В Тридевятом царстве. Часть первая - Валерий Квилория

Но Красная Шапочка и тут не поверила. У Леры от такой девчоночьей глупости даже глаз зачесался. Метнул яростный взгляд в придорожный валун, и тот рассыпался на мелкие камушки.

Увидев это, лиса не на шутку струсила.

– Добрый волшебник, – заплакала она, – отпусти меня, я больше не буду.

– А вот я тебя сейчас в пыль превращу и по ветру развею, – пообещал Лера.

– Убивать нельзя, – напомнил Шурка. – Нас потом за это самих убьют.

– Ну да, – почесал затылок Лера. – Помню. Но мы же в сказочной стране. Может, здесь закон зла[61]не действует?

– Действует. Ещё как. Мне только что видение было: убьём лису и в царстве Кощея сами из-за этого погибнем. Энергия зла помешает спастись.

– Убивать – грех, – радостно тявкнула Патрикеевна и вновь попыталась убежать.

Увы, нижние конечности её по-прежнему не слушались.

– Стой и не дёргайся, – предупредил Шурка рыжую плутовку.

И вместе с другом отошёл в сторону.

– Отпускать её нельзя, – шепнул Лера, – она по любому врать и воровать будет.

– Конечно, нельзя, – шепнул Шурка. – Но мы отпустим. Только сразу загипнотизируем хорошенько, чтобы она больше никого не обманывала.

И повернулся к лисе. Лисафья увидела Шуркины глаза, ставшие неожиданно чёрными и бездонными, и окаменела.

– Даю установку, – внушительным голосом даже не сказал, а прямо-таки возвестил, Шурка. – Если ты Лиса Патрикеевна солжёшь ещё хоть единое слово, то твоя шуба станет красной, как спелая ягода-рябина. Если украдёшь – станет жёлтой, как лимон. А если плохо подумаешь, то будешь вся зелёная, как лягушка.

В следующий миг лиса вышла из оцепенения и тотчас позеленела.

– Ага! – обрадовался Лера. – Смотрите, она плохо о нас думает.

– Да никогда в жизни, наидобрейший волшебник, – промолвила лиса и стала ярко-красной.

– А теперь врёт, – тыкал в неё пальцем Лера.

– Видели, барышня? – обернулся он к Красной Шапочке. – Работает установка.

Та согласно кивнула головой и подошла ближе.

– Позвольте задать мадам Лисафье один вопрос?

Патрикеевна опять стала похожа на лягушку.

– Теперь она о Красной Шапочке плохо думает, – прокомментировал Шурка.

– Мадам Лисафья, – услышав это, сморщила свой курносый носик Красная Шапочка. – Вы мне соврали, когда говорили о двух злодеях с нашей улицы?

– Я не хотела, – опустила голову лиса, и шуба её до самого кончика хвоста снова покраснела.

– А Сергей Вервольфович, – продолжала Красная Шапочка. – Он на самом деле Серый Волк?

Патрикеевна кивнула в ответ и стала обычного цвета.

– Боже мой! – всплеснула руками девочка. – Как же после этого кому-нибудь верить? Вокруг одни обманщики!

– А куда волк подевался? – вспомнил Лера. – Как в камыши рванул, так и пропал.

– Разве ты не знаешь? – удивился Шурка.

– Нет.

– Я его в самый гиблый омут заманил.

– В гиблый? – забеспокоился Лера. – Значит, он утонул? Значит, нас потом тоже утопят?

Обескураженный Шурка почесал в затылке.

– Надо спасать Сергея Вервольфовича.

И друзья, оставив Красную Шапочку на попечение Иванушки с козлятами, поспешили к берегу Молочной реки.

Вблизи кефирного омута они застали невесёлую картину. На кисельном берегу в окружении белоснежных русалок сидел дядька Водяной. Перед ним распласталось на земле человеческое тело с волчьей головой.

– Не успел Серый Волк полностью в Сергея Вервольфовича обратиться, – понял Лера.

– Теперь он на древнеегипетского бога похож[62], – заметил Шурка.

Увидев мальчишек, Водяной нахмурил творожные брови, а русалки стали жаться ближе к молочной глади.

– Что это вы тут воду мутите? – строго спросил хозяин Молочной реки.

– Мы не мутим, – начал было Шурка, желая рассказать о Сером Волке и Красной Шапочке.

Но Водяной не слушал.

– А кто чёрного козла[63]привёл?

Друзья растерялись.

– Какого козла? – решился уточнить Лера. – С нами только семеро козлят. Но они сами пришли.

Тут одна из русалок что-то горячо зашептала дядьке на ухо.

– Ну, с козлом ладно, – смутился он. – Но от чёрного бычка вам, чай, не отвертеться.

И Водяной в упор глянул на Шурку. Под его взглядом Шурка внезапно вспомнил своего бычка Филю, оставшегося в лапах инопланетян, и затосковал по нему с неожиданной силой.

– Кто сами такие? – всё пытал Водяной.

– Очень добрые волшебники, – вежливо поклонился Лера, пока друг горевал о пропавшем бычке. – У Иванушки гостим. Добрым людям помогаем.

– Добрые, добрым, – пробурчал сердито дядька и ткнул пальцем в безжизненное тело волкодлака. – А зачем вы, добрые волшебники, чудище невиданное сотворили?

– Да он сам сотворился, – пришлось оправдываться Лере. – Во время солнечного затмения.

– Так и есть, – подтвердил Шурка. – Мы Серого Волка только в реку загнали, чтобы он Красную Шапочку не съел.

Одна из русалок вновь подползла к Водяному.

– Заберём его, дяденька, к себе, – предложила она сладким голосом. – Ведь он в вашей вотчине представился, выходит, ему тут и быть.

Не-е, – помотал своей косматой головой Водяной, – мне такое непотребство в моём образцовом подводном царстве ни к чему. Пусть добрым волшебникам достаётся.

Услышав решение водяного царя, друзья чуть не запрыгали от радости. Шурка настороженно посмотрел на безмолвную бледную луну и сделал преобразование. В тот же миг на поясах друзей повисли фляжки, исчезнувшие на подворье Курочки Рябы вместе с их богатырским обличьем. Недолго думая, Шурка снял с пояса фляжку с мёртвой водой. Лера – фляжку с живой. Брызнули по очереди на бездыханное тело, и полуволк-получеловек ожил.

– Ам! – клацнул он зубами и пропел тоненьким голоском: – Открой, бабушка, это я, внучка твоя, Красная Шапочка.