На фиг нужен! - Татьяна Булатова

– На каком основании? Мы не виделись с вашим сыном семнадцать лет! – легко соврала Яна, возмущенная тем, что Аэлита вновь вторглась в ее жизнь, и как раз в тот момент, когда уже стало немного отпускать и появилась мало-мальская надежда, что удастся освободиться от этой выматывающей душу тоски.

– Ну и что?! – непритворно удивилась Аэлита Федоровна.

– Что значит «ну и что»?! – взвилась Яна и хотела было сказать про то, что вообще они с Олегом – чужие люди, что ей все равно, что она Скворцову не нянька, но потом успокоилась и твердо сказала: – Я не буду этого делать. Кроме того, если он узнает, что вы ввели меня в курс дела, он с вами просто разорвет отношения. Вы же его знаете! Поэтому пусть все остается как есть. Мальчик он у вас не маленький, справится.

– А если не справится?

– Значит, так и должно быть.

«Как бы не так!» – не согласилась Аэлита и проворчала, повесив трубку, что эта Яна, видимо, не мать, а ехидна, раз с таким хладнокровием отказывает ей в помощи, а ведь у самой сын и, значит, должна знать, каково это – смотреть на собственного ребенка и чувствовать, что тому плохо. Но мир не без добрых людей, подумала она и позвонила официальной жене Олега, начав издалека, как там Евочка, и как продвигается ремонт, и почему так давно Оксана ее не навещала, и все ли у них с Олежкой нормально?

– Все нормально, – слукавила невестка, уверенная в том, что Скворцов сдержал слово и не поставил мать в известность.

– А по-моему, Оксаночка, не нормально, – пошла в наступление Аэлита. – Ты – в Братске, Олег – в Ревельске. Или ты всерьез думаешь, что я дура и не вижу, что между вами происходит?

– А что между нами происходит? – осторожно осведомилась Оксана.

– Тебе виднее, – торжествующе произнесла Аэлита и многозначительно добавила: – Только знаешь, что я тебе скажу, дорогая. Вот он так поживет-поживет, поживет-поживет, а потом поменяет замок в двери, а заодно с ним и всю жизнь. Не страшно?

– Нет. – Оксана знала, что говорила.

– Ну, на нет и суда нет, – сникла Аэлита и, не попрощавшись, завершила бессмысленный, как ей показалось, разговор.

На самом же деле звонок свекрови выбил Оксану Скворцову из колеи. И не потому, что та побоялась так называемой смены замков. Чего уж там! Последние несколько лет Оксана и так не имела доступа к квартире мужа, к его тщательно оберегаемому от чужих глаз логову. Ее смутило другое – интонация, с которой Аэлита Федоровна предупреждала о возможных изменениях в жизни Скворцова. Мысль о том, что у него появилась женщина, перед которой тот распахнул двери своей берлоги, неожиданно оказалась для Оксаны мучительна, хотя она никогда не заблуждалась по поводу своего брака с Олегом. Оксана знала, что Скворцов женился на ней по необходимости, потому что не сумел отказаться от ребенка, а ведь мог. Но он поверил на слово и легко решился на брак с нею, объяснив это тем, что сам рос без отца. И в тот момент ей показалось, что это навсегда, потому что у нее самой не было никакого сомнения в том, что это ЕГО ребенок, а значит, из Скворцова можно будет вить веревки и даже приучить его к мысли о том, что она, Оксана, в его жизни навсегда, как и Евка. Но что-то пошло не так, и стало ясно – любви не будет, не развивается любовь в пробирке, какая бы питательная среда для нее ни была создана. А ведь Оксана старалась! Правда, что бы она ни делала, все вызывало в Олеге раздражение. Но и это можно было бы стерпеть в обмен на хорошее отношение или хотя бы элементарную благодарность. Убивало другое – Скворцов не видел в ней женщины и ложился в кровать в надежде на то, что жена устала, что быстро заснет и ничего не попросит. А она-то, наивная, пеньюары на себя натягивала, чулки в цвет подбирала, но ровно до тех пор, пока муж не сказал: «Смешно это, Оксана, член палкой подпирать. Давай лучше ты без этого…» – и покосился на кружевные резинки на ее бедрах. И она послушалась и стянула с себя всю эту «красоту», поклявшись и это выдержать, но теперь-то уже точно в обмен, в частности, на финансовое благополучие.

Не отставая от Скворцова ни на шаг, Оксана задалась целью возвести собственную крепость, ничуть не хуже той, что у Олега в Ревельске, и объявила начало великому ремонту, который длился вот уже несколько лет и требовал все новых и новых вложений. «Когда это закончится?» – возмущался Скворцов, но тем не менее безропотно оплачивал очередной счет за очередной дизайн-проект. «Скоро», – обещала ему жена и нанимала новую строительную бригаду.

И вот теперь, после разговора с Аэлитой, до Оксаны наконец-то дошло, что, похоже, ей придется делиться с другой, а значит, необходимо что-то сделать для того, чтобы деньги не улетали, как прежде, в бездонную бочку, а оседали в виде достойного ежемесячного взноса на ее счете.

– У него кто-то есть? – не выдержав, перезвонила она Аэлите.

– А ты как думаешь? – схитрила Аэлита Федоровна, возликовавшая от того, что лед тронулся, хотя и не совсем в ту сторону, в которую ей лично хотелось бы.

– Ну раз вы так говорите, то, наверное, да, – сделала вывод Оксана и вспомнила свой разговор с мужем о разводе де факто при сохранении штампа в паспорте де юре.

– И ты это так оставишь? – продолжала блефовать Аэлита, плохо понимающая, чем это в реальности может закончится.

– А какие у меня шансы? – Из голоса Оксаны исчезла уверенность.

– Не знаю, – честно призналась Аэлита Федоровна и тут же добавила: – Но какие-то, несомненно, есть… Может быть, ты приедешь? Поговоришь с ним? В конце-то концов, ты взрослая женщина, и не мне тебя учить, как взрослому мужику объяснять, кто в доме хозяин. И потом – у вас ребенок. Ты что, забыла?

– Не забыла, – отозвалась Оксана и посетовала: – Я-то приеду, только вот пустит ли меня он?

– А ты что, в дверь собралась ему звонить?

– А вы что, по пожарной лестнице предлагаете мне в его квартиру забраться?

– Это лишнее, Оксаночка. Возьмешь у меня ключи – сделаешь мужу сюрприз.

Увидев жену в своей холостяцкой квартире, Скворцов взбесился:

– Ты что тут делаешь?! – тут же призвал он ее к ответу, недоумевая, как она вообще здесь оказалась.

– Приехала поговорить. – В словах Оксаны не было ни вызова, ни заискивания, говорила она спокойно и так же спокойно взирала на метавшегося из угла в угол Олега. – Мне кажется, мы приняли неверное решение.

– Ты хочешь отказаться от денег? – тут же поймал ее на слове Скворцов.

– Если это будет полезно для нас обоих, то я готова.

– Ушам своим не верю, – саркастически расхохотался Олег, а потом присел рядом и, не отрывая взгляда от Оксаниного лица, уточнил: – Чего ты хочешь?

– Мне бы хотелось сохранить наш брак, – призналась жена, и Скворцов чуть не поперхнулся.

– Сохранить чего?

– Наш брак, – спокойно повторила она и добавила: – Возможно, родить еще ребенка. Мы уже столько лет вместе, у нас есть Евка, пусть будет еще одна или один. Ты же всегда хотел много детей.