Атомный пирог - Марципана Конфитюр

или их лунит. Вскоре обнаружилось, что этот голубой минерал обладает невероятными антирадиационными свойствами — как в виде применяемого внутрь лекарства, так и в виде изоляционного материала. Это открыло людям практически неисчерпаемый источник чистой энергии, позволив закрыть тепловые электростанции и отказаться от бензина и оснастить все машины атомными реакторами без страха получить лучевую болезнь. Луну стали осваивать, делить на сектора, возить туда ракетами материалы для постройки колоний, а обратно — драгоценный минерал… Ну, и пошло дело. Так наступило сегодня. Я даже не знаю, как раньше-то мучились люди — копотью дышали, тонны бензина и нефти перегоняли туда-сюда, машины то и дело заправляли… Впрочем, зачем нам всё это учить наизусть, я не знаю тоже.

На гражданской обороне учитель сначала долго ругался насчёт того, как по-паникёрски, неорганизованно среагировало большинство народу на вчерашнюю тревогу по ошибке. Некоторые девочки пожаловались на то, как им было страшно, на что учитель разозлился ещё больше и велел всем к завтрашнему дню выучить инструкцию по действиям при ядерном ударе наизусть. Затем мы зубрили ответы, которые надо будет давать на разные вопросы коммунистам, если те оккупируют нашу страну. Я подумала о том, что или уж ядерный удар, или оккупация войсками, одно из двух. Знать бы заранее, что из этого мне действительно пригодится…

Дальше было домоводство. Там мы изучали, как ухаживать за домашним бассейном: обеззараживать воду с помощью ионоизлучателя и чистить от мусора — будь то с помощью домашнего бассейноочистительного робота или по-старинке, без него. Кстати, это мне понравилось. Полезно! Хоть один урок, где изучают что-то дельное, действительно пригодное для жизни. Ведь бассейн есть у всех. Это вам не аденин и гуанин. Не пропан с бутаном всяким, прости Господи!

После химии и физкультуры уроки закончились.

Домой мне, ясное дело, не хотелось, поэтому я примазалась к одной школьной компании, собиравшейся ехать в «Реактор».

Отправляясь туда, я еще не подозвала, что прошедший учебный день был моим последним днём в школе…

23. Я опять в «Реакторе»

В «Реакторе» какие-то ребята в чёрных кожаных куртках, потёртых джинсах и фуражках а-ля «капитан корабля» смотрели футбольный матч и орали так, как будто находились на стадионе. Я нашла монетку и включила в музыкальном автомате То-Что-Нужно, но галдёж стоял почище, чем на концерте, так что не знаю даже, услышал ли хоть кто-то из присутствующих хоть кусочек песни. Компания, к которой я прибилась, рассосалась. Пообщаться толком было не с кем, возвращаться домой по-прежнему не хотелось, так что я решила перекусить и посмотреть, не на смене ли Сэм. Он, конечно, зануда, но я его более-менее знаю. Можно было бы еще раз поблагодарить его и поделиться рассказом о том, как я съездила…

Я села за стойку. Оказалось, что буфетчиком сегодня работает сам хозяин заведения.

— Мне, пожалуйста, кусок мясного рулета, жареную бамию и кукурузу со сливочным маслом, — прокричала я ему на ухо. — А Сэма нет сегодня?

— Должен был быть, — отозвался хозяин. — Пропал.

— Как пропал?

— Так. Пропал да и всё. Сегодня должна была быть его смена. Пришлось самому, видишь, выйти.

— А вы ему звонили?

— Нынче утром позвонил, еще до смены. Он ответил, был в порядке. Но на смену не явился. Теперь трубку не берёт.

— Очень странно… Знаете, я ведь с ним разговаривала буквально вчера…

— Я с ним тоже вчера говорил. Встретил этого чудика с зонтиком у магазина пластинок…

— Вчера разве дождь был?

— Это нам с тобой зонт от дождя нужен. А Сэм от наблюдения из космоса скрывается. Многовато, мол, спутников в небе. За ним, мол, следят.

— М-дя.

Вот так вот. В общем, если встретишь этого придурка, передай ему, что он уволен. И если знаешь, кого-то, кто ищет работу…

В этот момент футболисты забили гол, и последние слова хозяина «Реактора» потонули в восторженных воплях болельщиков.

Прикрикнув на них, чтоб потише себя вели, он поставил передо мной заказанную еду.

Когда я доела, футбол уже кончился. Парни ушли, стало тихо.

От нечего делать я некоторое время еще таращилась на экран, где теперь шёл сериал про идеальную семью в идеальном доме. Наконец, это стало невыносимо. Пришло время тащиться к своим «идеальным».

Я слезла со стула и двинулась к выходу.

На диванчике возле двери сидели Ронни и Пенси. Они пили голубую газировку двумя трубочками из общей бутылки. Меня голубки даже не заметили. Я зачем-то подумала о том, что горчичный клетчатый пиджак Ронни здорово идёт к цвету волос его подруги. Потом еще подумала, что кто-нибудь из них мог бы сказать моему брату, что взрыв был. А потом ещё подумала, что у меня, наверное, никогда такого не будет, и я, вероятно, обречена быть всегда одна.

После этого я вышла из «Реактора».

Идти пешком до дому было долго — это радовало.

24. Я предана

Не буду пересказывать всех слов, всех оскорблений, всех ядовитых сравнений и оборотов, всех мрачных предсказаний относительно моего будущего, которые услышала от папы этим вечером. Общий смысл его речей можно было свести к следующим пунктам:

1. я ненормальная

2. я неблагодарная

3. я всех их подвела и опозорила

4. меня никто никогда не возьмёт на нормальную работу

5. на мне никто никогда не женится

6. и правильно сделает

7. я подпала под влияние коммунистов

8. меня используют

9. из-за таких, как я, у нас в стране все проблемы

10. если бы все были такими, как я, нам давно бы пришёл конец

11. не такую дочь они хотели

12. и я точно ненормальная

Не скажу, что мне было приятно и легко это выслушивать, но всякого такого я примерно и ждала. Думала еще, что в комнате запрут на какие-то время. Или денег карманных лишат. Могут даже не пустить на выпускной…

Но того, что было дальше, я никак не ожидала!

— В общем, — сказал папа. — Мы тут посоветовались с матерью. И решили положить тебя в больницу.

— В какую ещё больницу?! — выпалила я, уже предчувствуя, к чему это идёт, но боясь верить.

— В психиатрическую. Здесь неподалёку как раз открылось хорошее заведение, где помогают девчонкам, таким, как ты.

— Таким, как я?!

— Да. Поклонницам этого Элвиса. С тех пор, как он появился, многие девушки стали страдать нездоровой любовью к его обезьяньим вихляниям. Но врачи это лечат. Ты сможешь поправиться.

— «Поправиться»?! Отец, ты издеваешься?! Я, по-твоему, больная, так выходит?!

— Ну, здоровой тебя никак не назовёшь, — отозвался он.

— Ах, так?! — я перевела взгляд на маму.

Всё это время она тряслась от