Когда она ушла - Блейк Пирс

Его голос охрип от эмоций.

– У нас родилась дочка. Ей шесть месяцев. Её зовут Люси. Свет моей жизни.

Не к месту раздался закадровый смех из сериала. Герати шмыгнул носом, прочистил горло и откинулся назад в кресле.

– Так или иначе, я совершенно не понимаю, о чём вы хотели меня спросить, – сказал он. – Мне кажется, я ответил на все возможные вопросы ещё два года назад. И это нисколько не помогло. Вы не смогли поймать его тогда, не сможете и сейчас.

– Мы всё ещё пытаемся, – возразила Райли. – Мы привлечём его к ответственности.

Но она сама чувствовала неискренность собственных слов.

Она помедлила мгновение, затем спросила:

– Вы живёте неподалёку? Я просто подумала, что мы могли бы пойти к вам в дом, осмотреться там.

Герати нахмурился в раздумьях.

– Я должен это сделать? Или у меня есть выбор? – спросил он.

Его вопрос слегка застал врасплох Райли.

– Это всего лишь просьба, – сказала она. – Но это могло бы нам помочь.

Герати твёрдо покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Вы должны знать границы. Полицейские практически поселились у меня в тот раз. Некоторые из них были уверены, что это я убил её. Может быть, и вы сейчас думаете то же. Что я убил кого-то.

– Нет, – постаралась разубедить его Райли. – Мы пришли не поэтому.

Она увидела, что Билл пристально смотрит на механика.

Герати не поднимал глаз. Он продолжал:

– И бедняжка Эвелин – она дома с Люси и она и так уже на грани нервного срыва. Я не хочу снова заставлять её проходить через всё это. Простите, не хочу показаться неуступчивым, но мне кажется, уже хватит.

Райли видела, что Билл собирается настоять. Она заговорила раньше, чем он открыл рот.

– Я понимаю, – сказала она. – Всё нормально.

Райли была уверена, что им с Биллом скорей всего не удастся узнать что-то важное из сегодняшнего визита в дом Герати. Но на пару вопросов ему следовало бы ответить.

– Ваша жена – первая жена, Маргарет – любила кукол? – осторожно спросила Райли. – Может быть, она их коллекционировала?

Герати повернулся к ней, впервые оторвавшись от экрана телевизора.

– Нет, – удивлённо ответил он.

Райли вдруг поняла, что никто не задавал ему именно этот вопрос. Среди всех теорий полиции, которые возникали два года назад, мыслей о куклах ни у кого не возникало. Во всём творящемся хаосе, через который ему пришлось пройти, больше никто не проводил связи с куклами.

– Ей они не нравилось, – продолжал Герати. – Не то чтобы она их ненавидела, они просто её расстраивали. Она не могла – мы не могли – иметь детей, а куклы всегда заставляли её думать об этом. Напоминали ей. Иногда она даже плакала, когда видела кукол.

С глубоким вздохом он повернулся обратно к телевизору.

– Её это огорчало последние несколько лет, – сказал он низким, отчуждённым голосом. – То, что не было детей, я имею в виду. У многих наших друзей и родственников есть дети. Казалось, что все кроме нас постоянно рожают. А эти посиделки перед рождением ребёнка, на которые надо было ходить, и вечеринки для малышей, с которыми матери всегда просили её помочь. Это всё просто сводило её с ума.

Райли почувствовала комок сочувствия в горле. Её сердце болело за этого человека, который всё ещё пытался привести в порядок свою жизнь после невероятной трагедии.

– Спасибо, думаю, этого достаточно, мистер Герати, – сказала она. – Спасибо за ваше время. И, хотя уже совсем не вовремя, я всё-таки хочу сказать, что ужасно вам сочувствую.

Через несколько минут Райли с Биллом уже ехали прочь.

– Напрасная поездка, – сказала Райли Биллу.

Она посмотрела в зеркало заднего вида и увидела маленький городишко Белдинг, исчезающий позади них. Убийца живёт не здесь, она уверена. Но он где-то в том районе, который Флорес показал на карте. Где-то близко. Возможно, они прямо сейчас проезжают мимо его фургона и даже не знают об этом. Эта мысль доставляла Райли мучения. Она практически чувствовала его присутствие, его рвение, его желание мучать и убивать, потребность, которая становилась всё более явной.

И она должна его остановить.

Человек проснулся от будильника на мобильном телефоне. Сначала он не понял, где находится. Но он сразу же вспомнил, что сегодняшний день будет важным. В каком-то смысле, самым важным днём его жизни.

Он знал, что проснулся в странном месте именно поэтому – потому что сегодня такой день. Это будет день сладкого удовлетворения для него, чистого ужаса и невыносимой боли – для кого-то другого.

Но где он? Всё ещё в полусне, он не мог вспомнить. Он лежал на диване в маленькой, покрытой ковром комнате, прямо перед его глазами был холодильник и микроволновая печь. Утренний свет сочился в окно.

Он встал, открыл дверь в комнату и выглянул в тёмный коридор. Он щёлкнул включателем около дверной рамы и в комнате зажёгся свет. Свет осветил коридор и проник в открытую дверь напротив. Там мужчина увидел стол для медосмотра, обитый чёрной мягкой тканью и застеленный стерилизованной белой бумагой.

“Точно, – подумал он. – Бесплатная медицинская клиника”.

Теперь он вспомнил, где находится и как сюда попал. Он поздравил себя с тем, что был достаточно хитёр и искусен. Вчера он пришёл в клинику вечером, когда здесь было особенно много людей. В толпе пациентов он попросил измерить себе давление. И медсестрой, которая это сделала, оказалась она.

Та самая женщина, увидеть которую он пришёл. Женщина, за которой он наблюдал уже много дней у неё дома, в магазинах, на работе.

После процедуры он проскользнул в узкое пространство в глубине кладовой под полки с медицинскими принадлежностями. Как беспечен местный персонал! Клиника закрылась и все ушли домой, не проверив кладовые. Тогда он выбрался и расположился прямо здесь, в небольшой ординаторской. Он хорошо выспался.

И сегодняшний день обещает быть замечательным.

Он тут же выключил освещение на потолке. Никто снаружи не должен знать, что он внутри здания. Он посмотрел время на сотовом – почти семь утра.

Она придёт сюда с минуты на минуту. Он много дней за ней наблюдал. Её работа – подготавливать клинику для докторов и для приёма пациентов каждое утро. Клиника не открывается до восьми. Между семью и восемью она будет здесь совершенно одна.

Но сегодня всё иначе. Сегодня она не будет одинока.

Он услышал, что на парковку въехала машина. Он поднял жалюзи ровно настолько, чтобы выглянуть наружу: это была она, выходила из машины.

Он без труда успокоил нервы. Теперь всё было не так, как в два первых раза, когда он был пуглив и робок. После третьего убийства, когда всё прошло так гладко, он знал, что действительно нашёл свой ритм. Теперь он был опытным и ловким.