Ратник княгини Ольги - Святослав Воеводин

Как только земля просохла достаточно, чтобы ездить верхом, не увязая на каждом шагу, из Коростеня в Киев прискакали гонцы и известили Ольгу, что великий князь древлянский направил к ней два десятка сватов с дарами и просит принять сих достойнейших мужей с полагающимися почестями. Ничем не выражая своих чувств, княгиня спросила, где они теперь, и получила ответ, что сваты плывут к ней в ладье, украшенной яркими тканями и резными фигурами.

– Коли будет на то твоя воля, – сказали сваты, – то взойдешь в ту ладью сама и поплывешь к нашему Малу.

– Моя воля при мне, – ответила Ольга. – Ею я одна распоряжаюсь.

Склонившись в знак почтения, они отбыли восвояси.

В тот же день бояре собрались в тереме и стали пенять княгине, что не следовало ей отпускать вражьих пришельцев с миром. Она холодно выслушала их, пообещала подумать и распустила совет. По Киеву поползли слухи о будущей свадьбе. Хоть кияне и не желали войны с древлянами, а все равно загрустили. Было унизительно сознавать, что княгиня выходит замуж за убийцу своего мужа. Если она ему на ложе себя отдаст, то разве в остальном откажет? Значит, станут древляне править на Руси, учреждая здесь свои законы и оброки.

– Кто силен, тот и прав, – ворчали в Нижнем городе. – Нельзя было соглашаться. А что, если Мал по своему обычаю дикому захочет прилюдно поиметь княгиню нашу? Кто нас потом уважать будет, кто считаться с нами станет?

Ольга хранила молчание, как будто все это ее не касалось. Воеводы шушукались за ее спиной, презрительно улыбаясь. Мол, что с бабы взять – не головой она думает, а совсем другим местом. И смеялись, вот только не было веселья в том смехе. Тревога неизвестности вселилась в сердца русов.

Теплым облачным днем, когда первые ласточки закружились над крышами, примчались в Киев дозорные и объявили, что ладья древлянская причалила под Боричевым[17]. Это было совсем близко, только что с горы к Днепру спуститься.

Ольга послала за ними принарядившихся бояр и боярынь с полусотней гридней, а сама осталась в престольной палате. На ее лице не было ни кровинки, глаза блестели странным блеском, пальцы нервно оправляли складки одежды.

Все двадцать сватов прибыли, выстроились перед княгиней и отвесили общий почтительный поклон. Когда они распрямились, держа шапки в руках, взгляды их были исполнены тревожного ожидания. Никто не знал, чем завершится этот прием.

Прошлой осенью князь Мал казнил мужа Ольги, а теперь намеревался занять его место – и в опочивальне, и на престоле. Смирилась ли она? Не затаила ли злобу? А что, если велит сейчас схватить всех и предать смерти в отместку за Игоря?

Посланников возглавлял вождь Церем – еще не старый, но сивый, с длинными вислыми усами, сохранившими прежний смоляной цвет. Стриженный под горшок, в толпе он выделялся ростом и статью. Он и начал разговор, когда Ольга спросила, с чем гости прибыли.

«А то не знаешь», – подумал про себя Церем, отвешивая еще один поклон, уже не земной, а сдержанный, полный достоинства.

– С открытой душой и подарками, княгиня, – ответил он.

– Добрые гости, – кивнула она. – В Киеве добрым гостям всегда рады.

Церем улыбнулся. В голосе и словах ее не было ничего зловещего.

– Да, – подтвердил он. – Добрые мы, потому что с добром пришли. Великий князь Мал прислал нас.

– С чем же вы пожаловали? – спросила Ольга с непроницаемым выражением лица.

Церем сделал знак стоящему рядом Яртуру, который тотчас шагнул вперед и развернул заготовленную грамоту.

– Послала нас земля древлянская с такими словами, – звонко начал он. – Мужа твоего убили, княгиня, потому что показал он себя хищным волком, пришедшим расхищать и грабить наши земли. – Он откашлялся, давая возможность Ольге вникнуть в суть услышанного. – Это сделал князь Мал, поставленный оберегать свой народ от нападок. Однако войны с Киевом мы не желаем. Если ты тоже не хочешь войны, княгиня, пойди за князя древлянского, за Мала. Наступит вечный мир между нашими племенами, и станем мы сильнее на зависть врагам…

Закончив читать, он свернул грамоту и передал писцу, который тотчас протянул ее Ольге.

Сделав отстраняющий жест, она положила обе руки на подлокотники престола, машинально оглаживая пальцами выпуклые узоры.

– Мне по нраву речь ваша, гости дорогие, – произнесла она. – Мир лучше войны.

Сваты зашевелились, переглядываясь. Дело оказалось проще, чем думалось вначале.

– Значит ли это, княгиня, что ты отказываешься от родовой мести? – напрямик спросил Церем, испытующе глядя на Ольгу.

Она слегка нахмурилась, вздохнула и пожала плечами, накрытыми мантией.

– Игоря мне все равно не воскресить, – молвила она.

Послы снова переглянулись. Все восприняли это как согласие. Ведь Ольга не сказала, что намерена мстить, а слово княжеское, произнесенное в присутствии свидетелей, было равнозначно письменному обязательству, скрепленному печатью. Довольные услышанным, древляне не стали настаивать на прямом ответе. Один только Церем пожелал уточнить:

– Так пойдешь за Мала, Ольга?

– Разве я сказала «нет»? – усмехнулась она. – Но ответ мой завтра получите. Хочу почтить вас особой честью, при всем народе. Придется вам потерпеть до утра.

– Мы потерпим, княгиня, – высказался от имени всех Церем.

– Да, уж придется потерпеть, – кивнула Ольга, продолжая улыбаться едва заметной улыбкой. – А сейчас ступайте обратно, гости. Возвращайтесь в свою ладью и оттуда – ни ногой.

– Когда же нам прийти снова?

– Никогда, – покачала она головой. – Вам не придется больше ни пешком идти, ни верхом ехать.

Под ровной седой челкой Церема прорезались морщины.

– Как нам понимать тебя, княгиня?

– Утром пришлю за вами людей, – пояснила Ольга. – Они принесут вас в ладье вашей прямо во двор. – Она покачала в воздухе распрямленной ладонью. – Поплывете, как по волнам. Таковы будут мои почести посланцам Мала. Ждите в ладье. И помните мой наказ.

Она шутливо погрозила сватам пальцем, после чего взмахнула рукой, велев обнести всех присутствующих чарками зеленого вина. Выпили по одной, по второй, по третьей. Ольга не отставала от мужчин, а последнюю, хрустальную, лихо расколотила о каменную плиту, пожелав здравия князю Малу.

– Не знаю его и никогда не видела, – сказала она, – но, надеюсь, скоро увижу.

Выказав ей одобрение и почтение, древляне покинули залу. Остались только приближенные Ольги, которые недоуменно переглядывались и приглушенно галдели на лавках вдоль стен. Не обращая на них внимания, она вышла на открытую площадку, наблюдая за уходом сватов. Ласковый прием и выпитое вино вскружили им голову: на ходу они громко переговаривались, обнимались и размахивали руками.