Мы над океаном. Книга 1 - Янина Логвин

— Паршиво. Словно меня переехал груженый трак и смешал мои кости с дерьмом. Голова кружится. Сколько я здесь валяюсь?

Я смотрю на часы и отвечаю:

— Где-то около пяти часов. Тебе здорово досталось, я очень испугалась.

— Ты? — удивительно, но Палмер находит в себе силы скривить губы в усмешке и хмыкнуть. — Что-то я этого не заметил, Уилсон. Когда боятся, так не орут и не лезут, куда лезть не следует. У тебя, видимо, отшибло мозги, ничем иным я это объяснить не могу.

Комментировать тут нечего, я и не жду от Палмера благодарности, а грубость пропускаю мимо ушей. Он вновь пытается встать и чертыхается, спустив ноги на пол.

— Мэтью, ты не сможешь сейчас уйти. Тебе это не под силу.

Он соглашается, хотя и неохотно. Но все равно встает на ноги, поймав рукой стену.

— Знаю. Я лишь хочу в гребанную ванную комнату! Она ведь у тебя есть? И не смотри на меня с такой жалостью, Уилсон. Я знал, куда еду, понятно?

Ничего не понятно, кроме того, что он не собирается передо мной отчитываться и не рад меня видеть.

— Просто скажи, куда идти, и забей. Если понадобиться, я доползу!

Идти недалеко, до ванной комнаты всего лишь несколько метров. Я открываю в нее дверь и включаю свет. Отвернувшись от парня, возвращаюсь к компьютеру, чтобы сесть в кресло. Не оборачиваясь, говорю:

— Хорошо, не буду. Можешь идти в мою ванную комнату, только не запирай дверь, пожалуйста. Если тебе станет плохо, я не смогу ее выбить криком, и тогда мне придется идти за помощью.

— Как-нибудь справлюсь…

А вот в это, глядя на него, мне поверить сложно.

Палмер плохо справляется, его сильно шатает, и на ровном месте он ударяется о дверную коробку плечом.

— Мэтью? — я тут же вскакиваю ему на помощь, но он уже захлопывает за собой дверь, оставив меня одну. Однако замок не запирает.

Господи, ну и упрямец. Хотя от такого парня этого и следовало ожидать — вряд ли у него характер сахарный. А судя по тому, что я увидела на парковке — он никому не привык показывать слабость.

Его нет довольно долго. Я слышу, как он ругается сквозь зубы, но не потому, что громко, а потому, что беспокойство за него заставляет меня прислушиваться к звукам. Слышу, как шумит вода — Палмер сумасшедший, если в таком состоянии решил встать под душ без чьей-либо помощи.

И когда вдруг за дверью что-то падает, я без раздумий бросаюсь в ванную комнату…

Мэтью

Черт! Трижды черт, и твою мать!

Я не могу в это поверить. Я в доме офицера полиции и первой помощницы мэра, Железной Пэйт, валяюсь в одной из спален, как кусок дерьма, неспособный поверить в то, что со мной произошло. В то, что я — Мэтью Палмер, оказался в эту ночь в постели Эшли Уилсон.

И как оказался!

Идиот. Такое бы мне даже в фантастическом сне не приснилось, согласись я проверить себя на то, как далеко растут ноги у моих фантазий. А я никогда не был склонен домысливать невозможное. Слишком хороших мне жизнь предоставила учителей, чтобы они позволили мне видеть мир в ином свете, чем он есть.

Фриман — сука! Чертов ублюдок! Он обещал, что завязал. Сказал, что приедет к старому строительному складу один и привезет деньги, которые он задолжал Крису. Пока мой старший брат Кристиан в тюрьме, его беременной жене Бетти они бы пригодились, и Фриман это знал. А должен он был немало, я сам помогал ремонтировать его тачку. Значит, вот как он решил отплатить Палмерам за работу? Свести Рея Уолберга с Лукасом, чтобы тот в свою очередь через Лукаса свел давние счеты с Картером Райтом[2]?

Похоже, что так. Ведь с Фриманом должен был встретиться мой средний брат, а не я. Все решилось в последний момент, когда Лукас не успел вернуться в город, и на встречу пришлось ехать мне. Так неужели Уолберг, и правда, такой идиот, если надеялся с ним договориться?

Тогда не удивительно, что его зацепили мои слова. Я ответил лишь так, как должен был.

В глазах темнеет и из груди тяжело вырывается дыхание. Моим ребрам здорово досталось, но не похоже, что они сломаны. Ничего, выкарабкаюсь, пусть я и паршивая овца в семье, норовящая выбиться из стада, но сделан из того же крепкого теста, что и все Палмеры — бесполезно отрицать очевидное. Это в детстве мне хотелось думать, что раз у нас с братьями разные матери, то и я другой. Но чем старше становлюсь, тем яснее жизнь дает понять мне — нет, ты такой же, Мэтью. Такой же чертов ублюдок, как все вокруг, и закончишь так же — либо сдохнешь в канаве, либо сгниешь в тюрьме. На небесах в твоей книге уже все написано.

Разница только в одном: «когда»?

Сегодня я едва не поверил тому, что мое время пришло. Пожалуй, в такую переделку мне еще не приходилось попадать. Физически я сильнее Лукаса и это стало для них сюрпризом, но если бы не девчонка Уилсон, Уолберг и его дружки еще бы не скоро выдохлись. У Рея действительно был нож — я держал его руку до последнего и читал в глазах, что он готов был достать меня, чтобы передать привет моим братьям. А теперь ему придется ни с чем убраться туда, откуда он вылез, и забрать с собой Фримана.

Надеюсь, ни Лукас, ни Стивен ему это не спустят и заставят ответить. Он появился здесь только потому, что исчез Картер Райт.

Ну, а я стою в этом доме, пусть и хреново, но на своих двоих, только благодаря тому, что меня спасла Эшли Уилсон.

Мысли возвращаются к девчонке, а с ними и досада на себя.

Сумасшедшая! И чем она только думала? Неужели не понимала, чем для нее все могло обернуться, окажись Уолберг не такой трусливой сволочью? Какие сказки ей на ночь рассказывал ее папаша вместо того, чтобы научить дочь держаться подальше от опасных мест и парней?

Я глазам не поверил, когда ее там увидел и понял, что они могут вернуться.

А теперь не могу поверить, что у нее получилось…

У одной слабой рыжеволосой девчонки с искристым смехом и серыми глазами — такими же бездонными, как грозовое небо над океаном, и которая умеет переворачивать мир с ног на голову и удивлять.

Футболка на мне изорвана и прилипла к телу. Я ощущаю себя под ней грязным, а в этом доме лишним, но с обстоятельствами не поспоришь. С трудом снимаю ее с себя и бросаю в мусор. С брюками справиться сложнее. После стольких ударов и напряжения руки не слушаются, словно я калека, и мне удается раздеться, только сжав зубы и прислонившись плечами к стене.

Черт. Черт! Тело отзывается болью на каждое движение и вздох. Мне приходится все время помнить, где пол, а где потолок, чтобы удержать себя в сознании, пока упругие струи воды смывают с меня пот вместе с кровью.

Выключив душ, я провожу рукой по волосам, стаскиваю с держателя ближайшее полотенце и обматываю им бедра. Подхожу к умывальнику и поднимаю голову, чтобы взглянуть на себя в зеркало после драки…