📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаБоевой расчет "попаданца" - Вадим Полищук

Боевой расчет "попаданца" - Вадим Полищук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 86
Перейти на страницу:

— Свободен!

Очень хочется хлопнуть дверью, но я аккуратно закрываю ее за собой. В коридоре меня уже ждут Костромитин с Лившицем. Они и рассказывают мне, что произошло, когда я сидел в кабинете. Оказывается, они примчались в штаб полка буквально через несколько минут, после того как сюда доставили меня. К особисту их не пустили, тогда они пошли к командиру полка, а через десять минут в кабинет влетел особист. Он долго вопил, брызгал слюной, но сделать ничего не смог. В конце концов, все увязли в юридических вопросах. Но комбат и политрук, подкрепленные авторитетом командира полка, твердо стояли на своем: гражданин, не принявший присягу, военнослужащим не является. И, следовательно, воинского преступления совершить не может. Особист потребовал наказания комбата за неприведение к присяге, и с этим пришлось согласиться. Костромитину влепили выговор.

— Ну, что? Пора возвращаться в батарею, — предложил лейтенант.

— Нам — пора, а товарищу политруку надо бы задержаться.

— Зачем? — удивился Лившиц.

— А затем, что особист нам это дело просто так не спустит.

— Не спустит, — согласился Костромитин, — и что ты предлагаешь?

— Самая лучшая защита — это нападение. Красный командир приказывает красноармейцу нырнуть в дерьмо, да еще и в такое тяжелое время, когда наша страна истекает кровью под натиском фашистов. Чуете, чем пахнет?

— Чем? — не понимает Лившиц.

— Политикой! Ведь какие аналогии просматриваются. И так сидим по самые уши, а тут еще сержант Гмыря красноармейцев в дерьмо макает. Особист же, вместо того чтобы одернуть мерзавца, красноармейцу дело шьет. Карьерист, понимаешь, не улавливает политического момента. Поэтому, товарищ политрук, идите к комиссару полка, тем более что он еще не в курсе, и пишите, пишите рапорт на обоих: и на Гмырю, и на особиста.

— Думаешь, рапорту дадут ход? — сомневается комбат.

— Конечно, нет. Ссориться с органами полковое начальство не будет, но особист в полку шустрый, поручиться готов, он на них уже материальчик собирает. И они это знают, только ответить им пока нечем, а твой рапорт особиста бьет ниже пояса. Непонимание текущего политического момента в данном случае хуже преступления.

— Правильно, — соглашается Костромитин, — иди к комиссару и пиши.

— Да неудобно как-то, — сомневается политрук.

— Неудобно во время боевой тревоги штаны через голову надевать, — влезаю я.

— Надо, Сема, надо, — Костромитин подталкивает политрука в направлении комиссарского кабинета. — Да, и требуй Чмырину голову по комсомольской линии. Остальная агентура увидит, как он их сдает, и впредь осторожнее будет.

Молодец, лейтенант, быстро все понял, и про комсомольскую линию здорово придумал, мне этот момент даже в голову не пришел.

Эффект растянутого времени я наблюдал, когда появился в землянке. Чмыри не было, но все остальные замерли с открытыми ртами, похоже, не ждали. Я прошел мимо этих манекенов, взял из пирамиды свою СВТ, тут же примкнул полный магазин и вышел обратно. Весь расчет высыпал вслед за мной, решили, что я пошел убивать стукача. Ошиблись, я пошел к комбату.

— Товарищ лейтенант, разрешите пристрелять личное оружие!

— Разрешаю. Десять штук тебе хватит? Возьмешь у старшины.

— Так точно!

— Только без глупостей, — понижает голос Костромитин.

— Есть без глупостей, — так же негромко отвечаю я.

До завтра я ждать не намерен. В качестве мишени использую широкую доску, а в качестве пулеуловителя — железнодорожную насыпь. Отмеряю сто метров и делаю пять выстрелов. Отдача почти не чувствуется, я ожидал большего. Автоматика работает очень мягко, даже успеваешь ощутить крайние положения отката-наката. Теперь понятно, почему у нее были проблемы со стрельбой в зимнее время — нет запаса энергии затвора. Результат стрельбы обрадовал, все дырки можно закрыть чайным блюдцем, разброс равномерный. То есть всю работу по пристрелке прежний хозяин сделал за меня, а я даже не мог похоронить его. Повторяю серию, результат даже чуть лучше. Возвращаюсь в землянку и чищу оружие. Чмыря рискнул появиться только на вечернем построении, где много народа и в строй встают без оружия. На следующий день я принимаю присягу и становлюсь полноправным красноармейцем и полнообязанным тоже. Теперь я везде хожу с винтовкой, даже в злополучный туалет. Вся батарея уверена, что я проверил работу капризной самозарядки и теперь только жду подходящего момента. Время от времени я бросаю на Чмырю плотоядные взгляды, как бы прикидывая, куда лучше вогнать пулю. Сержант из последних сил храбрится, даже пробует носить с собой свою винтовку. Но его трехлинейка всего на тридцать сантиметров короче его самого. Когда она висит у Чмыри на плече, то почти задевает прикладом землю.

Возмездие настигло Чмырю с другой стороны. Через два дня комсомольское собрание батареи рассмотрело личное дело сержанта Гмыри и единогласно исключило его из рядов ВЛКСМ. А на следующий день в батарее был зачитан приказ о разжаловании Гмыри. Костромитин лично выдрал сержантские треугольники из его петлиц. В тот же день страдалец исчез из батареи. Даже не представляю, куда смогли спихнуть это чудо. В тот же вечер ко мне подошел Костромитин, не вызвал к себе, а сам пришел!

— Принимай орудие.

— А наводчик?

— Пока обойдетесь, потом, может, пришлют.

— А как…

— Как до сих пор стреляли, так и стреляйте, а то я не знаю, чьи команды расчет выполняет.

В конце августа у нас изымают стрелковое оружие. В батарее оставляют по одной винтовке на расчет. Моя СВТ без штыка и запасных магазинов никого не заинтересовала, а у Петровича отобрали выданный в полку карабин.

В сентябре похолодало, и нам выдали шинели. Начались дневные налеты, теперь мы стреляем и днем и ночью. Стреляем с ПУАЗО, стреляем заградительным. Недавно соседняя батарея сбила немецкий бомбардировщик. Я продолжал совмещать стрелки и даже не смог взглянуть в небо, только слушал комментарии тех, кто мог поднять голову. Даже не верится, что наш огонь может давать хоть какой-то эффект. До сих пор мне казалось, что мы бесцельно засеиваем небо вспышками разрывов.

В начале октября погода испортилась, начались дожди. Налеты стали редкостью, низкая облачность прижала вражескую авиацию к земле. Скоро немцы начнут наступление на Москву, но точной даты я не помню. И нет никакой возможности избежать этого удара судьбы. Остается только ждать и надеяться. Ждать, надеяться и стрелять, стрелять днем и ночью, стрелять с ПУАЗО и заградительным. Дырявить низкие серые тучи осколочными гранатами, в глубине души надеясь все-таки попасть. Ну хоть один раз попасть.

Глава 4

Ту-дух — ту-дух, ту-дух — ту-дух, мерно постукивали на стыках колеса поезда. Перед глазами маячила верхняя полка, а за окном солнце разгоняло предрассветную мглу. Неужто мне все это приснилось? Я потянулся к столику, чтобы нашарить часы и посмотреть время.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 86
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?