Обязательное условие - Валерий Афанасьев

Ответ был примерно такой, какой он и ожидал услышать. Не зря к этому разговору Макс подходил издалека. Пусть затеял его Шарль, направление беседы в основном зависело от Макса.

– Тот, кто осознанно и намеренно не соблюдает это обязательное условие, для них деструктор. То есть тот, кто тянет общество обратно в каменный век.

– И не бывает исключений?

– Бывают, но это совсем другая история. Мошл огорчался как-то, что одному из его друзей пришлось превысить уровень лично для него допустимой деструкции.

– Значит, такое все-таки случается? – Шарль, кажется, был слегка разочарован.

– Это было недели за две до того, как лурианцы свернули свою миссию… – Максим задумался. – Мошла отозвали на Луриан по каким-то срочным делам, и он пригласил нас с Лаурой в кафе, чтобы попрощаться. Мы сидели в кафе на набережной за столиком под легким навесом. Мошл был печален и задумчив. Он долго говорил о том, как рад был посетить Землю. И еще больше рад был найти здесь таких замечательных друзей. Это он про нас.

– А на Луриане у вас остались друзья? – спросила его Лаура.

– Конечно. И я рад буду их увидеть. Навестить старых друзей – это первое, что я сделаю, как только смогу. В первую очередь, конечно, Долра. Он ушел, – здесь Мошл помедлил, подыскивая нужное слово. – Наиболее близким по значению будет слово «монастырь». Я не нашел слова, точно отражающего суть, – продолжил лурианец. – Ему пришлось принимать непростое решение и при этом превысить уровень допустимой для него деструкции. Экстремисты захватили заложников, такое, к сожалению, у нас тоже иногда бывает. Действовать надо было быстро, а никого с более высоким уровнем поблизости не нашлось. Непростой выбор. Не хотел бы я оказаться на его месте. При штурме здания погиб один лурианец. Быть может, случайность, быть может, Долру не хватило квалификации, чтобы все правильно рассчитать.

Мошл печально вздохнул. Да, непростой выбор пришлось сделать его другу. Насколько я понял, он пошел на сознательное нарушение инструкции и принятых правил, потому что у него не было другого выхода. И не спасать заложников нельзя, и предпринимать такую сложную операцию он не имеет права. Как говорится, куда ни кинь – всюду клин.

– И что теперь? – спросила Лаура.

– Добровольное покаяние. Он оставил дела и уединился в отдаленном месте. Что-то вроде монастыря, насколько я смог понять из словаря.

– Навсегда?! – ужаснулась Лаура. – Перспектива и правда невеселая.

– По крайней мере, до тех пор, пока он не сможет повысить свой уровень конструктора до нужного. А дальше на его усмотрение. Это, скорее, вопрос совести.

– А как же погибший заложник?

– Если в ходе расследования будет установлено, что была возможность этого избежать, то кроме добровольного покаяния может быть еще и принудительное наказание.

С этим-то, положим, более-менее понятно, а вот покаяние? Надо же придумать такую сложную систему. Или все-таки надо? Весь вопрос в том, к чему стремиться. Если хотите, это вопрос совести.

Спасатели приехали чуть позже, чем обещали. С поисками специального робота возникла небольшая заминка. Можно было обратиться в службу безопасности и вполне официально передать им это дело, те быстро выслали бы своих специалистов. Можно было бы, если бы не одно небольшое «но». Совершить открытие, каким бы оно ни было, спасатели хотели самостоятельно. Пришлось идти путем чуть более длинным и составлять запрос так, чтобы представить дело совсем незначительным. Вроде как одна служба просит другую о небольшой услуге. Не суть важно, главное, что робота привезли. Причем вместе со специалистом-оператором. Так что ничто не мешало теперь заглянуть за таинственную дверь. Тянуть с этим не стали.

Оператор выбрал место на стене рядом с дверью и дал команду роботу герметично закрепиться. Герметичное уплотнение за счет своей пластичности практически прилипало к поверхности, становясь почти одним целым с ней, не позволяя проникать воздуху из-под колпака, в котором работает робот.

По команде оператора робот начал сверлить стену. Понемногу, не торопясь, сканируя при этом плотность материала. В таких делах спешка ни к чему. Стена сдалась быстро: то ли бетон со временем утратил былую прочность, то ли инструмент у робота был отменный. Через несколько минут тихое шипение известило о том, что стена просверлена, и начался забор воздуха для анализа.

– Все в порядке, – наконец подал голос оператор, – воздух застоявшийся, но вполне пригодный для дыхания.

Сообщение вызвало вздох облегчения у всех собравшихся.

– Можно входить?

– Одну минуту. Сейчас мы посмотрим, что там внутри. Воздух воздухом, но могут быть и другие сюрпризы.

Робот запустил в помещение, находящееся за стеной, видеокамеру с фонарем, и удивленный оператор присвистнул:

– Ничего себе! Вы посмотрите, что навешано на эту дверь! Если это не взрывчатка, то я ничего не понимаю в своем деле. А это вряд ли.

Дверь была вся оплетена проводами, а по краям висели два массивных бруска, к которым все провода и сходились.

– Повезло, что ее не смогли открыть. Рвануло бы так, что на тридцать метров в округе ничего бы не уцелело.

– И что теперь делать? Мы не сможем туда попасть?

– Система несложная. Я сумею ее обезвредить. Но на всякий случай попрошу всех отойти метров на сто.

Случай явно не тот, чтобы спорить. Макс, Шарль, спасатели – все удалились на положенное расстояние, прихватив по пути Люси с ее мужчинами и предоставив с заминированной дверью разбираться специалисту, который, как ни странно, минут через двадцать присоединился к ним.

Встретившись со взглядами всех собравшихся, он ответил сам, не дожидаясь вопросов:

– Я пробил в комнату, находящуюся за дверью, штрек побольше, чтобы хватило места для манипулятора. А следить за работой по разминированию можно и отсюда. Можете смотреть издалека, но только не мешайте.

Понятно, мешать в таком ответственном деле не следует. Как не следует и лезть с неуместными советами. Оператор расположился метрах в пяти от всех остальных и приступил к работе. Полностью автоматических роботов для разминирования не делали. Точнее, пытались одно время делать, но быстро от этой идеи отказались. В таком тонком деле сложно обойтись без того, что называется чутьем. Что это такое – сложно сформулировать. Нечто, что складывается из опыта и интуиции, тех составляющих, которые не присущи ни одному до сей поры изготовленному роботу. Не получается заменить интуицию никакой программой. Это давало человеку некоторые поводы для гордости. Или, если хотите, для осознания своей значимости, а это совсем немаловажно. Роботы на таких работах использовались полуавтоматические, умеющие выполнять по заданной программе лишь отдельные операции. Общий же ход работ и их последовательность задавалась оператором. Это сейчас и происходило. Робот выполнял первую часть задания – определял тип взрывчатого вещества. Результаты заставили оператора недовольно нахмуриться. Само устройство было не слишком сложным, а вот с определением названия взрывчатого вещества возникла заминка.