Королева легионов Афины - Филип Гриффин

Урсула улыбнулась:

— Спасибо вам за заботу. Уверяю вас, что мы не собираемся делать ничего такого, что могло бы навлечь на вашу и без того седую голову дополнительные неприятности.

— Благодарю вас, Ваше Высочество! — Он отсалютовал Урсуле и на прощание добавил: — Желаю вам приятных снов и хорошего отдыха.

Девушки настолько устали, что, выкупавшись, ужинали в полном молчании. После ужина Марта, Саула, Бриттола и Кордула отправились спать. Убедившись, что девушки уснули, Пинноса наклонилась к уху Урсулы и прошептала:

— Что-то мне пока не хочется спать. Схожу-ка я проведаю лошадей.

— Я пройдусь с тобой, — негромко ответила Урсула и последовала за ней на улицу, хотя больше всего ей хотелось улечься в постель, как это уже сделали другие Девушки.

Ночь в Магнисе была спокойной, и тихий теплый ветер, казалось, убаюкивал все вокруг, напевая нежную колыбельную. Лошадей вымыли, напоили и накормили, покрыв на ночь попонами. Они были привязаны рядом со строением, в котором разместили девушек. Быстрая и Артемида стояли ближе всех к дверям, как бы обнявшись шеями. Ночной часовой прошел рядом вдоль частокола, его силуэт был ясно виден в свете ярко-желтого диска луны.

— Завтра мы их найдем, — спокойно сказала Урсула. Она оперлась о перила и посмотрела на Пинносу. Та стояла на крыльце и молча смотрела на луну. — Не беспокойся. Я уверена, что Тит и Юлий придумали что-нибудь, чтобы защитить родителей или спрятать их где-нибудь в укромном месте.

Пинноса тяжело вздохнула. Урсула чувствовала, что она хотела что-то сказать, но ей было трудно на это решиться. Помолчав еще какое-то время, Пинноса все-таки заговорила.

— Я… вчера ночью я видела плохой сон.

— Да? — В отличие от остальных девушек, Урсула в охотничьем лагере уснула так крепко, что не слышала стонов подруги.

— Мне снилось, что мы, я и отец, были в горах, верхом. Прямо как тогда, в детстве. Он был… во сне он был целым и невредимым, как до ранения. — Она улыбнулась и снова стала смотреть на луну. — Нам было очень весело, мы охотились на оленя, скакали по руслу холодной горной реки, разбрызгивая прозрачную воду, как вдруг… — ее улыбка угасла. — Вдруг небо из голубого превратилось в серебристо-серое. Вода в русле высохла. Мы посмотрели вверх и увидели, как с неба на нас стремительно налетают четыре черных всадника. Они были в плащах с капюшонами, на мощных черных лошадях, которые неслись во весь опор, прямо на нас. Потом, откуда ни возьмись, появились другие черные всадники, несколько дюжин. Их становилось все больше и больше, до тех пор, пока небо не стало совсем черным. Их были сотни! Тысячи! — Она замолчала и вздрогнула.

— Продолжай! — тихо попросила Урсула. Пока Пинноса рассказывала, она почувствовала, как холодные тиски страха, спрятавшегося глубоко в ее сердце, снова стали сжимать ее грудь. Она тоже задрожала.

Пинноса еще раз глубоко вздохнула и продолжила.

— В тот момент, когда я подумала, что черные всадники вот-вот нас задавят, они вдруг все исчезли. Но на их месте оказались другие всадники, только белые, и они стояли совершенно спокойно, лицом прочь от нас, будто собираясь уехать. Их было четверо. Они были тоже в плащах с капюшонами, только в белых, и лошади тоже были белыми. — Пинноса снова замолчала, чтобы перевести дыхание. — Не знаю почему, но мне вдруг стало очень страшно. Я так испугалась, что они сейчас уедут, что закричала изо всех сил: «Нет! Не уезжайте!» Они обернулись, и тогда я увидела их лица. — Пинноса повернулась к Урсуле. По ее щекам ручьем текли слезы. — Белыми всадниками были мои отец, мать, Юлий и Тит.

