Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура - Пьер Монте

Откармливание уток (Мастаба Мереруки)

На стеле эфиопского царя Пианхи написано, что после завоевания Египта (в 730 г. до н. э.) он отказался сидеть за одним столом с правителями Южного Египта и Дельты, потому что они были развратниками и употребляли в пищу рыбу – страшное оскорбление для царского дворца. Исключение было сделано только для Немрота, который не ел рыбу, возможно, потому, что родился в древнем религиозном центре, городе Шмун (Гермополь, город бога Тота). Во времена Нового царства рыба исключалась из числа продуктов, жертвовавшихся усопшим, а в разные периоды в отдельных деревнях и номах вводился запрет на употребление тех или иных видов рыбы. Это означает, что далеко не все египтяне относились с такой строгостью к определению чистой и нечистой пищи: многие с большим удовольствием поедали рыбу, хотя, вполне вероятно, и брезговали отдельными видами, которые носили такие неаппетитные названия, как бу («омерзительная») и шеп («жалкая»). Жители Дельты и берегов озера Фаюм жили за счет рыболовства. Археолог Мариетт обнаружил в Танисе гранитный рельеф, изображающий двух дородных длинноволосых бородачей, тащащих стол, с которого свешиваются хвосты аппетитных кефалей. В папирусе Харриса в перечне провизии, ежегодно доставляемой в храмы Фив, Она и Мемфиса, упоминается о 441 тысяче рыб, большую часть которых составляют кефаль, мормиры (mormyrus caschive), зубатки (clarias anguillaris), батенсоды (synodontis batensoda) – рыбы среднего размера, которые плавают кверху брюхом, крупные хромисы (tilapia niloticus) и гигантские окуни (lates niloticus) – гигантские рыбины, каждую из которых тащили по два человека; они продевали сквозь ее жабры палку и клали на плечи, а хвост речного чудовища волочился по земле. Одной такой рыбы хватало на несколько семей.

Овощи внесены в годовой календарь Мединет-Абу под общим названием ренпут – «продукты года». Их раскладывали на столах или связывали пучками. Отдельно упоминаются репчатый лук и лук-порей, известные с древнейших времен. Некий торговец эпохи Раннего царства говорит покупателю, держащему в руках пшеничную лепешку: «Отдай ее мне, а я дам тебе несколько превосходных луковиц (хеджу)». В медицинском папирусе Эберса упоминается лук-порей (иакет); о нем упоминается и в истории о Хеопсе и чародеях; моряк в «Сказке о потерпевшем кораблекрушение» рассказывает, что собирал его на своем острове изобилия.

Египтяне очень любили чеснок. Геродот рассказывает, что рабочие, строившие пирамиду Хеопса, получали редиса, лука и чеснока на 1600 серебряных талантов. Возможно, так оно и было, хотя эти сведения и не высечены на самой пирамиде, как утверждал Геродот. Зато связки чеснока были найдены в фиванских гробницах. Лорэ распознал иероглифическое изображение чеснока (хизан) в Большом папирусе Харриса и нашел его соответствие в коптской версии Библии. Царь Рамсес III в изобилии снабжал храмы чесноком. Во время своих блужданий по пустыне евреи с тоской вспоминали об огурцах, арбузах, луке и чесноке щедрого Египта. Огурцы, арбузы и дыни часто появляются на жертвенных столах рядом со связками стеблей папируса, которые некоторые исследователи ошибочно принимали за спаржу. Античные авторы утверждают, что религия запрещала египтянам употреблять в пищу фасоль и турецкий горох, причем Диодор полагал, что таким образом люди должны были учиться воздержанности. Однако мы находим и фасоль, и горох (и турецкий, и обычный) в гробницах. Известно, что жрецы Она и Мемфиса ели фасоль во времена Рамсеса III. И хотя турецкий горох своей формой очень похож на соколиную голову (а сокол, как мы помним, был в Египте священной птицей) – например, голову на крышке третьей из четырех каноп, известных как Кебезсенуф, – это нисколько не мешало египтянам с удовольствием есть его. Быть может, запрет на эти продукты был введен на какой-то небольшой период времени в каком-то конкретном районе.

