"Танки, вперед". Курьезы танковой войны в битве за Ленинград 1941-1944 гг. - Илья Мощанский

Во время Второй мировой войны британское командование продолжало реализовывать собственную концепцию применения танков, разделяя их на пехотные и крейсерские. Пехотные гусеничные боевые машины должны были применяться для сопровождения стрелковых соединений и частей, поэтому наиболее важным параметром тактико-технических характеристик этого типа танков являлась бронезащита, способная сохранить неспешно двигавшуюся за цепями пехоты боевую машину. Крейсерские танки предназначались для маневренных действий в составе крупных бронетанковых и мотомеханизированных соединений, поэтому главным защитным параметром ТТХ танка этого типа стала скорость и маневренность. Про вооружение здесь не стоит говорить — британские танковые пушки по своим параметрам значительно уступали советским, германским или американским артсистемам.

Оценивая конструктивные и эксплуатационные характеристики 40-тонного «Черчилля», созданного именно для поддержки пехоты, необходимо отметить любопытный факт. Пытаясь создать абсолютно неуязвимый с точки зрения бронезащиты пехотный танк (толщина брони в пределах 175–177 мм против 95–75 мм у обычного KB и 82–60 мм у облегченного KB-1С), способный к тому же сравнительно легко преодолевать фортификационные сооружения, англичане запрограммировали целый ряд параметров, которые в одном случае приносили пользу, а в другом вред. Так, большая длина этого танка позволяла легко преодолевать рвы и траншеи, но при этом машина имела такое соотношение геометрических параметров корпуса, что (даже по сравнению с более тяжелым германским «Тигром») резко ограничивало ее маневренные качества даже при наличии весьма удачной трансмиссии. Охват гусеницей корпуса, с одной стороны, позволял машине преодолевать препятствия, недоступные для других танков, а с другой — привел к резкому повышению поражаемости лобовых ветвей гусениц. Почти все подбитые танки имели попадания в лобовые ветви. Кроме того, зимой салазки верхней ветви гусениц забивались снегом (это особенно проявилось в России), из-за чего гусеница поднималась выше погона башни и заклинивала ее.

57-мм артсистема, которой вооружались «Черчилли» 3-й и 4-й производственных модификаций, своей бронебойной гранатой пробивала броню двух бортов немецкого среднего танка Pz. Kpfw.III, суммарной толщиной в 60 мм, с дистанции 950 метров. Она по своим характеристикам значительно уступала советским 76,2-мм артсистемам Ф-32, Ф-34 и ЗиС-5, которые устанавливались на тяжелых KB и на средних Т-34. К тому же британская пушка в своем боекомплекте не имела осколочно-фугасных боеприпасов, а только бронебойные и осколочные (осколочных, правда, не было на советских танках). Последнее обстоятельство заметно снижало эффективность применения танков для поддержки пехоты.

Собственно, 3-я и 4-я модификации «Черчилля» отличались между собой конструкцией башни и 57-мм артсистемы.

Выпуск модификации «Черчилль III» начался в феврале 1942 года. 6-фунтовая (57-мм) пушка МКIII была установлена в новой сварной башне увеличенного размера. Кроме того, на этих машинах гусеницы закрыли крыльями.

«Черчилль IV» ничем не отличался от предыдущей модели, за исключением способа изготовления башни, — она была литой. На большинстве танков этой модификации устанавливали 57-мм артсистему MKV с более длинным стволом. Такая 6-фунтовая пушка легко отличима от более раннего варианта МКIII установкой противовеса-набалдашника у дульного среза.