Урсула подошла к подруге и взяла ее за руку. Они обнялись, будто пытаясь в этих объятиях удержать саму жизнь.

Спустя некоторое время Пинноса отстранилась и продолжила:

— Они все мне тепло улыбнулись, помахали руками, будто прощаясь, потом повернулись и поехали вверх, растворяясь в ярком белом свете, который стал наполнять небеса. Уже став почти прозрачным, отец вдруг обернулся ко мне и что-то крикнул. Я слышала его слова. Он говорил: «Мы будем тебя ждать, Пинноса! Мы будем ждать!»

— Ты раньше видела подобные сны? — мягко спросила Урсула, утирая слезы подруги, которые продолжали течь по ее щекам.

— Нет. Никогда, — Пинноса закашлялась, пытаясь подавить всхлипывания. Она отстранилась от Урсулы, чтобы заглянуть ей в глаза. — Но это еще не сон.

Урсула почувствовала, как от жути зашевелились волосы у нее на затылке. Она ясно почувствовала, что рядом был Ангел Смерти. Своим внутренним чутьем она уже точно знала, что дальше скажет Пинноса.

— Я повернулась, и человеком, который стоял возле меня, моим спутником во время охоты, которым в начале был мой отец… оказалась ты.

У Урсулы закружилась голова, и она почувствовала, что сейчас упадет. Она схватилась за перила. Пинноса рассказывала дальше.

— Рядом с тобой были Марта, Саула и Бриттола. Странно, но я совсем не помню там Кордулы. Мы все были одеты в белое, как те белые всадники, и…

— Нет! — Урсула всхлипнула и бросилась прочь от Пинносы. — Ни слова больше!

Пинноса шагнула к ней, озабоченная ее реакцией. Она чуть заметно улыбалась.

— Но, Урсула, это же просто сон! И он уже закончился. В конце он был просто прекрасен! Нас окружил белый свет, и он был таким теплым, таким манящим… Мы все взялись за руки и радостно засмеялись. Мы вдруг ощутили такую свободу и счастье! Как-то неожиданно кошмар кончился, и мы все понимали, что теперь мы, наконец, будем счастливы. Самым удивительным казалось то, что это счастье было не только нашим. Мы будто бы разделяли его с бесчисленным множеством других белых всадников. Их были сотни, многие тысячи! Ты представляешь, и все эти всадники были женщинами! Среди нас не было ни одного мужчины.

Пинноса замолчала, и они посмотрели друг другу в глаза. Вдруг раздался тихий скрип, заставивший обратить взгляды вниз. Они обе заметили, как побелели костяшки пальцев Урсулы, стискивавшие деревянный поручень крыльца.

— Прости меня. Я просто слишком устала, чтобы сразу понять, что же означает этот сон, — произнесла Урсула с вымученной улыбкой. — Я… Мне просто надо поспать, вот и все.

Пинноса отвернулась, снова посмотрела на луну, которая теперь высоко стояла над оградой гарнизона. У Урсулы от усталости закружилась голова, и она стала осторожно пятиться к двери. Она была уже на пороге, когда Пинноса снова заговорила.

— Это был сон о смерти, да?

— Да, — отозвалась Урсула тихим, слабым голосом.

— Значит, мои родители и братья мертвы, так?

Урсула резко повернулась к ней лицом.

— Нет! — закричала она. — Это был только сон! Мы тоже были в этом сне! Мы же живы! Почему они должны были умереть?

Пинноса не сводила глаз с луны.

— Они все умерли от рук ирландских бандитов. Вчера.

Урсула посмотрела на Пинносу. Высокая, гордая, она стояла в белом свете луны, подчеркивавшем бледность ее лица.