Заповедник потерянных душ - Галина Владимировна Романова

Теперь выходило, что семейная история семейства Супруновых коснулась и их с Машей. И стоила последней жизни. А ей самой как? Ей удастся спастись? Удастся выбраться?

Екатерина Семеновна сползла по стволу дерева на землю, опустилась на четвереньки и принялась исследовать крохотный островок. Ползла по самому краю, предварительно тщательно ощупывая почву. У нее ушло много сил и времени, чтобы обогнуть островок и вернуться к надежной опоре. Зато она нашла небольшую лужицу с почти прозрачной водой, мошки и сухая трава не в счет. И напилась вволю. Возле того места, откуда хорошо просматривалась тропа, вода в болоте была чуть светлее. Она зачерпнула ее в ладонь, сложенную ковшиком, понюхала. Пахло тиной и только. И лежа на животе, она умыла лицо и вымыла руки. Кожу чуть пощипывало, но уже не стягивало грязной коркой, и она не зудела так сильно.

Надо будет потом снять с себя всю одежду и прополоскать ее, решила она, укладываясь и обнимая березовый ствол. Иначе ей не выбраться. Иначе она не сможет перепрыгнуть с островка на тропу, по которой они с Машей забрели на болото. Одежда покрылась плотной коркой и сковывала движения, она превратилась в скафандр, она может погубить ее. Если не удастся ее отмыть, придется ее просто-напросто выбросить. Оставить тут. И дальше пробираться только в нижнем белье.

А еще ей надо будет заставить себя съесть те несколько кореньев, которые она вырвала из рыхлой почвы, когда ползла. Когда ей удалось проглотить кусочек, обнаружилось, что на вкус они пресные, и от них слегка вяжет во рту. Что это были за коренья, она не знала, поэтому решила пока не рисковать. Пока лишь попробовала чуть-чуть.

Спать, теперь спать, решила Екатерина Семеновна, подмигнув потемневшему от сумерек небесному оку, наблюдавшему за ней меж березовых листьев. Надо беречь силы. Надо их экономить.

Она уснула очень быстро. Ей снилось что-то темное и тревожное. Непонятно было, что это такое. Просто тревога и темнота, окружившие ее со всех сторон. А потом голоса. Много голосов – грубых, сердитых. Они выступали из темноты и… разбудили ее именно они.

Екатерина Семеновна вздрогнула и открыла глаза. Вокруг было темно. Вокруг была ночь. Странная ночь с судорожно метавшимся странным светом. И еще голоса. Мужские, сердитые, грубые голоса. Она заворочалась и едва не застонала от боли. Тело болело от жесткого ложа. Глубоко подышала, несколько раз открыла и закрыла глаза, пытаясь привыкнуть к окружающему ее мраку. Потом осторожно уселась и выглянула из-за ствола старой березы.

Ей не приснилось! Там и в самом деле были люди! Мужчины! И в руках у них были фонари. Их странно дергающийся свет испугал ее. Фонари были мощными, лучи света достаточно яркими. Мужчины матерились и без конца спорили.

Что это?! Господи, да это же спасатели! Это наверняка волонтеры, которые ищут их с Машей. Даже ночью ищут.

– Я здесь, – произнесла Екатерина Семеновна.

И тут же поняла, что голоса нет. Только сип вырывался из горла. Видимо, она посадила голос, когда звала на помощь, когда тонула в болоте. Она же тоже кричала, как и Маша.

Рука ее поднялась и тут же упала на колено. Как тряпочная. Она снова просипела:

– Я здесь! Люди!

Ее никто не услышал. Они уже развернулись, чтобы уйти. Надо, надо срочно выползать из убежища, которым служил толстый комель старой березы. Надо, чтобы ее заметили. Они же ищут ее, ее и Машу!

Екатерина Семеновна высунулась из-за ствола как раз в тот самый момент, когда один из мужчин громко и внятно произнес:

– Здесь! Это должно произойти здесь. Сюда мы должны его загнать. Он должен сдохнуть именно тут, понятно?

И сразу же ей в лицо ударил яркий луч, заставив зажмуриться. И следом тишину болота прорезал жуткий отчаянный вой.

– Что, Стас? Что ты орешь? – с раздражением спросил один из мужчин.

– Там! Я видел! Там! – заверещал истерично тот человек, чей крик она услышала.

– Что ты видел? Опомнись уже. Идем. – И кто-то грубо выругался. – Вечно с тобой все не так! С тобой одни проблемы, Мишин! Идем. У нас мало времени.

Пляшущий свет мощных фонарей начал удаляться. Мужчины уходили. Она наблюдала за ними, прислонившись к стволу березы и не делая ни единой попытки их остановить. Потому что это были никакие не волонтеры и не спасатели. Эти люди замышляли недоброе, они только что планировали убийство.

Она брела по собственной гостиной, как по мокрому песку. Ноги не слушались. Они утопали в высоком ворсе ковра, купленного три дня назад на распродаже. Она и сама не знала, зачем она его купила. Наверняка с ним будет много проблем. Пылесосом высокий ворс не вычистить. Придется выбивать, а для этого тащить на улицу. И, закинув на высокую перекладину, молотить по нему решетчатой металлической выбивалкой, напоминавшей теннисную ракетку. В принципе, не сложно. Было бы на все время.

Аня уперлась бедром в край сложенного стола-книжки. Не открывая глаз, пошарила по нему руками. Нашла истошно верещавший телефон, стоявший на зарядке. Наугад ткнула пальцем в экран, приложила к уху, хрипло произнесла:

– Да.

– Спишь, что ли, Малахова?

Звонкий голос капитана Бодрякова острой иглой впился в барабанную перепонку. Аня поморщилась и покачала головой.

– Уже нет, товарищ капитан, – проговорила она с упреком.

– Выходит, разбудил.

Ей почудилось, или это прозвучало упреком? Нормально! Она две недели без выходных. Спала по четыре часа. Она имела право хотя бы сегодня выспаться?! Могла хотя бы сегодня разобрать хлам в квартире, все перестирать, высушить и перегладить?! А так же поехать в центральный торговый центр и потеряться там часа на три, могла? У нее холодильник пустой! У нее груда белья в ванной! Ей уже которую ночь ничего не снится! А она терпеть не могла спать без сновидений. Ей тогда казалось, что она не спит, что ее просто нет.

– Выходит, разбудил, товарищ капитан.

Аня вздохнула и открыла глаза. Подцепила пальцами штору на окне, потянула в сторону. Выглянула в окно. Небо заволокло тучами. Будет дождь, нет? Какой день собирается, каждый день его обещают, а его все нет. В городе было душно и пыльно, невзирая на усилия городских служб, гоняющих по улицам поливальную технику. Городу нужен был дождь.

– Дождь будет, нет? – спросила она, коротко зевнув.

– Я тебе, Малахова, не Гидрометцентр, – недовольно произнес Бодряков. – Я вообще-то твой начальник. Я звоню тебе в твой единственный выходной не для того, чтобы позлить и поболтать о погоде.

– А для чего, товарищ капитан? – Она невольно улыбнулась. – Неужели хотели пригласить меня на уик-энд? С шашлыками, пивом, рыбалкой и катанием на катамаране?

– Хватит паясничать, Малахова. – Голос капитана зазвенел обидой. – Машину нашли. Так что собирайся. Десять минут хватит?

– Какую машину?