Дама из Амстердама - Анна Данилова

– Их, как правило, не запоминают в лицо, да и вообще, кто пустит, к примеру, в помещение с сейфом, полным денег, коммивояжера?

– Да, ты прав, никто. Особенно если в сейфе хранится много денег…

– Компьютерный магазин.

– В каких еще фирмах работали кассирши, какие фирмы ограбили?

– Я понял твою мысль, но фирмы, в том-то и дело, торгуют разными товарами: электроникой и компьютерами, сахаром и маслом…

– Тогда проверь, нет ли общего учредителя.

– Предположим, есть, и что тогда? Корпоративные вечеринки исключаются – слишком большое количество народу…

– Правильно. Но этот учредитель может затеять, к примеру, ремонт… Гора, я боюсь за тебя, за твой желудок… Ты когда придешь домой?

– Вчера. – Он поцеловал жену в трубку.

Через час он уже знал, кто и когда ремонтировал офисы и складские помещения всех пяти фирм с одним общим учредителем – Петром Васильевичем Гусевым: ремонт шел практически одновременно во всех фирмах в апреле этого года. Он все порывался перезвонить жене, чтобы поблагодарить ее за подсказку, но потом решил оставить это на вечер, он дома поцелует ее и скажет, что она гений.

Фирма, занимающаяся ремонтом, тоже частично принадлежала Гусеву, чем объяснялась и дешевизна выполненных работ, и качество. Об этом он разговаривал непосредственно с самим Гусевым, но уже два часа спустя, в кафе неподалеку от прокуратуры.

– Петр Васильевич, вы, наверное, уже поняли, в связи с чем я вам позвонил. Убиты кассирши принадлежащих вам фирм…

– Да, я знаю и отдал распоряжения, чтобы семьям погибших женщин была оказана материальная помощь.

Петр Васильевич Гусев, высокий крепкий мужчина в сером костюме, смотрел на Егора с выражением полной растерянности на лице. Видно было, что ему эти убийства доставили массу неприятностей. Это Егор недавно узнал о том, что все фирмы принадлежат полностью или частично ему, а сам-то Гусев знал это и тоже наверняка недоумевал по поводу прокатившихся по его фирмам убийств и ограблений.

– Петр Васильевич, у вас есть какие-нибудь соображения на этот счет? Почему именно ваши фирмы? И что общего было у ваших кассирш? Они могли где-нибудь встречаться вместе? Может, существовал какой-нибудь клуб кассирш или что-нибудь в этом роде…

– Не смешите меня, – устало проговорил Гусев, затем, словно опомнившись, извинился: – Простите, но это действительно смешно: клуб, союз кассирш… А почему вы спрашиваете об этом?

– Понимаете, женщин могли просто ограбить, забрать у них ключи или сумки… Но их убили…

– Думаете, они знали убийцу в лицо?

– Да, потому-то я и подумал о ремонте… Может, какой-нибудь штукатур, работая в помещении, где находились сейфы, заводил знакомства с кассиршами, при этом в голове его уже бродили мысли об ограблении…

– Все может быть, конечно.

– Кто-нибудь уволился у вас в последнее время? Вы можете проверить?

– Но почему именно строитель, штукатур? Были люди, которые устанавливали эти самые сейфы, они же все новые… К тому же я владею фирмой, которая обслуживает и компьютеры… Любой из специалистов, работающих рядом с бухгалтерией, мог стать, выходит, убийцей…

– Они знали его в лицо, иначе он бы их не убивал…

– Какая ужасная история. – Гусев достал из кармана костюма большой белый платок и промокнул им совершенно сухое, но красное от волнения лицо. Ему было от силы пятьдесят лет, но за счет своей комплекции и большого, помеченного заботой и очень серьезного лица он казался гораздо старше. – Среди кассирш, как вы их называете, были и совсем молоденькие… Анжелика Василькова, Женя Мусина… Я вот тоже никак не могу понять, зачем их было убивать, если основная цель преступника – забрать деньги из сейфа…

– Вы должны предупредить остальных своих служащих о том, что убийца на свободе, чтобы они были предельно бдительными…

– Все это слова, – вздохнул Гусев и снова промокнул сухое лицо. – Разве можно предотвратить убийство? Что может остановить убийцу не стрелять, когда мишень движется ему навстречу… возле дома, в центре города, в лифте… Если только распространить слух, что в связи с убийствами все ключи, которые прежде кассирши носили при себе в сумках, теперь будут сдаваться на хранение службе безопасности…

– Петр Васильевич, я так понял, что у вас пока на подозрении никого нет… Я прошу вас, если вы что-нибудь вспомните, позвоните мне, пожалуйста… – Егор протянул ему свою визитку.

Гусев ушел, Егор с удовольствием выкурил сигарету и посмотрел в окно: стекло заливал голубой холодный дождь. Но дома его ждала Тая, женщина, которую он любил и которая любила его, все остальное не имело значения. В сущности, что бы он ни делал, он постоянно думал только о ней.

Выйдя на улицу, он увидел Гусева, с телефоном возле уха застывшего рядом со своим огромным черным джипом. Он кивал головой и говорил:

– Хорошо, я все понимаю… приезжай сегодня, часов в десять, раньше я все равно не смогу… Все, целую…

Егор подумал, что он разговаривал явно с женщиной, уж слишком ласковым и нежным показался ему его голос.

Она не успела открыть свой старенький «бумер» – во дворе дома ее перехватил Кирилл. Почти силой усадил в свою машину, взял ее за руки и, глядя ей прямо в глаза, начал говорить:

– Я не хочу, чтобы моя жена сходила с ума по какому-то там плейбою…

– Кирилл, оставь меня в покое… К тому же я уже давно не твоя жена.

– А теперь слушай меня и не говори, что не слышала… У тебя крыша поехала из-за этого парня, а он тебе никто. У него таких, как ты, – целый гарем… Согласен, он красивый парень, но ты должна выставить его из квартиры, он тебе чужой, понимаешь? Я скажу тебе сейчас одну вещь, и ты, быть может, примешь наконец правильное решение и вернешься ко мне… Молчи… Значит, так. Я сам лично видел, как к нему заходила девушка. Совсем молодая, зеленая… И провела у него часа три…

– Ты следил? – Лариса постоянно думала о розовой сумочке со стразами. Неужели Кирилл имеет в виду ту самую девушку, что оставила в квартире свою сумку? – Зачем тебе это? Тебе не все равно, кого водит сюда этот парень?

– Ты – одна из его многочисленных любовниц. Он использует не только нашу квартиру, но и тебя… У меня сердце кровью обливается, когда я вижу, как ты… летишь… Остановись. Возьми себя в руки и посмотри на меня. Вспомни, как нам с тобой было хорошо вместе…

– Пока ты не изменил мне… – холодно заметила она.

У нее не было никакого желания разговаривать с ним. Она прекрасно понимала, что Кирилл хочет наладить свою жизнь с ней исключительно из эгоистических соображений: вернуть квартиру, жену и восстановить семью, чтобы устроить быт и наконец успокоиться. К тому же он успел так хорошо спеться с ее матерью, которая тоже спит и видит свою дочь вместе с Кириллом, что у нее, у Лары, не так уж и много шансов остаться свободной. Понятное дело, что многочисленные любовницы Чемберлена, о которых она могла только догадываться, не давали ей покоя даже в ее теперешнем, свободном от него, положении. Это Кирилл не знает еще о Луке…