Единственной иностранной армией (не считая Канады и, возможно, Австралии — стран Британского Содружества), получившей во время Второй мировой войны танки «Черчилль», стала Красная армия. Наши специалисты, конечно, понимали, что «Черчилли» уступают КВ по своим характеристикам, но из-за больших потерь на советско-германском фронте мы согласились получать и эту «не доведенную до конца машину», тем более что с танками Pz. Kpfw.III и Pz. Kpfw.IV большинства модификаций «Черчилли» вполне реально могли бороться на равных. В Советский Союз в рамках программы ленд-лиза было отправлено (нередко танки изымались даже из регулярных частей британской армии. — Примеч. авт.) 344 боевые машины модификаций III и IV, из которых до места назначения «доплыли» 253 единицы. «Черчилли», так же как и тяжелые танки KB и КВ-1С советского производства, поступали в отдельные гвардейские тяжелые танковые полки прорыва. В каждой такой части согласно штату № 010267 полагалось иметь 21 танк и 214 человек личного состава. Звание «гвардейский» присваивалось сразу после приказа о формировании полка, так что особых героических заслуг у 50-го тяжелого полка прорыва пока не было[62].

19 марта 1943 года войска 8-й армии Волховского фронта после 135-минутной артподготовки перешли в наступление. Дивизиям первого эшелона — 356-й (комдив генерал-майор Ф. К. Фетисов), 265-й (комдив полковник Б. Н. Ушинский), 286-й (комдив полковник A. A. Волков), 374-й (комдив полковник C. B. Коломиец) и 378-й (комдив генерал-майор И. М. Платов) — удалось прорвать немецкую оборону на участке Вороново — Лодва шириной 8 км и продвинуться вперед на 2–5 км.

Как проходили эти бои, хорошо видно из описания боевых действий 50-го танкового полка, который взаимодействовал с частями 374-й стрелковой дивизии.

К операции на этом участке фронта вроде бы готовились тщательно: была проведена рекогносцировка местности и созданы колонные пути для продвижения к траншеям противника, так как наступать наши танки должны были сквозь кустарник высотой 35–40 см. Но в 50-м полку, который прибыл за два дня до начала наступления, сделать этого не успели и решили двигаться по открытой, но более болотистой местности, видимо надеясь на русское «авось». Обвинять командование части в безответственности здесь, наверное, нельзя. Кто бы разрешил отменить запланированное Ставкой наступление? Понадеялись, что пронесет. Не пронесло.

«Черчилли» поддерживали пехоту 374 сд в атаке на участке урочище Пушечная гора (отм. 70,2). Из 21 боевой машины, участвовавшей в этом бою, 12 застряли на болотистой местности и подорвались на минах, а два были подбиты артиллерийским огнем. Семь оставшихся машин ворвались на германские позиции, но пехота атаку не поддержала, и танки, расстреляв боезапас, вернулись в исходное положение. Пока танкисты и пехотинцы приводили себя в порядок, понятно, что никакого продвижения на этом участке не было, в другом месте наступления 8 А (участок Вороново — Лодва) была введена в бой подвижная группа в составе полка 64-й гвардейской стрелковой дивизии (ранее 327-я стрелковая дивизия) и танкового батальона 122-й танковой бригады. Ей удалось обойти с севера мощный узел обороны Карбусель и продвинуться до железнодорожной платформы Турышкино[63].

В это время 374 сд опять собралась прорывать оборону противника. Эта акция должна была сопровождаться поддержкой танков 50 гв. оттпп.

22 марта пять «Черчиллей» под командованием гвардии капитана Белогуба, согласно боевому распоряжению штаба 374 сд, должны были атаковать противника в направлении развилки дорог в 400 м от озера Белое. Этим документом атака была назначена на 08.30. Сигналом для действий пехоты являлся проход танков через ее боевые порядки. В назначенное время «Черчилли» двинулись в атаку, но пехота вперед не пошла. Стрелки сидели в окопах и провожали танкистов удивленными взглядами. Оказывается, командование 374 сд операцию отменило, но танкистов об этом известить забыли. В это время «Черчилли» ворвались на немецкие позиции, где четыре машины были подбиты артиллерией, и лишь один танк вернулся на исходный рубеж атаки.