Письмо из дома - Кэролин Харт

— Малыш, я приеду домой. В субботу у меня выходной. Я собиралась… — Она замолчала. — Но сначала расскажи мне, что случилось с Фей. Так ужасно про это читать. В газете пишут, что ее задушили, а Клайда разыскивают. И потом твоя статья. Г. Г. Гилман. — Она произнесла имя с благоговейным трепетом. — Я и поверить не могла. А когда прочитала, то поняла, что это ты и есть. Как Барб прибежала к тебе, и вы обе нашли Фей, и шеф полиции разговаривал с Барб. Словно я там была сама и все видела! Как твоя статья…

Бабушка медленно вошла в кухню, обеспокоенно глядя на Гретхен. Та показала на телефон и, улыбнувшись, прошептала: «Мама». Потом снова прижала трубку.

— Ты читала мою статью? Мистер Деннис, должно быть, телеграфировал ее. Я и не знала. Он должен предоставлять телеграфной службе все статьи, которые им могут понадобиться.

— Я чуть с ума не сошла, когда ее прочитала. Не надо было тебе идти с Барб, раз она сказала, что ее мама кричала. Гретхен, я так боюсь за тебя и маму. Я бы прямо сейчас к вам приехала. С мамой все в порядке?

— Бабушка в порядке. — Гретхен понимала, что говорит неправду. Бабушка выглядела постаревшей и больной. Но не стоит беспокоить маму. — Мы обе в порядке.

— Вы с Барб никого не видели? — спросила мама резко.

— Никого. Барб порезала ногу, и мне пришлось ее перевязать…

— Слава Богу.

— …поэтому когда мы добрались до их дома, там уже никого не было.

— Значит, полиция думает, что Клайд убил Фей. Боже мой, я не могу поверить. — Она прикрыла трубку рукой, и ее едва было слышно, но Гретхен все же разобрала ее слова: «Гретхен в порядке. Она никого не видела». Мама еще раз вздохнула с облегчением и снова заговорила громко, перекрикивая треск на линии. — Я не верю, что Клайд убил Фей. А Фей, ну, она, конечно, не синий чулок, но и гулящей не была. — Она замолчала и продолжила, но без прежней энергичности и уверенности. — Хотя за что сейчас можно поручиться, когда в мире творится такое.

— Мама, в «Газетт» напечатали, что в последние часы своей жизни она танцевала в баре. Это выглядит так вульгарно. Но мистер Деннис сказал, что я могу написать статью, — Гретхен казалось, будто стоит в маленькой лодке посреди огромного штормящего озера и не знает, как добраться до берега, — о том, какой она была на самом деле, и что она любила искусство, и была такой чудесной матерью, и много смеялась. — Справится ли она?

Молчание на другом конце провода нарастало, пока не обволокло Гретхен, словно темнота, прижавшаяся к окнам кухни.

— Мама…

Быстрый вздох, сдавленный всхлип.

— Малышка, прости меня. Я вспомнила, как Фей и Клайд поженились, ведь мы с твоим папой были на свадьбе. Фей бросила букет прямо в руки Ните Маккей, и та так поразилась, и обрадовалась, и заулыбалась милой детской улыбкой, открыто и доверчиво. Никто и не думал, что Нита когда-нибудь выйдет замуж, она слепая с рождения. И она все кричала: «Это мне? Это мне?», а Питер Томпсон стоял у двери и смотрел на нее. Через полгода они поженились. И знаешь, я думаю, никогда бы они не поженились, если бы Фей бросила букет кому-то другому. Твой папа всегда считал, что я глупая… — она умолкла и коротко рассмеялась. Прошептала кому-то: «Любила казаться глупой» и продолжила в трубку. — Но я верю, что жизнь такая вот штука. — Она вдруг стала серьезной. — Однажды идешь по улице или на танцы, и все вдруг совершенно меняется, и ничто уже не будет прежним. Жизнь идет, Гретхен. Я… — Судорожный вздох. — Милая, мне надо заканчивать разговор. Люди ждут. Ты же понимаешь. Но я приеду в субботу утром. Гретхен… — пауза и быстрый поток слов, — я приеду с другом. Он тебе понравится. Увидимся, милая.

