Адъютант палача-3 - Александр Яманов

По большому счёту, всю работу, включая финансирование, на себя взяли английские союзники. Но именно князь курировал все процессы, наблюдая, как грамотно работают присланные из-за границы люди. И ведь даже не определишь след настоящих кукловодов, так как члены организации в основном состояли из польских патриотов, вернувшихся из иммиграции, и таких же беглецов из русских, получивших амнистию. В итоге было принято решение создать два автономных тайных общества с разными программами, под руководством кукловодов. Была ещё одна организация, о которой знали только Ливен, Николай и заморские друзья. Но пока она должна выполнять роль резерва.

После слов великого князя, Воронцов побледнел и сильно сжал холёными руками подлокотники массивного кресла. Для Ливена было загадкой, зачем этот богатейший русский помещик влез в подобную авантюру. Ведь умный человек должен сразу догадаться о настоящей причине создания тайных кружков. Понятно, что старший брат Михаила Семёновича погиб на каторге. Только никто не заставлял Александра Воронцова лезть в политику, поддерживать Герцена, и жертвовать деньги революционерам. Вернее, кто виноват, что у него не хватило мозгов делать это тайно? Теперь ещё и младший представитель знатнейшего рода влез в совершенно грязное дело. Занимался бы делами концерна и приумножал своё состояние, так ведь нет.

Сам Андрей Александрович держался бы от всей этой авантюры подальше. Но, опять таки — ошибка молодости, согласие на сотрудничество с одним джентльменом и поток соверенов, сделало его участие обязательным. Потому он и активно вёл дела подпольщиков, дабы тот же Николай не наделал ошибок. Хорошо, что великому князю хватает мозгов держать рот на замке. Дела тайных обществ они обсуждают исключительно втроём. А все контакты с заговорщиками Ливен осуществляет через посредника.

— Я считаю, что нельзя спешить. К тому же выбранные цели могут насторожить третье отделение и жандармерию, — помощник министра попытался отговорить Николая от необдуманной акции, — Действовать надо поступательно.

— Мне не понять вашей осторожности, князь, — брат царя начал злиться, — Тогда зачем были нужны два года подготовки? Мы даже газету купили, дабы завладеть мнением части русского общества, заодно подготовив платформу для будущих атак. Пусть псы Мезенцева думают, что всё дело в недовольстве людей происходящими событиями. И вы упускаете важный момент — время. Наши враги действуют решительно и стремительно. А ещё они мешают осуществлению наших планов по созданию мощного концерна. Здесь всё сплелось в единый клубок, что даже к лучшему. Или вы боитесь польского зазнайку? Уж он точно не стоит на месте и гребёт всё, что плохо лежит. Также давайте учитывать недавние возмутительные события с чередой арестов и обвинений уважаемых людей. Общество бурлит и искренне возмущено, что из-за подозрений в покушении на распутную девку, пострадали десятки невинных людей.

Ливен действительно опасался графа, с которым предпочёл бы дружить и вести коммерческие дела. Ведь даже будущий концерн полностью списан с устройства компании Козелл-Поклевского. А на общество ему плевать — побурлит и перестанет. Вот только князя смущали пропажи нескольких персон, на которых рассчитывали его заграничные друзья. Он как раз отвечал за переговоры со Слепцовыми и Утиным, кои сразу дали согласие совместно бороться с ненавистным режимом. Какие же они идиоты! Зато люди крайне полезные в текущей ситуации. Вот только вся троица неожиданно исчезла, что и насторожило Ливена. Только брат императора уже не успокоится, и придётся начинать акции.

— Значит, начинаем действовать! — Николай расценил молчание князя, как согласие.

* * *

На деловые встречи я привык приезжать вовремя, а лучше немного раньше. В облюбованном мною ресторане «Палкинъ» должно пройти утверждение, вернее, обмывание проекта набережной в Ялте. Всё немного сложнее, ведь я ещё купил солидные участки для дворца и будущих коммерческих построек. Из Крыма вернулся нанятый недавно молодой, но весьма перспективный архитектор Басин[1], который согласовывал с министерством государственных имуществ именно земельные вопросы. По плану Николая Петровича, придётся реквизировать землю для расширения набережной, а также сносить некоторые постройки, поэтому он чуть ли не месяц согласовывал всё с чиновниками. Благо, что на строительство получено высочайшее указание. Да и моя фигура является дополнительным фактором ускорения процесса утверждения проекта. В противном случае всё могло затянуться на долгие месяцы. И дело даже не во взятках, просто русские бюрократы одинаковы во все времена. Зато получив пинок сверху, колёсики государственно машины начинаю крутиться, хоть и со скрипом. Со своей стороны я немного смажу механизм, но только не взятками.

Сегодня же у нас дружеский ужин с главой департамента по земельным делам, который действительно помог. Из-за нескольких десятков рублей я не обеднею, а человеку приятно. Заодно, коллежский советник попросил упомянуть его при представлении макета набережной императору. Сделать это несложно, так как товарищ заслужил, и его нахваливал архитектор. Вообще, не нравятся мне подобные мероприятия. Но надо соблюдать сложившийся этикет. А то подумают, что граф Козелл-Поклевский совсем задрал нос и чрезмерно спесив. Хорошие отношения со средним чиновничьим звеном тоже необходимы. Сильно нагадить они не могут, а вот застопорить на неопределённое время любой проект в состоянии. С военными гораздо сложнее, а обсуждение вопросов новой взрывчатки мне только предстоит. Поэтому буду вести себя скромно и уважительно, так как это требуется для дела.

Оставляю лёгкое пальто в гардеробе, осматриваю себя в роскошное ростовое зеркало, сбиваю невидимую пылинку, и в сопровождении охраны поднимаюсь на второй этаж. Впереди идёт один телохранитель, второй контролирует мою спину. В зале достаточно многолюдно, но заранее снятый в углу столик уже оккупировали архитектор и чиновник. Выполняя мою просьбу, администратор пока не посадил за соседние столы никого из посетителей. Надо спокойно пообщаться, да и Фредди всегда требует, чтобы у охраны был обзор.

Иду вдоль стены, дабы не мешать почтенной публике вкушать сегодняшнее меню. Некоторые из присутствующих с интересом рассматривают нашу процессию. Знакомой компании гвардейских офицеров я вежливо кивнул, и вдруг мой взгляд задержался на одном господине. Мы как раз подходили к его столу, а он вытирал салфеткой губы. Что-то знакомое в чертах лица или этот взгляд, явно недобрый, заставили меня напрячься. Я уже хотел крикнуть охране, как посетитель резко вскочил, откинув салфетку. В руке у него блеснул револьвер. Чёрт, ведь и не отпрыгнешь, подумалось мне.

— Zdrajca[2]! — крик нападавшего слился с выстрелами.

Нет, я попробовал увернуться, но сразу почувствовал несколько толчков, сбивших меня с ног. Последнее, что пришло в голову приказать охране брать киллера живым. Новую череду выстрелов, шум бьющейся посуды и крики испуганных дам я уже не слышал.

* * *

Прихожу в сознание рывком, если так можно выразиться. Только что была темнота с вереницей непонятных образов, и вдруг я очнулся.