Остров победы - Сергей Донской

Вооружившийся монтировкой водитель выбрался из кабины и занялся дверью, проявляя энтузиазм голодающего с Поволжья, в руки которого попала консервная банка. И монтировка, и сменивший ее гаечный ключ оказались малопригодными инструментами для такого рода упражнений. Не помогала и таинственная египетская сила, к которой беспрестанно взывал водитель. А улица, частично перегороженная маршруткой, была до того узкой, что на ней с трудом разъезжались три автомобиля. И жара стояла невыносимая. И когда матерящийся водитель маршрутки пообещал матерящемуся водителю «Икаруса» разбить монтировкой его поганую рожу вместе с поганым лобовым стеклом, за которым маячила эта рожа, Скиф понял, что с него хватит.

Выбравшись через заднюю дверь, он сунул в рот сигарету и отправился искать гостиницу пешком, мысленно дивясь своему долготерпению. Для человека, прослушавшего концерт шансона в раскалившемся салоне микроавтобуса, он проявил просто-таки необыкновенную выдержку. Почти как тот легендарный спартанский юноша, ничем не выдавший своих чувств, когда спрятанный под хитоном лисенок грыз его внутренности. Хотя, по глубокому убеждению Скифа, за такие штучки ему следовало свернуть шею. Не спартанскому юноше, и даже не лисенку. Водителю маршрутки.

Пройдя пару кварталов по пластилиново-мягким тротуарам пышущего жаром города, Скиф увидел приземистое трехэтажное здание, растянувшееся вдоль улицы, как гармонь в руках осоловевшего на солнце астраханца. Выкрашенное в желтый цвет, оно подозрительно смахивало на сиротский приют или психиатрическую лечебницу. Тем не менее вывеска утверждала, что это именно гостиница «Астраханская» и ничто иное.

Неподалеку от входа деликатно блевал в урну интеллигентного вида постоялец, почему-то не расстающийся с мешающим ему портфелем. Загадка такого странного поведения разрешилась, когда мужчина утер губы и отправился по своим делам, доставая на ходу припрятанную в портфеле бутылку пива.

Прикинув расстояние до следующей урны, Скиф с сомнением покачал головой и проник в гостиницу. Здесь торчали обязательные для такого рода заведений кадки с фикусами и потрепанный швейцар с багровой физиономией отставного милицейского старшины. Достаточно было взглянуть на засиженный мухами лепной потолок и обшарпанный мраморный пол, чтобы распознать в фойе следы былой купеческой роскоши.

Пробравшись сквозь облако перегара, клубящееся вокруг швейцара, Скиф выложил на стойку паспорт и поинтересовался наличием свободных мест. Для начала ему были предложены апартаменты «люкс», стоившие всего каких-то две с половиной тысячи рублей в сутки. Скиф твердо отказался и признался, что его запросы значительно скромнее. Дама за стойкой вздохнула и выделила приезжему одноместный тысячерублевый номер без холодильника, но зато с телевизором. Заполнив гостиничный бланк, он поднялся на третий этаж, открыл дверь ключом с телепающейся деревянной грушей и занялся осмотром помещения.

Номер был обставлен разболтанной мебелью и кроватью-полуторкой, оказавшейся именно такой, какую рассчитывал увидеть Скиф. Стену, к которой была придвинута кровать, покрывали десятки точек от раздавленных насекомых. Что-то вроде Стены Плача для комаров и мух, совершавших сюда паломничества с начала лета. Тщательно изучив бренные останки насекомых, Скиф не обнаружил среди них засохших трупиков клопов и слегка повеселел. Тысячерублевый номер в астраханской гостинице – это вам не президентские апартаменты отеля «Плаза». Тут можно было ожидать чего угодно, вплоть до колоний мокриц или сороконожек. Отсутствие таковых настраивало на оптимистический лад.

Раздевшись догола, Скиф сунул ноги в предусмотрительно прихваченные шлепанцы, взял полотенце, туалетные принадлежности и отправился в ванную, встретившую его насыщенным запахом хлорки. Поворот красноголового крана породил печальный вздох, перешедший в невнятное бормотание. Казалось, гостиничный водопровод жаловался на свою незавидную долю, а может быть, попрекал администрацию, прикарманившую деньги на прокладку новых труб. Дело закончилось тем, что из крана вывалился полудохлый таракан, у которого не хватило силенок выбраться из ванны. Смыв его ржавой струей из душа, Скиф подождал, пока холодная вода приобретет относительную прозрачность, и облился с ног до головы, постанывая от удовольствия. Жара стояла почти тропическая, так что он не поленился намылиться дважды, прежде чем покончил с водными процедурами. Через минуту, кое-как обтершись полотенцем, он выложил на тумбочку сигарету с зажигалкой, упал на кровать и открыл книгу, подаренную Фатимой. Первую страницу с ее домашним адресом Скиф из вредности пропустил. Начал читать с середины. И неожиданно для себя увлекся до такой степени, что благополучно задремал.

Сон длился не более получаса, тем не менее этого было вполне достаточно, чтобы Скиф открыл глаза с неспокойной совестью. Роднин сулил ему чуть ли не курортную жизнь, однако вряд ли был бы доволен видом заспанного подчиненного, дрыхнущего среди бела дня. Взбодрившись повторным душем, Скиф натянул брюки, сунул в рот сигарету и вышел на балкон. Солнце было уже низко, бликуя на поверхности Волги, просматривающейся в просветах между крышами и верхушками тополей. Кроме того, Скиф обнаружил, что в Астрахани имеется свой собственный кремль, который, в отличие от московского, приносит городской казне хоть маленькую, да прибыль, а не одни сплошные убытки. Об этом свидетельствовала стайка туристов, входящая в центральные ворота.

Накурившись до приятной горечи во рту, Скиф немного подышал волжским воздухом, в котором наметились первые намеки на вечернюю свежесть, и решил, что пора приступать к исполнению своих служебных обязанностей. Проще всего было бы навести справки о точках, где продают наркотики, у первого попавшегося таксиста, но это могло закончиться ночевкой в КПЗ, поскольку среди таксистов полно милицейских осведомителей. Гораздо безопасней высмотреть на улице какого-нибудь местного наркошу и проследить за ним, чтобы выяснить, где он приобретает свою ежедневную порцию отравы. Потом вычислить другого потребителя героина и произвести аналогичные следственно-оперативные мероприятия – чем жестче, тем лучше. Десятка образцов хватит с лихвой, заключил Скиф. Все равно больше недели он подобного времяпрепровождения не выдержит. Уж очень с гнусным контингентом предстояло иметь дело. Несмотря на острую неприязнь к героиново-кокаиновым подонкам общества, распознавать эту публику Скиф умел неплохо.

Многих наркоманов охватывает сонливость, причем это случается где угодно и в самое неподходящее время. Например, в московском метро, где всегда хватает худосочных тусовщиков, клюющих сопливыми носами. Причем если пьяный или уставший человек отключается полностью, то обколотый беспрестанно просыпается, чтобы дико глянуть по сторонам, то есть «рубится», как изящно выражаются господа наркоманы. Когда такого кайфушу окликают, он моментально включается в разговор, как будто и не спал вовсе.

При этом у него замедленная речь, слова он растягивает не хуже неисправного магнитофона, постоянно соскакивая с темы разговора на какие-то маловразумительные философствования или байки, пересказываемые по нескольку раз со множеством вариаций. С виду оживленный, легкий в общении собеседник, а на деле – безмозглый зомби, у которого в голове тараканы не только завелись, но и передохли, заменяя собой известное серое вещество.