Путь лекаря - Анатолий Логинов

– Кажется. Помню плохо. Они меня пытались убить, ну я как-то выкрутился.

– Хех. Говорил же я, что ты живучий драконий сын. Ничего, стражники разберутся, что произошло. А сейчас…

– А сейчас мне надо выпить. – Олег действительно почувствовал, что ему надо расслабиться.

– Да? – с некоторым сомнением в голосе переспросил Макс, но еще раз посмотрев на побледневшего новика, ответил: – Подожди-ка. – И отошел к стражникам. Поговорив с одним из них, он вернулся повеселевшим. – Мы, оказывается, здесь уже не нужны. Пошли. Так, а куда?

– А что, у нас есть выбор?

– Ну, на рынок мы сейчас не попадем – там все Стражей оцеплено, так что «Кружка и тарелка» отпадает, а в гостинице при школе закрыто. Остается только кабак «Осиная талия». Пойдешь?

– В бордель? – Олег ненадолго задумался. – Пошли, эльф с ним!

Макс весело заржал, отчего Гордеева слегка перекосило. По-видимому, заметив это, Макс снова принял серьезный вид и повел Олега к месту предстоящей попойки.

Кабак «Осиная талия» стоял чуть в стороне от основного поселка, неподалеку от небольшой речушки с болотистыми берегами и характерно славянским названием Вобля. Местные жители рассказывали, что уже не один посетитель этой самой «Талии», разгоряченный выпитым и произошедшим, ухитрялся попасть на ее берег и выбираться обратно из болота, повторяя на все лады название этой речки. Именно поэтому хозяин заведения, бывший житель «имперского рая», а ныне вольный кабатчик княжества Сегийского, Фелек Корчмарь, завел аж двух вышибал, в обязанности которых дополнительно добавил проводы гостей до поворота на деревню.

Рассказ Макса о борделе, ограда которого была уже в нескольких шагах, отвлек Олега от размышлений о предыдущих событиях и даже несколько подбодрил. А уж когда они оказались внутри, уселись и приняли первую стопочку, закусив остро перченным мясом под каким-то кисло-сладким соусом, попаданцу стало совершенно не до предыдущих переживаний. Он даже не стал обращать внимания на попытки Макса ненавязчиво выяснить, что же все-таки произошло на самом деле. Не зря писали, что после боя солдату обязательно надо сбросить напряжение, не зря. Он это заметил еще в Чечне, а сейчас, наливая себе второй стопарик, а за ним и третий, почувствовал это особенно остро.

Очнулся Олег утром. С трудом открыв тяжелые, словно налитые свинцом веки, он обнаружил, как ни странно, что лежит в своей постели в Школе, а в окно врываются яркие лучи солнца. Как и когда он сюда пришел, воспоминаний не сохранилось, и было ему в принципе безразлично, поскольку голова гудела, во рту словно ночевал табун, а пить и отлить хотелось одновременно. Солнечный свет больно резал глаза, все вокруг словно плыло, мешая гудящей голове сосредоточиться. Подниматься не хотелось, но интуиция прямо-таки кричала, что сейчас его не только поднимут, а еще и погонят заниматься. С трудом присев на кровати, он несколько мучительно долгих секунд пытался сосредоточиться и сообразить, что делать в первую очередь. Тут до него наконец-то дошло, что на столике у кровати стоит большая, слегка парящая кружка, до краев полная неведомым напитком. Дрожащими руками, сразу обеими, чтоб не выронить, Олег подхватил кружку, поднес ко рту и начал пить, захлебываясь и не чувствуя ни вкуса, ни температуры жидкости. По мере того как уровень жидкости в кружке уменьшался, мир постепенно и почти незаметно для него приходил в норму. Сначала головная боль стала уменьшаться, потом свет перестал резать глаза, перестала качаться кровать…

Сделав последний глоток, Олег вдруг понял, что может вполне нормально двигаться, и взглянув на уже высоко поднимающееся солнце, подскочил и побежал заниматься утренним туалетом. Как ни странно, он успел даже побриться, и точно секунда в секунду встать на отведенное ему в строю новиков, вернее, уже учеников, место. Появившийся почти одновременно старший наставник ничего не сказал, глядя на поредевший строй, и лишь слегка поморщился, когда ветер переменился и донес до него исходящие от стоящих в строю ароматы. Зарядка, к удивлению Олега, была тоже короче обычной, а после легкого завтрака все разошлись по своим факультетам. Ему и еще одному из учеников, невысокому, полноватому жителю Сегии со странным для славянина именем Альберт, которое он, впрочем, всегда сокращал до Берта, достался общий. Гордеев вспомнил, как он вчера удивился, почему факультет общий и почему на него поступили всего два человека. Как оказалось, на этом факультете учили не только обычной и магической терапии, но и такой же хирургии и даже магической фармацевтике. Факультет считался самым трудным, и брали на него лишь учеников с задатками высшего мага.

Первый день прошел для попаданца как в тумане. Вводная лекция, потом занятия в анатомичке, больше напоминающие экзамен, притом что последствия вчерашних возлияний, хотя и ослабленные, все равно чувствовались, привели к тому, что вечером он завалился спать, чувствуя себя побывавшим в соковыжималке.

Север Материка. Цитадель Серого Ордена. Кабинет Председателя

– Итак, уважайный Тел-Викс, – тон голоса мэтра Председателя не сулил ничего хорошего, – что вы можете доложить мне сегодня? – выделенное слово словно повисло в воздухе, как жирная извивающаяся, шевелящая ножками рун сколопендра.

– Получено донесение от разведчиков. – Командор Гарды, неосознанно следуя всегдашней мудрой политике всех военных в любом обитаемом уголке вселенной, принял «вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим начальство не смущать». – Они обнаружили тело одного из посланных мною гардейцев. Убит магическим воздействием, со стиранием ауры, поэтому никаких данных о том, что произошло вчера, у нас так и… не появилось. Ясно только…

– Мне ясно только, что вы облажались и пришелец из-за Грани по-прежнему жив и здоров, – постукивая пальцами по столешнице, мэтр Председатель старательно смотрел куда-то мимо стоящего Тел-Викса, словно боялся испепелить того своим взглядом. – Простите, уважайный, присаживайтесь, – тон сменился на более нейтральный, что ничуть не успокоило командира гардейцев. Все в Ордене, вплоть до последнего меха, знали о мстительном и непредсказуемом характере главы.

– Простите, уважайный мэтр Председатель, а что говорят текны? – Следуя тому же инстинкту военного, Командор Гарды первым бросился на амбразуру.

– Что говорят, что говорят, – на этот раз мэтр явно сменил объект своей злости. – А ничего не говорят. В таких условиях, когда эмгератором управляет множество эмпатов, установить, кто и куда потратил эмергию, просто физически невозможно. Удалось установить только одно – кто-то или что-то отключило эмергию на частоте, питающей «плащ-накидки».

– Это он, пришелец, – мгновенно нашел козла отпущения Тел-Викс.

– Вероятнее всего. Но в том то и дело, что текны не дают полной гарантии, что это он. Возможно, это удалось сделать самому Вольху или произошел сбой в эмгераторе. Вы должны знать, что такое возможно… – Мэтр задумался, продолжая выбивать пальцами какой-то незамысловатый мотив. Попытка разгадать, что же настукивает расстроенный глава, несколько отвлекла командора от грустных мыслей. Он даже с трудом удержался от улыбки, узнав старую, незамысловатую солдатскую песню из Алая «Не злись, мамаша».