Без штанов - но в шляпе - Дарья Калинина

– Почему?

– А ты не понимаешь? Если завтра Ахмет умрет, тьфу-тьфу черту в уши, то кто унаследует его дело, деньги, бизнес? Думаешь, ты или я? Нет, ни я, ни ты, а его первая жена – Гуля и ее дети!

Кира молча кивала. Она уже смекнула, что муж у Галины – никакой не муж, а любовник. И у него, судя по всему, полно еще других любовниц, которые сами себя для пущей важности величают его женами. Как отнесется в такой ситуации мужчина к известию о том, что одна из его «жен» бегает к любовнику? Станет проливать кровь этого человека или просто порвет с изменницей?

– Руфь, лапушка, а что, если нам начать дружить? У тебя дети есть?

– Нет.

– Вот и у меня тоже нету. Как думаешь, может, Ахмет того… бесплоден?

– Но ты же говоришь, у него дети… – помимо воли вступила в разговор Кира. – От этой… от Гули.

– Да в том-то и дело, что у нее дети, а у нас – шиш с маслом.

– Ну, почему же! Тебя вот Ахмет в кресло директора посадил.

– Ага! Голова у Ахмета хорошо варит! Мигом сообразил, что я ему и главбух, и управляющий, и любовница, и как директора меня представить не стыдно. Умею держать себя в руках, английский в совершенстве, университет закончила, значит, при случае могу блеснуть эрудицией перед иностранными партнерами или клиентами. Только дошли до меня слухи, что Ахмет хочет расширяться в восточном направлении. А я восточных языков не знаю! Чуешь, к чему дело идет?

– Тебе придется учить арабский!

– Хорошо, коли так. Только сдается мне, что Ахмету легче новую бабу себе найти, чем ждать, пока я арабский язык осилю.

Эта фраза заставила Киру задуматься.

– А не скажешь, на каком это языке?

Она показала записку Гале, но та лишь изумленно покачала головой:

– Понятия не имею. Даже не знаю, что за алфавит. На первый взгляд вроде бы похоже на китайские иероглифы. Но и в китайском, если честно, я совсем никак.

Значит, минус одно очко. Что за шифр, Галина знать не знала. Зря Кира даже задала ей этот вопрос. Но не задать его тоже не могла.

– А Михаил тебе никогда не говорил о том, что знает какой-то язык кроме русского?

– Михаил? – переспросила Галя. – Так эту записку он тебе дал?

– Нет, просто к слову пришлось, – выкрутилась Кира.

Она видела, что Галина отнеслась к записке совершенно равнодушно. Если бы женщина что-то знала про шифр, Кира бы по ее лицу все поняла. Галина не умела скрывать свои чувства. И еще она зачастую делала слишком поспешные выводы.

– Слушай, Руфь, неужели ты тоже к Михаилу шастала?

– А как, по-твоему, я тебя разыскала?

– Через Михаила?

– Ну, не через Ахмета ведь! Тот ни словечка лишнего про других своих жен не проронит.

– Мне он тоже ничего прямо не говорит. Если разговор подслушаю или в беседе с друзьями женское имя мелькнет, тогда уж я уши настораживаю. А как ты на Михаила-то вышла?

– Чисто случайно. Через газету.

– Ага, я его тоже через газету нашла. Вернее, через журнал. Ну, и чего? Помог тебе Миша?

– Знаешь, мне он очень понравился.

– Совсем на Ахмета не похож? Скажи?

И так как Галина явно ждала ответа, Кира охотно воскликнула:

– Да что ты! Просто день и ночь!

Галина просияла. Теперь у них с Кирой, которую она упорно именовала Руфь, было сразу две общие темы для разговора – Ахмет и Михаил. Как известно, ничто так не сближает двух мужчин, как общая женщина. Ну а двух женщин, волей или неволей, сближает их общий мужчина.

Но ревности не было места в сердце Галины. А уж Кире ревновать было и вовсе глупо. Она Михаила даже никогда не видела, не говорила с ним, и вообще знать о нем не знала. Это же касалось и неведомого ей Ахмета.

– В общем, если ты хочешь у меня про Мишу расспросить, то я всецело в твоем распоряжении. С тех пор как с Ахметом познакомилась, я к Мише всего пару раз и заглядывала. Да и то… так… по старой памяти, как к доброму знакомому, терять которого совсем мне бы не хотелось. Но ты меня спрашивай! Все, что тебе интересно, я расскажу. Недаром ведь целых два года к Мише каждую неделю бегала.

– А… а зачем? Зачем бегала к нему?

– Будто бы не понимаешь? За силой! Приду к нему несчастная, всеми заплеванная, убогая. А ухожу, как на крыльях лечу! Просто царица, Эммануэль и сказочная фея в одном лице! Супер-пупер, самая лучшая и желанная красавица на свете! За этим к Мише бабы и бегали!

– Какое восхитительное, должно быть, ощущение.

– Будто бы сама не знаешь!

– А ты не ревновала его к другим?

– К другим ученицам? Нет, никогда. Странно, но не ревновала. Знала, что Миши на нас всех хватит. И еще знала, что к каждой из нас он находит особый подход. Не равняет всех под одну гребенку, но с каждой находит общий язык. Помогает раскрыться именно ее женской сущности. А это ведь трудно. Очень трудно. Иной раз я даже думаю, а человек ли вообще Миша?

– А кто? – не удержалась от вопроса Кира. – Инопланетянин?

– Дьявол! – отозвалась Галина со страшным смехом.

Но Кира ее веселья не поддержала. И Галина быстро замолчала, вновь став серьезной.

– Хочу тебе сказать, что Миша – это твой пропуск в новую, счастливую жизнь. Ходи к нему почаще, и он обязательно тебе поможет стать счастливой.

Совет был хорош, вот только живым к покойнику ходить трудно. Разве что на кладбище. Но Галина о случившемся с Михаилом несчастье явно не знала, и Кира пока что колебалась, говорить ей или нет.

– Скажи, а что ты вообще знаешь про Михаила? Ну, кроме того, что он помогает женщинам вроде тебя и меня?

– Ты имеешь в виду, что из себя Миша представляет вообще?

– Да.

– Меня это никогда особенно не интересовало, но насколько я знаю, его воспитывала мать.

– Не отец?

Кира была удивлена, потому что четко помнила, что Настя говорила, будто бы именно отец брал маленького Мишу с собой в экспедиции.

– Миша жил с матерью и братьями. Мать у него была интересная женщина, трижды побывала замужем и в каждом браке имела по сыну. Михаил старший. У него еще двое братьев.

– Как их зовут?

– Не знаю. Миша не упоминал их имен.

– А его родной отец?

– Про него Миша может рассказывать бесконечно. Мне кажется, Миша с отцом были очень близки духовно. В чем-то, конечно, они и отличались. Но все же между ними была большая близость, чем между Мишей и его матерью. С ней Миша лишь существовал, ел, пил, спал. А вот со своим отцом он жил полной жизнью.

И Галина принялась рассказывать то, что знала о детстве своего учителя. Маленький Миша очень мало интересовал его родного отца. У того – мальчика из очень хорошей профессорской семьи, была давняя и не поддающаяся лечению болезнь – бродяжничество. Откуда свалилась на голову профессора и его жены такая беда, никто не мог понять. Но их сыну Сергею всегда было тесно в душных городских стенах, его властно манили к себе простор и открытый горизонт. Дальняя дорога была для него куда увлекательнее, чем любая лекция, посещение театра или кино.