Софья. Другой Мир 3 - Нина Ахминеева

— Что ж, приносите документы, я их обязательно рассмотрю, — вздохнув, произнесла Тамара Прокофьевна. — Но настоятельно рекомендую хорошо подумать.

— Спасибо. Всего доброго, — учтиво попрощалась юная дворянка.

Лежа в постели, она вновь и вновь прокручивала в голове разговор с чиновницей. Тревога за судьбу девочек не отпускала. Но Катя за малышек была готова биться до конца, и в правильности этого решения не сомневалось ни мгновения.

Наряду с беспокойством о близняшках, Катерина день и ночь думала о том, что предала Софью. Эти мрачные мысли разъедали душу, словно кислота. Да, вассальная клятва в случае реального предательства не позволила бы ей жить. Но все же…

Встав с кровати, рыжеволосая девушка надела джинсы, футболку. Стараясь раньше времени не разбудить девочек, тихонько вышла в общую комнату. Бесшумно дошла до одной из закрытых дверей. Помешкав пару мгновений, несильно толкнула створку.

В спальне Сони ничего не изменилось. По молчаливой договоренности с Надеждой все осталось как раньше. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Катя бесцельно прошлась по комнате.

«Так странно, — отмечая вроде бы незначительные детали, думала девушка, — Сони больше нет, но вещи хранят о ней память. Вон заколка, позабытая на рабочем столе. Рядом любимая ручка. Открытая на восьмой главе книга с карандашными пометками на полях…»

Сглотнув ком в горле, Катя стерла ладошкой навернувшиеся слезы. Медленно отойдя от стола, остановилась напротив настенной полочки и, печально улыбаясь, окинула взглядом многочисленные статуэтки.

Увлечение игрушечными мифическими животными глава рода Изотовых не афишировала. Кате порой даже казалось, что подруга стесняется такого хобби. Тем не менее домочадцы знали, насколько трепетно Сонечка относится к своим фигуркам.

Юная дворянка взяла маленького белоснежного единорожика. Забавная вещица на ощупь казалась теплой. Впервые так пристально рассматривая статуэтку, девушка удивленно качнула головой. Изумительная, филигранная работа. Осторожно вернув фигурку на место, Катя грустно осмотрела спальню.

Внезапно запредельная тоска, словно тисками, сдавила сердце. Девушке на мгновение почудилось — сейчас дверь откроется, и войдет Соня. Улыбнется, скажет: «Все поправимо». Слабый огонек надежды упрямо тлел и не желал затухать, душа отчего-то верила — Сонечка жива. Да вот только разум твердил обратное: глава рода никогда не зайдет в свою спальню.

И она, Екатерина Тимирязева, которая считала себя лучшей подругой, виновна в ее смерти.

Катя не верила, что Соня могла спонтанно выйти замуж и уехать развлекаться. Вассальная клятва, данная лично главе рода, наделяла девушку многими обязанностями, но и возможностями тоже. Она имела полное право отдать приказ о поисках боярыни. Подчинился бы даже Василий. Однако этого не сделала. Вначале ужасно растерялась, еще и запугала саму себя надуманными проблемами, а после предпочла оставить решение за опытным слугой рода.

— Софья Сергеевна, в первую очередь, наша госпожа. И если поступила так, а не иначе, мы должны подчиниться. Развернув поиск, можем невольно нанести удар по репутации рода. Не накручивай ни себя, ни других: боярыня не пропала без вести. Ждем ее возвращения, — сказал он тогда.

Юная дворянка подчинилась. И дальше, эти бесконечно долгие месяцы, полные тревог и слез в подушку, Катерина покорно слушалась отца своего возлюбленного. В отсутствие главы, привилегированный слуга полностью взял на себя бразды правления родом.

У Софьи имелось множество разных знакомых, партнеров по бизнесу и даже союзников. О внезапно пропавшей «с радаров» боярыне тревожились, личному помощнику главы рода постоянно звонили. Однако, выполняя наказ Василия, Катерина изо дня в день повторяла как попугай: «Все вопросы, связанные с бизнесом, уполномочен обсуждать лишь Василий Юрьевич. Иных комментариев не будет».

Это по распоряжению Фролова-старшего она на вопросы учителей и учеников твердила одно и то же: «С Соней все в порядке. Большего сказать не могу, вассальная клятва». После фразы «вассальная клятва» одноклассники расспросами донимать переставали. Вскорости уже весь «Эверест» знал: с боярыней Изотовой «все в порядке». Даже если и имелись сомнения, Катерине их не озвучивали.

После смерти подруги Катя по-прежнему продолжала слушаться Василия. В его действиях по отношению к роду ничего плохого не было. Напротив, старший Фролов искренне болел и душой, и сердцем за род Изотовых. Да вот только едва голова касалась подушки, к девушке приходили одни и те же мысли.

Предала. Своим слабоволием убила Соню.

Страшные слова вновь набатом зазвучали в голове. Сжав виски ладошками, Катенька села прямо на пол.

Слезы душили, грозили пролиться водопадом. Тихонько заскулив, она обняла колени и уткнулась в них лицом. Проклиная себя и горько плача, убитая горем девушка истово просила у подруги прощения.

Вскорости слезы иссякли. Прижавшись щекой к острой коленке, Катя невидящим взглядом смотрела на полочку с фигурками животных. В душе царила гулкая пустота.

«Ошиблась? Все ошибаются. Сделай выводы и иди дальше. Жизнь — это путь», — внезапно вспомнились давным-давно вскользь оброненные Соней слова.

Катя уже и не помнила, когда и по какому поводу их сказала подруга. Однако именно сейчас предельно четко поняла, о чем та говорила. Боярыня всегда принимала самостоятельные решения. Впрочем, и несла за них ответственность. Соня жила не чужим, а своим умом. Не боялась совершать ошибки.

— Я все поняла, — прошептала непонятно кому юная дворянка.

Медленно встала, осторожно выглянула из-за двери. Близняшек в общей комнате не увидела. Облегченно вздохнув, прошмыгнула к себе и принялась собираться.

Сегодня вместе с девочками планировалось ехать в школу. Василий вчера сказал, что с опекой тянуть нельзя, и Катя была с ним полностью согласна. Однако не из-за желания Фролова-старшего она заберет документы. Ей самой так хочется.

Катенька решила впредь не жить по чужой указке и не прятаться за спины других. Она станет действовать так, как считает правильным.

Одетые в школьную форму, с тщательно заплетенными косами близняшки завтракали в кухне. Рядом привычно находилась экономка. Зорко поглядывая на девочек, женщина вновь что-то готовила.

По правилам юные боярыни должны были есть в столовой. Но Софья ввела другие традиции: основным местом трапезы стала кухня. В доме Изотовых все оставалось ровно так же, как при Сонечке. И это не просто дань памяти, так домочадцам привычнее, уютнее.

— Доброе утро, — поприветствовала Катерина, входя в кухню.

— Доброе утро, — в один голос отозвались сестры, рассматривая одетую в темно-синий брючный костюм девушку.