Я спас СССР. Том IV - Алексей Вязовский

– Ну как поживаешь, Алексей? – первым начинает разговор Иванов.

– Да хоть сейчас в бой. – Я лезу под матрас и достаю свой «ТТ», с которым я вышел из офиса Особой службы.

– Выпороть бы тебя, Лешка, за самодеятельность! – Иванов решительно забирает пистолет, прячет себе за пояс. – Я тебе что сказал? Сидеть тихо на базе! А ты что устроил? Знаешь сколько народу уже собралось у Кутафьей башни?!

– Да они и так собирались бы! – не очень натурально возмутился я. – Я просто направил все в правильное русло.

– Какое русло правильное, – вздохнул Измайлов, снимая очки, – еще не известно. Станет ясно через пару дней. Кстати, Алексей, позвольте принести вам официальные извинения за причиненные неудобства. Вот документ, подтверждающий, что у КГБ к вам претензий больше нет.

Мне протягивают какой-то официальный бланк с печатью. Я, улыбаясь, кладу его на тумбочку.

– Большое человеческое спасибо! – ерничаю я. – Какая радость знать, что КГБ я ничего не должен.

Измайлов передает мне также рентгеновский снимок и выписку из медицинской карты. Это уже явно Андрей Николаевич постарался. Прошу передать ему большущее спасибо. Мужчины начинают прощаться. Вот так быстро? Я внимательно смотрю на Иванова. Тот едва заметно качает головой – не сейчас…

– Передавайте мой пламенный привет лейтенанту Москвину, Юрий Борисович.

– Боюсь, Алексей, я не смогу этого сделать. Сегодняшним приказом Москвин переведен на новое место службы.

– Да вы что?! А далеко ли, если не секрет?

– На Камчатку.

– Да уж… – зависаю я от таких новостей. И надо бы заслать поганца подальше, да уже некуда. Дальше только Аляска. Но заслужил лейтенант свою ссылку, тут уж ничего не попишешь – А что генерал Бобоков?

– Отстранен от службы, – скупо роняет Измайлов, потом добавляет: – Начато внутреннее расследование.

Скор на расправу Степан Денисович. Молодец, так с этими заговорщиками и надо! Один раз пожалел, не додавил гадючник, теперь пришлось возвращаться к этому. Надеюсь, что впредь таких рецидивов больше не будет. Хотя… борьба добра со злом – процесс вечный.

После ухода Измайлова с Ивановым спать не хотелось, поэтому решил внимательно просмотреть все принесенные Коганом-старшим газеты. В «Правде» лишь традиционная фотография из Свердловского зала, на которой ничего не разобрать, и небольшая передовица про пленум. Товарищ Сатюков явно осторожничает, решил отделаться общими словами и привычными штампами. О митинге студентов у стен Кремля – ни слова, как будто и нет его. Ниже дано официальное заявление правительства о состоянии здоровья тов. Хрущева. Правда, от вчерашнего числа.

Сообщается, что Первый секретарь ЦК перенес инсульт, для непонятливых добавлено – кровоизлияние в мозг – и сейчас он находится под неусыпным контролем врачей, которые делают все возможное, но прогнозы даются неутешительные. Кажется, народ заранее готовят к худшему сценарию.

Зато Аджубей сразу пошел ва-банк. «Известия» сообщают, что на пленуме в Кремле развернулась острая, конструктивная дискуссия между членами ЦК о путях дальнейшего развития страны и партийного строительства. Один перечень фамилий выступивших вчера партийцев занимает пару абзацев. Но какой-то конкретики тоже мало. Видимо, члены ЦК такого друг другу наговорили с трибуны, что даже Алексей Иванович не решился это напечатать. На фото крупным планом Косыгин, выступающий с трибуны, но по его спокойному лицу трудно что-либо понять. И лиц членов президиума за его спиной практически не видно, поди догадайся, кто там сейчас сидит.

В самом низу первой страницы небольшая статья о митинге московских студентов. Ага… оказывается, он прошел «в поддержку пленума»! Ну-ну… Есть даже две небольшие фотографии – на одной студенты с транспарантами с самыми безобидными лозунгами. На второй группа людей, оживленно беседующих со студентами, – Шолохов, Гагарин и пожилой ветеран. Все выглядит довольно безобидно… Ладно, для начала и это уже неплохо, «Известия» хотя бы митинг не замалчивают.

Сразу после тихого часа ко мне началось настоящее паломничество. Сначала пришла Ася Федоровна. Принесла мои джинсы с водолазкой, чистые и выглаженные (!). Наконец-то познакомил их с Викой, рассказал, что именно Ася Федоровна приютила меня сегодня ночью. Где – не уточнял. Женщины явно понравились друг другу, но Ася пробыла у меня совсем недолго, удостоверилась, что я в надежных руках, и, сославшись на неотложные дела, ушла. Понятно, что сейчас в офисе остро требуется ее присутствие: кто-то же должен помогать Иванову координировать работу Особой службы в такое неспокойное время. Попросил ее узнать судьбу моего багажа. Намекнул, что там вещи, интересующие Георгия Ивановича.

Следующим появился Федин. Приход Константина Александровича вызвал целый переполох в отделении. Пока он сидел у меня, в палату только ленивый не заглянул в надежде увидеть живого классика. Федин смог мне рассказать только то, что узнал от Шолохова – на пленуме настоящая свара. Стоило всем услышать об отставке Суслова, как первые секретари целый бунт подняли, требуя от президиума навести порядок в партии и Комитете – боятся, что теперь их возьмут под контроль. Хрущев ведь успел отменить запрет на прослушку, только трогать кого-то побоялся. Зато, судя по всему, у Мезенцева теперь целый вагон компромата на всех членов ЦК. А «красные директора» в ответ потребовали запретить обкомам и горкомам вмешиваться в производственные вопросы. Косыгин всех еле успокоил.

Из всего конструктива, что удалось вчера добиться на пленуме, – это единогласное голосование за предложение разделить посты Председателя Совета Министров и Первого секретаря ЦК. Косыгина дружно выдвинули на пост главы Совмина, даже воздержавшихся не было. Но в прессе сообщат об этом только завтра, вместе с рядом других решений, потому что все организационные вопросы типа выборов нового президиума, Оргбюро ЦК, секретариата и Комиссии партийного контроля было решено из-за смерти Хрущева перенести на следующий день. Так что первый день пленума прошел довольно сумбурно. На прощание Константин Александрович обещал завтра подъехать к Кремлю, чтобы поддержать ребят на митинге.

Ну а ближе к шести в палату завалились мои друзья, и небольшое помещение сразу наполнилось гомоном.

– Привет симулянтам и тунеядцам! – шутливо приветствует меня Юлька.

– Но-но, попрошу без инсинуаций! У меня история болезни есть! – так же шутливо огрызаюсь я. – Даже две! И куча рентгеновских снимков.

– Фальшивки! Судя по твоему бодрому цветущему виду, ты здоров. Значит, просто скрываешься здесь от обеспокоенной комсомольской общественности и нещадно эксплуатируешь будущую жену.

– Ишь ты как заговорила, уволю! – грожу я Юльке кулаком.

– Попробуй! Я, между прочим, теперь ответственный редактор молодежного журнала, и у меня удостоверение есть. А тебе и предъявить нечего, кроме пропуска в Радиокомитет!

Я тянусь за конвертом и достаю свое удостоверение. На это Занозе возразить уже нечего, и она шутливо поднимает руки вверх. Вот то-то же.