Вспышка молнии - Леона Диксон

Но этого не произошло. Лина вдруг услышала мучительный стон… А затем ее тело освободилось от тяжести. Карл переместился обратно, на кровать, рядом с ней. В серебристом свете луны, пробивающемся сквозь шторы, она разглядела, как поверженный болью мужчина лежит навзничь, схватившись за голову руками. Врачи оказались правы. К испытанию любовными играми он еще не готов. Установленный богами и докторами срок еще не подошел.

Потом они долго лежали рядом без сна. Лина заставила его принять болеутоляющее лекарство, а затем пыталась утешить его, сама остро переживая случившееся. И даже не из-за того, что не выдержала испытания, не смогла устоять перед искушением. Она вдруг осознала, что уже слишком вошла в роль жены. Произошла своеобразная трансформация ее мироощущений. Она уже начинает думать, как его жена. Переживает за то, что у «мужа» не ладится с восстановлением нормальной супружеской жизнедеятельности. И уже чувствует себя в этой ситуации пострадавшей стороной. Это открытие глубоко потрясло ее. Ощущение было совершенно новым и неожиданным. Она даже не предполагала, что это может у нее появиться, тем более так скоро.

Он лежал головой у нее на плече, доверчиво прижавшись к ней всем телом. А она осторожно гладила его, шепча какие-то простые, но столь нужные сейчас слова. Говоря ему о своей любви и о том, что они никогда не расстанутся, всегда будут вместе, что бы ни случилось. Будут жить на этом маленьком острове вдвоем, тихо и спокойно, слушать неумолчный бег волн, поскрипывание стволов сосен под ветром и крики чаек. И каждую ночь заниматься любовью. А потом они оба заснули, почти одновременно, так и не разжав объятий.

На следующий день «супруги» решили никуда не уезжать и отдохнуть здесь же, на острове. После перенесенного приступа лучше было не рисковать и немного выждать. Поэтому они, взявшись за руки, неспешно гуляли по своим владениям, обходя их по периметру, вдоль берега моря. Остров и в самом деле оказался компактным. Крошечный, зато очень уютный и гостеприимный. Просто сказочный. Казалось, что вот-вот из-за камня выглянет гном, а над кустами вспорхнет фея. Наверное, просто прячутся пока от непогоды и холодов, ждут прихода весны.

После пеших прогулок они неторопливо приготовили вместе и столь же неспешно съели вкусный завтрак, потом второй завтрак, потом обед. Пили кофе и вино в промежутках. Много разговаривали, обо всем и ни о чем, стараясь не затрагивать больные темы — его работу и радости любви. Им было хорошо рядом друг с другом, было приятно слушать и видеть друг друга целый день. Они даже пару раз осторожно поцеловались, уже под вечер. В чисто медицинских целях, чтобы проверить целительный эффект проведенного дня. Очень целомудренно поцеловались, почти как брат с сестрой. Без последствий. И вновь заснули друг у друга в объятиях. Тихо и мирно, без болеутоляющих и снотворных средств.

Утро следующего дня началось почти сразу же по-деловому. Практически одновременно они решили, что обязательно поедут сегодня на «материк». Правда, утром назвать это было довольно сложно, поскольку они безмятежно проспали почти до одиннадцати часов.

Карл отправился сразу же после позднего завтрака осматривать катер, пока Лина мыла посуду и прибирала в доме. Потом она переоделась для путешествия, прихватила дорожную сумку и отправилась на пристань. Карл горделиво стоял на носу корабля, всматриваясь в даль. Он выглядел весьма живописно на фоне белого корпуса катера, в своей теплой, подбитой пухом темно-синей «парке» с откинутым капюшоном и таких же теплых темно-синих брюках, коротких сапогах и синей вязаной шапочке. Образ «морского волка», просоленного ветрами дальних плаваний, эффектно дополнялся уже заметно отросшей бородой. На ее предложение избавиться от этого атавизма еще в больнице Карл ответил категорическим отказом, сославшись на то, что проводит эксперимент по модернизации имиджа, который еще рано прерывать. Конечно, в белой капитанской фуражке он смотрелся бы еще лучше, подумала Лина, и машинально сделала пометку в памяти: «Капитанская фуражка — в подарок».

В своей утепленной лыжной куртке красного цвета, желтой вязаной шапочке и желтых брюках она усиливала цветовое великолепие окружающей картины, оживляя серые волны и серые гранитные валуны, гармонично дополняя вечнозеленое убранство сосен.

Двигатель катера сыто урчал, набираясь сил перед предстоящей дорогой. Затем он заработал мощнее, вода вокруг винта забурлила, и они двинулись вперед, рассекая волны, к маячившей впереди бурой полоске другого берега. На этот раз Карл успешно справился с управлением. Их судно лихо пришвартовалось у причала, возле которого уже разгружался прогулочный корабль с иностранными туристами. Они присоединились к шумной, многоязыкой компании, как раз направлявшейся в сопровождении гида к ресторану, чтобы перекусить после освежающей морской прогулки.

Какая-то юная, симпатичная и чрезмерно бойкая туристочка, засмотревшись на бородатого, мужественного викинга в синей куртке, попыталась завязать с ним разговор на ломаном английском, восполняя нехватку слов кокетливыми ужимками и обольстительными, многообещающими улыбками. Однако, поймав выразительный взгляд спутницы мореплавателя, тут же отказалась от своих намерений. И даже на всякий случай скрылась в толпе. Тем более что к радости «супруги», сам викинг проявил должную стойкость к посторонним женским чарам. Хотя и не отказался поддержать беседу на своем безупречном «американском английском», отточенном и отполированном до блеска длительной практикой пребывания в США. Они поднялись по тропинке в гору и вышли на большую поляну, в центре которой стояла усадьба из нескольких деревянных домов, один из которых, наиболее вместительный, был переоборудован под ресторан. Здесь их ждал сам хозяин, взявший на себя организацию небольшого шуточного представления. Вначале он отправил гостей собирать сосновые шишки. Затем эти шишки были погружены в большой металлический ящик загадочного назначения, и всем туристам было предложено вознести молитву древним богам этого леса для свершения чуда. После произнесения троекратно хором магических формул металлический ящик был вновь открыт. И чудо свершилось. Собранные шишки каким-то образом превратились в объемистую банку с ароматной и крепкой брусничной настойкой. Каждому из присутствующих досталось для дегустации по пластмассовому стаканчику этого божественного напитка. После такого многообещающего начала радостно-возбужденная толпа устремилась в дом, предвкушая новые чудеса и развлечения.

В доме было два зала. Один, больший по площади, был заставлен длинными столами, за одним из которых разместились иностранцы. А двое пришельцев с соседнего островка уселись в небольшом зале, где стояли столы на четверых. Их быстро обслужили. Меню было довольно впечатляющим по размерам и названиям, но они поскромничали и заказали то, что можно было быстро приготовить. Карл предоставил Лине возможность самой сделать заказ для двоих. Он еще плохо ориентировался в «новой» жизни и боялся сделать ошибку.

Просмотрев папку в красивой красной обложке, с надписями на шведском и английском языках, он меланхолично заметил:

— Похоже, что в этом вопросе я еще не восстановил свою ориентацию. Или, может быть, опыта в прошлом было маловато? Мы с тобой часто ходили по ресторанам?