Десанты 1941 года - Анатолий Юновидов

На ночь корабли рассредоточивались так, чтобы сектора наблюдения с них перекрывали друг друга. Благодаря высокой воде оказалось возможным ввести два бронекатера по узкой протоке в озеро Ялуг, и там они тоже несли дозор, содействуя отошедшим на рубеж озера частям 14-го СК. Но на Дунае корабли не могли больше действовать выше Измаила. А как раз между Измаилом и Рени чаще всего приходилось отбивать попытки врага зацепиться за левый берег.

Если это происходило далеко от позиций береговых батарей, часть орудий превращалась в кочующие. Батарея на конной тяге — подвижной артрезерв Матвеева — не раз выдвигалась к Карталу, где до недавнего времени стояли гаубицы артдивизиона 51-й СД. Выручали и пулеметные гнезда, созданные на постах СНиС.

Подводя итоги прошедшего боевого дня и готовясь к завтрашнему, в штабе флотилии ломали голову над тем, как и чем укрепить уязвимые участки обороны. На левом фланге надо было не дать врагу отрезать флотилию от моря. На правом — удержать Рени. Подразделения, прикрывавшие городок в устье Прута, возглавил начальник оргстроевого отделения штаба подполковник Комаров. В некоторых донесениях тех дней его часть упоминается как сводный полк Комарова. Фактически же флотилия имела под Рени — кроме 724-й батареи и пулеметной роты — не больше батальона.

Румынский отряд движется через протоку.

Из Севастополя телеграфировали: «Можем прислать до тысячи краснофлотцев, если найдете, чем вооружить». Запасом винтовок ЧФ на тот момент не располагал. Но и флотилии неоткуда было их взять, так как все трофейные уже пошли на вооружение частей Матвеева и Комарова. В результате от столь необходимого пополнения пришлось отказаться.

Повышенная нагрузка легла и на прикрывавшую флотилию 96-ю эскадрилью.

Летчики капитана Коробицына теряли счет вылетам за день — иногда для воздушного боя, но чаще на штурмовки. И никто не жаловался на перегрузку. Однако побывавший в эскадрилье инспектор флотских ВВС признал, что личному составу необходимо хотя бы двое суток передышки, и из Одессы прилетела на подмену другая истребительная эскадрилья. А морские бомбардировщики продолжали по заявкам флотилии наносить удары по Тулче, Исакче и Периправе.

Новый начальник разведотделения капитан Оссовский, назначенный вместо погибшего Зайцева из сухопутных пограничников (он еще носил свою прежнюю форму с зеленой фуражкой), докладывал сведения о продолжающемся сосредоточении на правом берегу вражеской пехоты со средствами усиления. Флотилия готовилась отстаивать Измаил. В обкоме партии, у Кузнецова, обсуждались меры укрепления обороны города, которые предусматривали использование всех наличных сил и ресурсов.

В целом, по сравнению с другими участками откатившегося фронта, обстановку можно было считать не изменившейся.

КП 14-го корпуса по-прежнему был в Болграде, генерал Егоров оставался оперативным начальником флотилии. Положение, при котором флотилия своими силами, только с двумя стрелковыми батальонами на правобережном плацдарме, держала дунайский фланг Южного фронта, не могло сохраняться долго и являлось временным, переходным. Но к чему переходным — никто не знал.

(16–18 июля)

Общая обстановка на Южном фронте тем временем продолжала неуклонно ухудшаться.

16 июля 35-й СК не удержал Кишинев, отдав его 4-й румынской армии, и вслед за ним пришлось откатываться и 14-му корпусу, тем более что все явственней обозначалось намерение противника наступать на Одессу.

Становился неизбежным отход 14-го СК к Днестру, иначе он мог быть отрезан.

Решение об отводе флотилии, прикрывавшей отход частей корпуса, было принято на удивление быстро. Уже вечером 16 июля пришел приказ военного совета ЧФ, предписывающий флотилии, прикрыв отход частей 14-го корпуса, прорываться в Черное море и идти в Одессу. Подвижные батареи сектора береговой обороны, как и зенитчики, должны были следовать туда же по суше.

Затем приказ подтвердило командование 14-го СК. Из Москвы пришла телеграмма от наркома Военно-Морского Флота, которая могла доводиться до личного состава только после объявления приказа об отходе.

Всю ночь штаб флотилии готовил плановую таблицу на свертывание плацдарма и последующий прорыв.

Утром началась эвакуация хозяйства тыловых служб на вспомогательных плавсредствах. Флагмех флотилии Богомолов и начальник техотделения Мунаев обеспечивали корабли, особенно мониторы, добавочным аварийным имуществом. Речные корабли не приспособлены плавать по морю. В сороковом году их готовили к переходу с Днепра на Дунай чуть ли не месяц. Теперь надлежало хотя бы запасти брусья, распоры для подкрепления бортов и переборок, материал для заделки возможных пробоин.

Интенсивное движение судов вниз по Дунаю не осталось незамеченным для противника. Румыны активизировали боевые действия, особенно в районе села Периправа. Вскоре стали поступать сообщения от разведки флотилии о подготовке противником десанта по захвату города Вилково.

Командующий флотилией принял решение: в ночь на 18 июля переправить в район Вилково на мониторе «Железняков» 7-ю (приписную) роту Кизельбашева, выполнявшую функции морской пехоты.

Пока монитор добирался до Вилково, на его борту успели провести комсомольское собрание на тему: «Скажи, сколько ты убил врагов, и мы скажем, как ты любишь Родину».

Вообще, во время неуклонно ухудшавшейся ситуации политотделы частей флотилии не дремали, проводя собрания под лозунгами типа «Самопожертвование есть высшая доблесть советского воина».

Трагикомический случай произошел с пилотом прикрывающей флотилию 96-й ОИАЭ Александром Евстигнеевым.

Во время одного из боев тяжелораненый летчик сумел привести подбитую машину на аэродром, посадить и после этого потерял сознание. Находясь в госпитале, раненый летчик написал заявление о приеме в партию, в котором указал: «Хочу умереть коммунистом», после чего замкомандира эскадрильи по политчасти обвинил его в пораженчестве, хорошо еще, что дело замяли.

Трофеи, захваченные румынами при наступлении.

Ночью «Железняков» подошел к пирсу. Морские пехотинцы быстро высадились и заняли окопы на берегу. Командир роты старший лейтенантом Кизельбашев и его заместитель по политчасти политрук Феклин проверили ротную позицию, организовали доставку боеприпасов, обеспечили телефонную связь.

С рассветом 18 июля мониторы «Мартынов» и «Жемчужин», отряд бронекатеров, береговые батареи № 7 (из Вилково) и № 717 (из Жебриян) открыли по Периправе мощный артиллерийский огонь. Артиллеристов поддержали вызванные из-под Одессы бомбардировщики СБ. Они нанесли по батареям врага, его укрепленным точкам и переправочным средствам бомбовый удар. После упреждающего огневого налета попыток высадить десант на левый берег Дуная не было.