Острова невезения - Алексей Никулин

Поднятые со дна моря находки: кусок корабельного шпангоута и железный стяжной костыль

Наша находка с лихвой оправдывала все затраченные усилия, неудачи и потери. По греческим законам, останки кораблей нельзя извлекать из воды. С согласия Панайотиса мы подняли со дна большой кусок корабельного шпангоута и железный стяжной костыль. На следующий день весь город наблюдал, как мы тащили свое богатство в сторону местного музея, где нас уже ждали Иоаннис и Олимпиос. В тот момент мне показалось, что они были рады даже больше нас. Мы вместе сделали значительное открытие, в корне менявшее статус и авторитет этого небольшого музея. А сам остров получил еще один туристический маршрут!

Эта находка стала для нас и для греческих стариков сенсацией. Вернувшись в Москву, я написал письма в посольство Греции и в местную администрацию. Я информировал в них о том, что и где мы обнаружили и какую культурно-историческую ценность представляет находка. Я рекомендовал закрыть этот район для постановки на якорь, чтобы яхтсмены не разрушали то немногое, что еще можно было увидеть на дне. С нашей помощью небольшая бухта в северо-восточной части острова Парос обрела статус национального парка. Сюда привозят туристов, причем на берегу соорудили концертный зал, где проводятся музыкальные вечера. Каждый желающий может вооружиться маской и ластами и лично осмотреть то, что два с половиной века назад составляло славу и мощь России и Балтийского флота.

Участники экспедиции с энтузиастами в музее о. Парос при передаче найденных артефактов

День спустя наше путешествие продолжилось. Мы посчитали свою миссию незавершенной и отправились на соседний островок – Антипарос. Он отделен от Пароса совсем небольшим проливом. Мы решили оставить яхту в марине Ауза и добраться до соседнего острова на мотоциклах и пароме. Вся поездка до знаменитой пещеры на Антипаросе (с учетом движения парома, курсирующего через пролив каждые 30 минут) заняла ровно час.

Пещера на Антипаросе известна с античных времен. Считается, что в эпоху неолита она использовалась как укрытие, а позднее – как святилище и место поклонения богине Артемиде. Я считаю, что известность и даже популярность эта пещера приобрела после того, как в IV веке до нашей эры стала укрытием для македонских полководцев после заговора против Александра Македонского. С тех пор она и сделалась достопримечательностью. Об этом свидетельствуют многочисленные автографы посетителей на стенах пещеры.

С незапамятных времен привычка посетителей оставлять именные надписи на стенах пещер приобрела форму эпидемии. Если кто-то думает, что желание столь примитивным образом увековечить себя любимого появилось только в новейшее время, то сильно ошибается. Этим грешили даже великие, которым мы теперь склонны прощать их маленькие шалости. Например, Грибоедов и Пушкин тоже не удержались от соблазна и… «И в умиленье вдохновенном, на камне, дружбой освященном, пишу я наши имена». Раньше греки осуждали появление «художеств», а теперь превратили их в своеобразную приманку для туристов. Это подтверждает пещера на Антипаросе, ставшая туристическим объектом на многие века вперед.

Нас пещера интересовала потому, что в 1772 году Степан Хметевский и его товарищи спустились в нее и оставили свои автографы на ее стенах. Это мы и решили проверить. А заодно узнать, кто из соратников Хметевского составил ему компанию для спуска в знаменитую пещеру.

Пещера впечатлила нас своими размерами и протяженностью. Но еще больше мы были поражены количеством автографов на ее стенах – их тысячи… тысячи разных имен, дат, названий кораблей. Все они наслаиваются один на другой, нанесены самыми разными способами, шрифтами, языками. Самая ранняя запись из тех, что мы обнаружили, относится к середине XVIII века, а самая поздняя – к послевоенному периоду века двадцатого… Примерно в то же время было принято решение сделать из пещеры туристический объект. Греки стали следить за «чистотой» пещеры, а автографы оберегать и даже, как мне показалось, подкрашивать.

За три часа активных поисков мы так и не нашли каракулей капитана Хметевского. Зато обнаружили несколько десятков русских фамилий, нанесенных обычным карандашом в период между 1801 и 1846 годами. Ершов, Григорьев, Шахматов, Морозов, Шаховской, Карсунский, Железнов… Никаких названий кораблей – только фамилия и год. Единственное исключение – «Григорьев К2Р» (капитан 2-го ранга).

Возможно, все эти люди были «военно-морскими туристами», попавшими в эти края по государевой надобности. Даты «1801–1849» могут сказать многое тому, кто хоть немного знает историю. После ухода русских из Архипелага в сторону Крыма и Кронштадта и рождения Черноморского флота русские корабли «прописались» в Средиземноморском регионе. Мне захотелось узнать, какие люди и судьбы стоят за этими обычными русскими фамилиями, написанными на стенах далекой греческой пещеры.

Я нашел в «Общем морском списке» фамилии офицеров, названия их кораблей и даже миссии, в которых они участвовали. Действительно, за каждым именем оказалась история, порой чрезвычайно драматичная. Например, один из офицеров впоследствии был судим за сдачу своего корабля противнику и приговорен к смертной казни, замененной на каторгу.