Присвоение - Марина Кистяева

Женя не спешила с ответом. Каждая секунда промедления отдавалась глухим ударом сердца в груди мужчины.

Он надеялся хотя бы на кивок.

Ему и этого будет достаточно.

Женя приоткрыла искусанные не им, черт побери, губы, облизнула их и выдохнула:

– Хочу. Только…

– Тсс, – поспешил оборвать её Барсов, чтобы она не сказала лишнего. Ни к чему. – Я всё помню, Потеряшка. Доверься мне.

Он видел, как она задрожала. Сожалел лишь о том, что недостаточно освещения и он не может ловить все её эмоции.

А хотелось.

Степан склонил голову и дотронулся до плеча Жени. Та ахнула, вскинула руку кверху, подняв веер теплых брызг, и вцепилась в его плечо. Мужчина продолжил целовать её ключицу, подбираясь к шее и прислушиваясь к тому, что делает Женя.

Она не оттолкнула. Скользнула ладошкой ниже и вцепилась в плечо сильнее, словно видела в нем баланс, способный её удержать. Это хорошо… Степану нравилось быть для неё опорой.

Женя оказалась вкусной, как он и предполагал. Нежная кожа будоражила его, притягивала.

Но куда больше притягивали её губы, к которым он приник, не в силах справиться с искушением. Женечка дала добро, Степан не мог больше ждать! Девочка ахнула, послушно принимая жар его губ. Сначала Степан трогал их неспешно, пробуя на вкус и давая к себе привыкнуть. Целоваться она по-любому целовалась и не только. Петтинг никто не отменял. Жила же она как-то под одной крышей с этим недодругом Вовой! Парень пошел на договор с девушкой, но что-то же он получал взамен!

И лучше Степану сейчас не думать что…

Он никогда не понимал ревнивцев. В их компании почетную должность занимал Мирон. Не понимал он тех мужиков, которые ревнуют к бывшим. Но тот факт, что в груди Барсова заворочалось нечто недоброе, никто не отменял.

К черту! Женя здесь!

Степан сделал последний шаг, сокращая расстояние между ними.

Женя протестующе пискнула.

Поздно, Потеряшка.

Он раздвинул языком её губы и ворвался внутрь. Вот так… Ещё интимнее. Ещё слаще. Женя первые секунды не отвечала, потом позволила себе расслабиться в его руках и робко отозвалась.

Чтобы почти сразу же поддаться вернувшемуся, далеко не отступившему возбуждению, и ответить страстно. С той ответной реакцией, на которую рассчитывал Степан. Молодое, красивое тело девочки слишком долго находилось в напряжении. Причем и в моральном.

Степан целовал Женю, ловил её эмоции, гладил по спине. Когда подобрался к груди и приспустил вниз ткань на лифе, мечтая сорвать её к ебене фене, Женечка выгнулась в его руках, хотела прервать поцелуй, но он снова не позволил.

Ещё не насытился её губами! Грудь у девочки была небольшой, аккуратной. Степан нашел сосок, потеребил его, слегка крутанул, не удержавшись. Женя застонала ему в губы, подтвердив его предположение, что её чувствительность давно рвется на волю и доставляет изрядное количество неудобств его обладательнице. Она затрепетала в его руках. Степан не выдержал, подался вниз. Накрыл сосок губами, жадно втянув его в рот.

– Степан…

Девочка цеплялась за его плечи, как за спасательный круг.

Степан подхватил её за бедра, вздернув кверху. Женя подчинилась. Обхватила его торс ногами, правда, когда почувствовала возбуждение Степана, хотела соскользнуть. Не получилось – он держал её крепко.

Посмотрел на неё, как хмельной, и процедил:

– Я всё помню, Жень.

Она встретила его взгляд таким же пьяным взглядом. Поплыла… И правильно. Нечего мучиться. Тем более таким красивым девочкам, как она. Степан с жадностью брал её тепло, балансируя на грани. Затевая эту авантюру, он знал, что сам останется голодным. Что вряд ли Женя пойдет далеко. Плевать! Он хотел трогать Потеряшку! И трогал.

Везде. Сначала долго играл с одной грудью, потом перешел ко второй. Женя откликалась на каждую его ласку. Это было нереально… Как с таким бешеным темпераментом девочке удавалось сохранить девственность? Причем Степан не сомневался: в попу она не трахалась. Не так опытные «недевочки» себя ведут. Не такими взглядами смотрят на таких, как он.

Он мог не заинтересовать её. Барсов допускал такое. Но, черт возьми, Степан её привез на курорт, где водятся личности поинтереснее! А она?.. Она на лыжах и вперед.

Поэтому ни хера никого у неё не было. Нигде. И эта мысль неожиданно взорвалась в голове петардами! Барсов сам её всему научит. Как ему надо. Для себя…

Девочка тихо постанывала, кусая губы, чтобы не сорваться в крик. Степану хотелось отдать приказ, чтобы прекратила сдерживаться! Нельзя… Кто-то да услышит, поэтому приходилось соблюдать тишину.

Он гладил её плоский живот, тонкую талию, красиво переходящую в крепкие ягодицы. Подцепил пальцем каемку трусиков и нырнул внутрь. Женя сильнее вцепилась ему в плечи, напряглась, подалась вниз. Но сползать было некуда, она держалась за его бедра, Степан фиксировал её ягодицы. Его пальцы коснулись девичьего лобка, почти гладкого, идеального, и дальше к набухшим складочкам. Степан трогал их осторожно, размазывая влагу, но не раскрывая.

Нельзя. Нельзя…

Только сверху. Потрогать и остановиться на клиторе. Вот где мужчина может разгуляться. В висках стучало от напряжения. Женечку он усадил выше паха. Чувствовать его каменную эрекцию ей ни к чему. Её и без его возбуждения бросает из крайности в крайность. То льнет к нему, доверчиво, как кошечка, то шарахается, бьется птахой, пойманной в силки. Убежать хочет и остаться одновременно.

Девочка…

Степана крыло нежностью к ней. Что-то новое. Или давно забытое старое? Он не знал и разбираться не хотел. Ему надо, чтобы она кончила. С ним.

Для него ещё успеет.

Его опытные пальцы знали, как ласкать и где. Как трогать. Женя пискнула, задвигала бедрами, того и гляди готовая смызгнуть вниз. Степан снова и снова трогал её клитор, задевая набухшие складки.

Долго ждать не пришлось. Женя вытянулась в его руках струной, сжала бедра сильнее и… опала, негромко ахнув. Степан, не отрывая требовательного взгляда от её лица, впитывал то, что видел. Потеряшка была прекрасна, испытывая чистое, ничем не прикрытое удовольствие.

Барсов не спешил вынимать руку из её трусиков. По-прежнему водил, трогал, рассыпая остатки отступающего удовольствия.

Женя приходила в себя неспешно. Выдохнула, глазки открыла и посмотрела на Степана, в чьих объятиях находилась.

Он не сомневался в том, что после удовольствие придет раскаяние и стыд.

Так и оказалось.

Женя убрала одну руку с плеча Степана, уперлась ей в борт. Попыталась соскользнуть со Степана, но у того были иные планы. Он сделал шаг вперед, едва ли не вдавливая Женю в края джакузи, и негромко сказал:

– Завтра ночью повторим. Выбор комнаты за тобой.