Сложности любви - Барбара Картленд

— Я так устал, возьми меня на ручки, Алексия, — попросил Питер, — я не могу идти.

— Давай я понесу тебя, — предложил маркиз. Он взял мальчика на руки, и тот обхватил его шею руками.

— Мне нравятся все твои лошади, — сонно бормотал он, — но Белладонну я люблю больше всех.

Сэм закрыл за ними дверь и теперь смотрел на маркиза, словно ожидая выговора.

— Мне кажется, чтобы подобные вещи больше не повторялись, бери-ка ты лучше мистера Питера по утрам на прогулки. Наверняка у тебя найдется лошадь, которая подойдет ему.

— Хотелось бы ездить на Геркулесе, — попросил Питер.

— Значит, будет у тебя Геркулес, — согласился маркиз. — Спокойной ночи, Сэм.

— Спокойной ночи, милорд, — ответил старик. Он все еще не пришел в себя от случившегося.

Алексия вытерла слезы и поспешила следом за маркизом. Они шли через сад, и девушка заметила, что Питер заснул. Голова его покоилась на плече маркиза.

— Почему же я сама… не догадалась, где может быть Питер? — укорила себя Алексия, словно разговаривая сама с собой.

— Потому что вы никогда не были маленьким мальчиком, — улыбнулся маркиз. — А вот я прекрасно помню, как убегал гулять вместо того, чтобы идти спать.

— Он ведь мог проспать там всю ночь…

— Вряд ли, хотя, похоже, он цел и невредим. У него всегда был этот дар — понимать животных?

— Да, его слушались все лошади отца, но он никогда не вытворял ничего подобного.

— Очень интересно посмотреть, как он ездит верхом.

— Вы так добры… но мне кажется, что это неправильно.

— Неправильно что? — удивился маркиз. Алексия была уверена, хотя и не могла видеть его лица в темноте, что брови маркиза поползли вверх.

Тут они подошли к дому. Маркиз вошел через раскрытую дверь библиотеки, Алексия проследовала за ним. Мистер Дадждейл и мисс Грэхем ждали их, оба одетые не слишком тщательно, второпях. Позади них стоял дворецкий, которого, похоже, только что подняли с постели.

— Вы нашли его! — воскликнул мистер Дадждейл с нескрываемым облегчением.

— Мы обнаружили его в конюшне, в стойле у той новой кобылицы, которую я купил два дня назад, — объяснил маркиз — Той самой, что запугала всех конюхов и даже старика Сэма.

— Он не пострадал? — встревожился Дадждейл.

— Нисколько! — улыбнулся маркиз. — Он вел себя с ней уверенно, как взрослый мужчина, а на прощание обнял и поцеловал! Если бы я сам всего этого не видел, ни за что бы не поверил!

— Мне очень жаль, что все так получилось, милорд, — заговорила мисс Грэхем, — давайте я отнесу его наверх.

— Пожалуй, я сам его отнесу, — ответил маркиз, — он очень устал. И не стоит бранить его. Ведь успокаивать лошадь, которая готова разнести стойло в щепки, — весьма утомительное занятие.

Его слова звучали как насмешка, хотя Алексия была уверена, что он благодарен Питеру, и оттого на сердце у нее было легко и спокойно.

Маркиз направился в холл, затем вверх по лестнице к комнате мальчика. Мисс Грэхем поспешила за ним, а Алексия осталась в библиотеке.

— Вы были так расстроены, мисс Алексия, — участливо промолвил мистер Дадждейл.

— Я просто испугалась, ужасно испугалась, что с ним случилось что-нибудь ужасное, — вздохнула девушка. — Ведь в Лондоне то и дело происходят такие страшные истории!

И она вспомнила про мальчишек-трубочистов. Мистер Уилберфорс рассказывал ей, что многих из них просто-напросто похитили, когда они были совсем маленькими, и вынудили угрозами и жестоким обращением забираться в горячие дымоходы, так что бедняжки обжигали руки и ноги.

— Ваш брат — очень смышленый молодой человек, — снова заговорил мистер Дадждейл, — но вам все равно надо бы поговорить с ним очень серьезно. Объясните ему, что не стоит вести себя столь безрассудно и проявлять такое необузданное любопытство.

— Я уже говорила с ним об этом, и не раз, — возразила Алексия, — но, честно говоря, сомневаюсь, что он слышал из моих речей хоть слово.

— Да, трудно учиться на чужих ошибках, — улыбнулся мистер Дадждейл, — я и сам в этом не раз убеждался. Но вы все же постарайтесь не слишком о нем тревожиться. — Он помедлил немного, затем добавил: — Может быть, мальчику такого возраста нужен домашний учитель, а не гувернантка? Прошу вас, не сочтите за дерзость мои слова и не думайте, что я вмешиваюсь не в свое дело, но мне кажется, что мисс Грэхем уже научила его всему, чему могла. И теперь ему нужен учитель совсем другого уровня.

— Я полностью согласна с вами и уже давно об этом думаю. Но все дело в том, что мы не можем себе этого позволить. Нам просто нечем платить домашнему учителю.

— Давайте я поговорю с его… — начал мистер Дадждейл.

— Нет, нет! Ни в коем случае! — прервала его Алексия. — Его светлость и так слишком много сделал для нас. Мы и сейчас перед ним в неоплатном долгу… и я хочу… поговорить с ним об этом, когда он вернется.

— Понимаю вас. Спокойной ночи, мисс Алексия. Могу лишь одно сказать вам на прощание: все хорошо, что хорошо кончается.

— Благодарю вас, мистер Дадждейл. Жаль, что вас разбудили и помешали отдыхать.

— Ничего страшного, я еще не спал, когда поднялся этот переполох. Я читал. У меня не слишком много личного времени, только эти вечерние часы.

Он мило улыбнулся Алексии и вышел. Она же принялась беспокойно ходить по комнате. Потом остановилась у портрета маркизы, который был написан вскоре после свадьбы. Эта женщина была прекрасна настолько, что невозможно было представить новую маркизу Осминтон, равную ей по совершенству и красоте.

А что, если однажды среди семейных портретов Осминтонов появится Летти? Эта мысль как огнем обожгла Алексию. «Почему я раньше никогда об этом не думала, — удивилась девушка, — ведь моя сестра вполне может выйти замуж за маркиза». Но почему же такая тоска сдавила сердце и печаль наполнила душу? Неужели такое предположение слишком неправдоподобно?..

Со стороны маркизы не может быть никаких препятствий, она давно мечтает женить сына. «В мои-то годы, — однажды заявила она Алексии, — пора уже иметь полдюжины внуков, нянчиться с ними и баловать. Но мой несносный сын, похоже, не собирается подарить мне даже одного, пока я еще не совсем состарилась».

Действительно, маркиз жил один-одинешенек в этом огромном доме. И здесь никогда не звучали детские голоса, не раздавался топот маленьких ножек, никто не играл в прятки. И старый замок — родовое имение Осминтонов — тоже стоял пустым. Мистер Дадждейл показывал ей картины величественного сооружения, которое принадлежало семейству маркиза более восьми столетий. Замок был построен во времена норманнов. Его разрушали и сжигали неоднократно, но, словно птица Феникс, он всегда восставал из пепла и вырастал на том же самом месте среди владений Осминтонов, которые со временем становились все обширнее и богаче…