Кроваво-красная машинка - Мари-Од Мюрай

— Простите? Вы за кем-то следите?

Я подошел к нему вплотную и сделал вид, будто споткнулся об этажерку с одеждой.

— Да отстаньте же от меня! — орал Бертье, пока я за него цеплялся.

Все было проделано в два счета: я заткнул галстук за пояс его пальто. Тут Бертье оттолкнул меня и устремился следом за убегавшим Франсуа. Я увидел только, как Франсуа пулей вылетел из дверей универмага, и услышал сигнал тревоги, сработавший в тот момент, когда Бертье устремился в погоню. Охранник кинулся к нему, проговаривая дежурную фразу «Попрошу вас задержаться, мсье» самым угрожающим тоном.

Я преспокойно прошел к другому выходу, а в это время вокруг Бертье собралась толпа. Оттуда слышалось:

— Ну, кто бы мог подумать, в такие-то годы…

— Уже никому нельзя доверять!

Еще я услышал, как инспектор пронзительно тявкнул: «Да говорю же вам, я из полиции!» — и со всех ног бросился наутек. На улице я, уже совсем один, расхохотался, думая: «Черт-те что! Ты творишь черт-те что!»

Я понимал, что для спасения Франсуа нужно действовать быстро. Бертье все знал. Он или все расскажет доктору, или возьмет Франсуа с поличным, поскольку тот, к несчастью, просто не мог не воровать.

В следующий вторник я собственной персоной ожидал Франсуа у коллежа. В тот день он не пошел ни в какой магазин, а отправился прямиком на стройплощадку, где сносили дом. По дороге он то и дело оглядывался, боясь, что за ним опять следят. Хорошо, что я догадался сменить плащ на куртку и кепку с широким козырьком. Может быть, это и не обмануло Франсуа. Но у него в любом случае не было выбора. Он делал то, что должен был делать. Его сумка была доверху загружена и тяжело висела на правом плече. Он прошел за ограду стройки, за табличку «Проход запрещен», и исчез из моего поля зрения. Когда он появился снова, его сумка наполовину опустела. Он держался настороже и на углу улицы заметил меня. Тогда вдруг свернул за ближайший угол и стремглав пустился наутек. Я совсем неплохо умею бегать. Франсуа очень хорошо стартовал, но так же быстро выдохся. В несколько прыжков я его догнал.

— Н-н-нет, п-пустите меня, — захныкал он.

Ему пришлось схватиться за капот какой-то машины, чтобы не упасть.

— Ты лгал, Франсуа, — произнес я, наклонившись к нему. — Ты крал, Франсуа. У тебя привычка к вранью и к воровству.

По его щекам потекли слезы, но он упорно молчал. Мне обязательно надо было его разговорить, даже если ему будет больно.

— Твои родители в курсе насчет тех 500 франков, — снова сказал я. — Остальное им объясню я. Или это сделает инспектор Бертье.

— Н-н-нет, н-н-нет, н-н-нет, — пролепетал Франсуа.

И все-таки он не упирался.

— Ты связался с преступниками, Франсуа, с теми, кто вот-вот попадет в тюрьму, если уже не побывал там разок.

— Я ни с кем-кем не связался! — наконец вскрикнул он.

Я крепко схватил его за плечо.

— Представь себе, я все знаю! Шарлю Улюлю, Николя Нидвора и Люка Вардак! Как родители-то не сообразили, что имена выдуманные? Взрослые многого не замечают. Не уловили они твоих сигналов. Рассказать нужно было.

— Н-н-н-но не мог я!

Надо мной навис мужчина. Он большой, а я совсем малыш. «Только раскрой рот, и я тебя убью». Я так ничего и не сказал. Никто не знает. Кроме меня.

— Они не убьют нас, Франсуа.

Мальчик поднял на меня глаза.

— В-в-вы-то что можете?

— МЫ, мы с тобой можем, Франсуа…

Некоторое время мы шли молча. Иногда с губ Франсуа срывался вздох, потом сдавленное рыдание.

— Их трое? — уточнил я.

— Да.

— Возраст?

— Лет двадцать или больше…

— Из этого квартала?

— Нет. Кажется, они из Вореналя.

— Когда у тебя с ними встреча?

— В этот вторник. Они требуют 1000 франков чистоганом.

— На той же стройплощадке?

— Да, там.

— А ты ничего не замечаешь. Франсуа?

Мальчишка в ужасе оглянулся.

— Ты не заикаешься.

В четверг в сквер у коллежа Поль Верлен вошли пятеро мальчуганов; я уже ожидал их, присев на спинку скамейки. Среди них был и Франсуа.

— Это вы, что ли, Нильс? — спросил меня самый старший.

Он был вожаком, его звали Янник.

— Вы из полиции или как? — осведомился Джавад.

— Да нет, я же тебе говорил, — отвечал за меня Франсуа, — он спец по этрускам.

— Это еще чего? Такое есть? — с подозрением спросил меня Джавад.

— Этруски это такие… ну, вроде инков, — объяснил Франсуа.

— Как в «Индиане Джонсе»? — не преминул уточнить Набиль.

Мальчишки разглядывали меня в упор. Я еще даже слова не успел сказать.

— А может, он и есть Индиана Джонс? — дернув подбородком в мою сторону, прибавил Тонио.

Они захохотали.

— Я ученый-этрусколог, — сказал я, — а не из полиции.

— Трус и чего? — воскликнул Янник.

— Этрусколог, — раздраженно повторил я, — специалист по этрускам! Этруски — первая великая цивилизация Италии, еще до римлян.

Наверняка доисторический человек, живший в эпоху динозавров, посмотрел бы на меня так же тупо, как и стоявшая передо мной ребятня. Уж если мои студенты порой заставляли меня чувствовать, что я старею, то рядом с такими учениками коллежа сомневаться не приходилось: я — допотопное чудовище.

— А эти трусоголовые этруски, — спросил меня Янник, — они промышляли рэкетом или чем?

— Полагаю, тут недоразумение, — поправил я. — Я просто назвал свою профессию и, кроме того…

Я подумал: нелепо будет попытаться сейчас извлечь пользу из титула, пожалованного мне Катрин. Но это был единственный способ произвести впечатление на банду крутых детишек.

— Я искатель загадок…

— Вау, мэн, уй как страшно! — возмутился Джавад. — Искатель загадок…

— Сказал бы лучше, что ты вождь команчей, чего там, — сплеча разрубил Янник. — А такого нету на свете. Ты из полиции, и не ври нам.

Вспомнив, как магически на меня воздействовало это слово, я спросил главаря:

— Скажи: ты — сдрейфил?

— Эй, мэн, еще раз такое скаджешь — огребешь у меня, — предупредил Джавад. — Цеплять меня не надо, понял?

Янник отвесил приятелю весьма резкий тычок в бок.

— Да пошел ты! Плевать я на тебя хотел.

Предоставив им самим решить, полицейский я или нет, я изложил все, чего от них ждал.