Правила игры - Владимир Аренев

– Да? – удивился Тиелиг. – Странно, мне всегда казалось, что такой финансист, как вы, способен изобрести сотню-другую причин, если не найдет ни одной настоящей. Времена меняются.

– Скорее уж меняюсь я, – пробормотал с ноткой горечи казначей. – Проклятье! Хотел бы я знать…

Он замолчал и растерянно уставился на загнутые носки своих туфель.

– Думаю, завтра узнаете, – заметил Тиелиг. – Завтра Талигхилл приедет в столицу.

– С чего вы взяли?

– Руалнир просил меня приглядывать за принцем и помочь в случае надобности. Он собирался говорить с ним лично, чтобы тот на время отсутствия правителя находился в городе, но наследник не приехал. А почти сразу же после отбытия Руалнира в усадьбу Пресветлых отправился Армахог с письмом к принцу. Думаю, завтра Талигхилла следует ждать во дворце.

– Вы просто поразительно осведомлены, – слабо улыбнулся Харлин. Последние несколько часов вымотали его, в том числе и сумасшедший бег по коридорам.

– Ничего поразительного, – пожал плечами Тиелиг. – В конце концов, я верховный жрец Ув-Дайгрэйса.

Он развернулся и стал подниматься по лестнице, а Харлин задумался. О том, почему жрец Бога Войны осведомлен о таких вещах, как переезд наследника в столицу. И еще о том, как Тиелиг станет «присматривать» за принцем, который на дух не переносит даже упоминаний о Богах.

Так ни до чего и не додумавшись, дворцовый казначей отправился наверх, вслед за верховным жрецом.

/смещение, неожиданное и яркое – как, впрочем, всегда/

В парке была глубокая ночь, о чем свидетельствовали хоры цикад и одноглазая луна, наблюдавшая за игрой. На веранде зажгли свечи, а на столике рядом с принцем и старэгхом поставили вазочки с фруктами и печеньем. Здесь же отдавали последнее тепло ночному воздуху чашки с чаем – некогда горячие.

Последняя атака захлебнулась. Талигхилл вывел резервы и добивал остатки Армахогова воинства.

– Все, – неожиданно произнес тот, откидываясь в кресле и протягивая руку к остывшему чаю.

– Что? – не понял сначала Талигхилл.

– Я проиграл, – ответил старэгх, топорща усы и отхлебывая из чашки. – Разбит полностью, и армия восстановлению не, подлежит. Поздравляю, Пресветлый.

Принц не сдержался и довольно улыбнулся, надеясь, что пляшущие тени скроют его улыбку – слишком уж мальчишечьей она могла показаться.

– Ну что ж… – Он тоже потянулся за чашкой. – А знаете, в чем ваша ошибка?

– Нет, Пресветлый, не знаю, – покачал головой Армахог. Хотел было что-то добавить, но в последний момент все-таки промолчал.

– Все дело в том, что вы… – принц запнулся, подбирая слова, – вы дорожите каждым своим воином, печетесь о части, а в результате теряете целое.

«Звучит как плохо заученная фраза», – почему-то подумалось Армахогу. Он развел руками:

– Я поступаю так, как привык поступать в жизни. Талигхилл недовольно скривился, и на сей раз он не хотел, чтобы тени скрывали его мимику.

– А махтас и есть одно из проявлений жизни, – заметил принц. – Разве не так?

– Как будет угодно Пресветлому, – поклонился Армахог. – Уже поздно. Я могу идти?

– Да, разумеется. Если желаете, вам постелят в гостевой, а нет – дадут эскорт до столицы. Но если останетесь, завтра отправимся вместе – я тоже еду в город.

– Вряд ли мне потребуется эскорт, Пресветлый. – Старэгх отставил чашку с чаем и поднялся. – Сомнительно, чтобы кто-нибудь решился напасть на меня, а если такое и произойдет – что же, в мире станет на несколько нечестивых душ меньше. Спокойной ночи.

Принц проводил Армахога недовольным взглядом.

Потом зевнул и потянулся за яблоком. Случайно заметил лист письма, которое привез днем старэгх.

Отец уехал.

Неожиданная тоска сдавила грудь так, что принц поперхнулся и с силой зашвырнул яблоко в темноту. Демоны! Что происходит?!

Но он знал, что происходит. Вернее, догадывался. Догадывался, что это как-то связано с его снами, но думать об этом не желал.

Все образуется.

/Ты же знаешь, что это ложь./

Все образуется! Сны – чепуха!

/Нет. И ты знаешь это./

Чепуха! Чушь! Это всего лишь сны.

/У других людей это было бы всего лишь снами. Но не у тебя. Не у тебя…/

Трудно спорить с самим собой. Значительно проще пойти наверх, в спальню. Даже если ты знаешь, что там тебя ждут черные лепестки.

/мелькание радужных перьев – смещение/

Армахог горячил коня и ругал себя за собственную глупость. Он вполне мог остаться ночевать в усадьбе. Но последние слова принца о том, что махтас – это «одно из проявлений жизни», задели его сильнее, чем старэгх ожидал. Из-за этой проклятой игры наследник не приехал попрощаться с отцом. Из-за нее…

Навстречу Армахогу из тьмы вылетела карета и, громыхая, пронеслась мимо. В приоткрытом окне на мгновение появилось лицо, и это лицо показалось старэгху знакомым. Тот старикашка, что встретился сегодня в усадьбе Пресветлых. Странные совпадения.

Конь всхрапнул под ним, сетуя на свою нелегкую долю, но продолжал скакать в сторону Гардгэна. Армахог еще раз оглянулся, но карета уже исчезла в ночи, а гнаться за ней старэгху вовсе не улыбалось. Он дал коню шпор и покачал головой. Тяжелый день. Еще и проигрался в этот треклятый махтас.

Где-то далеко впереди показались огоньки часовых на башнях города.

Когда Армахог въехал на улицы Гардгэна, предварительно выругав нерадивых дежурных, что стояли на страже у ворот, он заметил несколько серых фигур, вышагивающих по мостовой. Но стоило ли чересчур удивляться тому, что в эту необычную ночь, завершавшую столь необычный день, жрецы Бога Войны Ув-Дайгрэйса не спят? Наверное, не стоило.

Я пошевелился, чувствуя, как болит затекшая шея. Да что там шея – все тело ныло, словно я просидел в кресле целый день. Странно, но в прошлый раз я таким разбитым себя не чувствовал. И в позапрошлый тоже. Наверное, тогда сказалось любопытство – все внимание было сосредоточено на том, что произошло, и о боли я совершенно забыл. А вот сегодня… Демоны!

– Господа, – бесстрастным, как обычно, голосом Мугид привлек к себе наше внимание. – Господа, боюсь, многим из вас сейчас нелегко. Не удивляйтесь. Нынче – почти полночь. Как я и предупреждал вас, это повествование заняло больше времени, чем предыдущие. Сие связано с тем, что я не имею Нрава разрывать его, не завершив до конца тот фрагмент, которому вы внимаете. Постарайтесь размяться и отправляйтесь на второй этаж – гам вас ждет ужин.

«Академик» недовольно поднялся

– Скажите, господин Мугид, вы намереваетесь пересказать нам историю принца Талигхилла или же историю сражения в ущелье Крина?