Жертвенный стол с яствами (Дейвис. Гробница Рехмиры)

Салат-латук считался священным растением фаллического божества Мина, статуи которого часто возвышались прямо перед грядками. Его выращивали в огородах при доме. Латук нуждался в обильной поливке. Помимо Мина, некоторые другие боги были не прочь отведать латук. Автор истории о ссоре между Хором и Сетом рассказывает, что однажды Исида пришла в дом Сета и попросила его садовника сказать ей, какие овощи предпочитает его господин. Садовник ответил, что никогда не видел, чтобы Сет ел какие-нибудь овощи, кроме латука. На следующий день, говорится в истории, Сет вернулся в свой сад и по своему обыкновению наелся латука. Сет считался распутником, хотя Мин конечно же был похлеще него. Египтяне, верившие, что салат-латук увеличивает мужскую силу и женскую плодовитость, поедали его в больших количествах. Часто мы видим прекрасные кочаны латука на жертвенных столах. Употребляли его, по-видимому, на современный арабский манер: в сыром виде с растительным маслом и солью.

Древние египтяне, в отличие от наших современников, ничего не слышали о таких фруктах, как апельсины, лимоны и бананы. Груши, персики, миндаль и вишню стали выращивать в Египте только в римскую эпоху. Зато в течение всего лета они могли наслаждаться виноградом, инжиром и финиками, а также плодами сикомора, которые, правда, были не такими крупными и изысканными на вкус, как фиги. Лучшие финиковые деревья произрастали в Фивах. Плоды пальмы дум считались съедобными, но использовались главным образом в медицинских целях. Кокосовые орехи были большой редкостью, а потому считались деликатесом. Гранаты, оливки и яблони завезли в Египет гиксосы; они прижились и давали обильные урожаи. Оливковое масло использовалось для освещения, что вовсе не означает, что его совсем не употребляли в пищу. До появления оливковых деревьев египтяне выращивали другие масличные растения, например морингу (бак). К списку фруктовых деревьев можно добавить мимозу (персею), баланитес и ююбу (или китайский финик). Не следует забывать, что многие встречающиеся в различных текстах названия деревьев до сих пор не идентифицированы, а потому мы не можем составить полный перечень овощей и фруктов, которые попадали на столы египтян. Беднякам порой приходилось довольствоваться сердцевиной стеблей папируса, которую они подолгу жевали, подобно тому как жуют современные египтяне сахарный тростник, или корневищами прочих водяных растений. В гробницах мы часто находим кувшины, доверху наполненные кореньями.

Молоко считалось настоящим лакомством. Его наливали в пузатые глиняные горшки, горлышко затыкали пучками сухой травы, чтобы уберечь от насекомых и не дать ему скиснуть. Известен целый ряд слов, обозначавших молочные продукты, – сливки, масло и сыр, однако поручиться за точность их перевода я не берусь. В некоторые блюда и снадобья добавляли соль, причем иногда в весьма немалых количествах. Чтобы подсластить кушанье или напиток, в него клали мед или семечки рожкового дерева, поэтому иероглиф неджем (сладкий, сладость) изображался в виде стручка. За диким медом и воском египтяне ходили в пустыню. Это требовало большой сноровки. Отправляясь в незнакомые вади, сборщики меда часто объединялись со сборщиками терпентинной смолы. Нередко царь посылал с ними лучников, которые должны были защитить их от опасностей, подстерегавших каждого, кто отваживался выйти за пределы Нильской долины. Пчел разводили и в садах. В качестве ульев использовались большие глиняные кувшины. Пчеловод бсестрашно отгонял пчел рукой, чтобы достать соты из улья. Мед хранился в больших запечатанных каменных сосудах.