Связь оборвалась.

Гретхен медленно положила трубку.

— Что случилось? — Бабушка подошла к ней, взяла за руку. — Что-то случилось с мамой?

— Нет. Она приезжает в субботу. — «Он тебе понравится…»

Бабушкины глаза засветились.

— Но это же замечательно. Она приезжает домой.

— Она приедет не одна. — Гретхен старалась говорить спокойно. — И сказала, что он нам понравится.

..хуже всего, что папа поверил, будто мама ему изменила. Он ревновал ее даже к танцам в «Синем пламени», а уж если он решил, что у нее был другой мужчина… Когда шеф Фрейзер сказал, что папа узнал про мужчину, который якобы приходил в наш дом по ночам, мне стал плохо, как будто все внутренности рвали на куски. Ты подумала, что я осталась ночевать у Амелии. Я пошла к ней, но ее мать просто довела меня до бешенства. Я сказала им, что пойду к себе домой, а сама спряталась в лесу…

Можно было, надо было, стоило бы. Неужели все оглядываются на жизнь с болью сожаления? О да. Когда живешь долго, копятся печаль и безнадежное желание исправить ошибки, большие и малые, нечаянные и злонамеренные. Если повезет, боль не сломит дух, изнемогающий под этой ношей. Если бы только я… Но что я могла? Бабушка сделала все, что было в ее силах, и я тоже. Мы не знали, что ее жизнь висит на волоске. Что бы случилось, если бы я поговорила с бабушкой? Сейчас я понимаю, сколько у нее было мужества. Она была пожилой женщиной, ее беспокоили сердечные боли, но она, не задумываясь, отдавала всю любовь своего доброго, щедрого сердца. Она проявила невероятное мужество, преодолела все свои страхи, робость перед властями, привычку правильно заполнять все документы и всегда угождать. В этом вечном молчании кладбища я вспоминала ее…

Гретхен впала в каменную неподвижность. Ночь прижалась к окну, черная, как плащ разбойника. Зачем маме понадобилось кого-то привозить? Теперь все будет по-другому. И почему она сказала, что жизнь идет вперед? Разве недостаточно того, что мама работает на военном заводе в Талсе, Миллард погиб, а бабушке пришлось переименовать кафе, потому что теперь не в чести немецкие названия?

Гретхен почувствовала, как подступают горячие слезы. Миллард, такой добрый, веселый и милый, ее лучший друг в целом мире. Что толку в разговорах о геройской гибели? Он не хотел быть героем. Он хотел поступить в колледж и изучать звезды. Еще в детстве он показывал на небо и терпеливо, ласково объяснял: «Это созвездие Большой Медведицы. Вон там…»

Было так жарко, что постель казалась влажной. Гретхен отбросила простыню и прижала ее край к глазам. Она едва услышала щелчок по двери. Стрекот цикад то нарастал, то затихал. Когда шум немного стих, заскрипели половицы. Гретхен замерла, вцепившись в простыню, и сквозь полузакрытые глаза сощурилась на свет, проникавший из коридора в распахнутую дверь. У двери стояла бабушка, склонив голову и как будто прислушиваясь.

На ней было темное домашнее платье и удобные повседневные туфли на низком каблуке, а в руке она держала плетеную корзину. Медленно прошла в прихожую, осторожно прикрыв дверь. В комнате опять стало темно.

Гретхен легла на бок и озадаченно посмотрела на закрытую дверь. Зачем бабушка оделась? Девочка соскочила с кровати, подбежала к двери. Тихонько приоткрыв ее, она отчетливо услышала щелчок входного замка. Это было так же поразительно, как и бабушкин тайный уход из дома. Они никогда не запирали дверь, незачем было. Но куда пошла бабушка?