Один день мисс Петтигрю - Уинифред Уотсон

– Но Джиневра и с этим справилась. Вынула пачку и предложила угощаться.

– Чтоб мне провалиться, – прошептала мисс Дюбарри. – И он это проглотил?

– Если бы ты видела, как она это сыграла, – сказала мисс Лафосс, – то и ты проглотила бы.

– Так. Рассказывай, – слабым голосом потребовала мисс Дюбарри. – Все подробности. Не упуская ни единой мелочи.

Мисс Лафосс рассказала, во всех подробностях. Мисс Петтигрю краснела, бледнела, дрожала и пыталась протестовать. Лицо ее сияло. Никогда в жизни она не была так горда собой. Теперь, в пересказе мисс Лафосс, ей и в самом деле казалось, что она сотворила чудо. Особенную же радость ей доставляло то, с каким удовольствием мисс Лафосс перечисляла ее достижения. Похоже, Ник был еще более грозным соперником, чем ей показалось.

– Вот это, я понимаю, женщина! – сказала мисс Дюбарри.

Она подошла к мисс Петтигрю и взяла ее за руку.

– Джиневра, вы хорошо замаскировались, – сказала она, дотронувшись до ее платья. – Оболочка меня обманула. Но внутри вы – сокровище.

– Я тоже так считаю, – подтвердила мисс Лафосс.

Они переглянулись.

– Если она даже с Ником справилась, – начала мисс Дюбарри.

– Вот и я думаю.

Они повернулись и посмотрели на мисс Петтигрю.

– У меня, кажется, есть шанс, – сказала мисс Дюбарри.

– Никаких указаний, – поспешно перебила мисс Лафосс. – Она работает соло. В решительный момент на нее находит вдохновение. Так она устроена. Главное – не мешать.

– Разумеется.

– Он там будет?

– Обещал.

– Который час?

– Десять минут пятого.

– Боже! А Джиневра еще не одета. Нам понадобится твоя помощь. Что-нибудь, что сгодится и на вечер, и на ночь. Вечером можно даже не раздеваться. Важно создать впечатление, что мы сейчас уходим, как только мы войдем. Это Огилви, ты же понимаешь.

– Встаньте, – обратилась мисс Дюбарри к мисс Петтигрю. Мисс Петтигрю повиновалась.

– Она примерно твоего сложения, – заметила мисс Дюбарри.

– Да, мне тоже так кажется.

– Может быть, что-нибудь из твоего?

– Если надо, подгоним.

– Ну что вы, – нервно перебила мисс Петтигрю. – Не беспокойтесь, пожалуйста. Идите без меня. Мне не хотелось бы навязываться.

– Навязываться? К Огилви? – удивленно протянула мисс Дюбарри.

– Навязываться к Теренсу, – сказала мисс Лафосс.

– Навязываться к Мойре, – сказала мисс Дюбарри.

– Они не знакомы с таким понятием, – сказала мисс Лафосс.

– Только если я вас не обременю, – слабым голосом сказала мисс Петтигрю, слишком взволнованная обещанием дальнейших приключений, чтобы настаивать на отказе. – Если я вам не помешаю.

– Помешаете! – воскликнула мисс Дюбарри. – Вы делаете нам одолжение! Вы должны меня спасти. Умоляю, умоляю, не забудьте.

– Джиневра, не подведите, – подхватила мисс Лафосс. – С Тони нужно что-то делать.

Мисс Петтигрю решила промолчать. В конце концов, к чему протестовать против собственного счастья? Счастья, которое пронизало ее, как хорошая доза доставленного Ником кокаина? Ей было неважно, какие перед ней встанут трудности. Она справится. Она снова отдалась в объятия радости, не сомневаясь больше в чудесах этого удивительного дня. Что именно нужно было делать с Тони, оставалось для нее загадкой, но с другой стороны, она не понимала толком доброй половины реплик, направленных в ее сторону.

– Куда мы направляемся? – спросила она.

– На коктейли к Огилви.

– На коктейли! – блаженно вздохнула мисс Петтигрю. – Я! На коктейли!

– Почему бы нет? – сказала мисс Дюбарри.

– Почему бы нет! – повторила мисс Петтигрю. Лицо ее светилось.

Они направились в спальню. Мисс Петтигрю быстро искупалась, в то время как мисс Лафосс занялась ее гардеробом. Выйдя из ванны, мисс Петтигрю надела выложенное для нее шелковое белье. Никогда в жизни она не носила настоящий шелк. Гладкая ткань произвела внутри нее значительную перемену. Она чувствовала себя дерзкой, вызывающе готовой ко всему. Сомнения остались лежать в груде сброшенного трикотажа.

– Влияние шелкового белья на женскую психологию, несомненно, изучено недостаточно, – задумчиво сказала она.

Она выступила в спальню, как на первый бал. Даже то, что ее ноги непокрыты ниже короткой кружевной оторочки белья, не беспокоило ее больше.

Мисс Дюбарри усадила ее перед зеркалом.

– Нет, – решительно заявила мисс Петтигрю. – Ни в коем случае. На конечный продукт я согласна смотреть, но от промежуточных этапов увольте.

И отвернулась в другую сторону.

– Лицо, – сказала мисс Дюбарри.

– Что с ним можно сделать? – взволнованно спросила мисс Лафосс.

– С этим? – сказала мисс Дюбарри. – Да что угодно.

Она отступила на шаг и оглядела мисс Петтигрю. Потом обошла ее кругом. Склонила голову набок. Нахмурилась. В своем профессиональном обличье мисс Дюбарри словно преобразилась. От беспокойности, резкости, нерешительности не осталось и следа; последовательность, твердость, уверенность – мастер за работой.

– Какие скулы, – сказала она. – Ничего лишнего. А нос! Совершенство. С остальным я могу справиться, но вот если бы пришлось исправлять нос…

– Красота, – сказала мисс Лафосс.

– После тридцати пяти, – продолжила мисс Дюбарри, – косметикой нельзя злоупотреблять. Нет ничего ужаснее, чем ярко накрашенная дама средних лет. Это не скрадывает возраст, а, наоборот, подчеркивает его. Обращать на себя внимание при помощи макияжа имеет право только юное лицо. Нет, нам нужно как раз легкое, едва заметное прикосновение, намекающее на возможность своего полного отсутствия, заставляющее зрителя сомневаться – искусство перед ним или же природа.

Мисс Дюбарри приступила к работе. Лицо мисс Петтигрю подверглось нападению: его со всех сторон массировали, похлопывали, пощипывали; на него нанесли и стерли крем; потом нанесли и стерли лосьон. Кожу словно покалывало иголочками; она чувствовала, будто молодеет и расцветает.

– Ну, – сказала наконец мисс Дюбарри, – вот, пожалуй, все, что я могу в этих условиях. Мы не в салоне. Но что есть, то есть.

Она оценивающе посмотрела на мисс Петтигрю. Та вернула встревоженный взгляд. Мисс Петтигрю чувствовала себя немного виноватой – как будто поленилась сама зайти в салон мисс Дюбарри, хотя представить себе, что ей могли бы понадобиться дополнительные флаконы и баночки, она не могла.

Мисс Дюбарри повернула ее лицо к свету.

– Вот, видите. Я не накрасила ресницы и не нарисовала брови. Я их всего лишь осторожно оттенила. Можно ли сказать, что они выглядят естественно? Конечно же.