Давай станцуем в бессмертие - Дора Коуст

Да, я должна была подойти к тому столику, что располагался в середине первого ряда, но пошла именно к Николасу. Не знаю, какая каравараза меня покусала. Мне просто нравилось его дразнить. И взгляд нравился. Не похотливый, не жаждущий, другой. Я вызывала желание, делилась страстью, но именно от него не получала обожания. А мне хотелось.

Танцевала, прямо перед ним отбивала бедрами ритм, поджигая от свечей веера. Улыбалась так, будто выиграла миллион перто в лотерею, но никак не ожидала, что Николас схватит меня за руку.

— Ты хорошо осознаешь, что делаешь? — спросил, прожигая взглядом. Даже на ты перешел, что удивило.

— Полегче. Мы с тобой пока не женаты. — Стряхнув его руку, поднялась обратно на сцену.

Крепко держала веера, кружилась, следуя за мелодией. Монеты звучали в такт, бились о кожу холодными гранями, а в сердце горел настоящий огонь. В такие моменты мне было сложно совладать с магией, но когда на самом пике удается сдержать силу — это самое настоящее облегчение, лучшее ощущение. Превосходство над самой собой.

Прожектор стихал, гас постепенно, опуская на сцену темноту, в которой ярко горели веера. Прекрасные огненные крылья вырисовывали в воздухе восьмерки — отлично знала, какое это завораживающее зрелище.

Выгибалась в спине, ощущая тяжелый взгляд на своей коже. Он словно ласкал шею, грудь, живот. Ласкал взглядом, не пропуская ни единого миллиметра.

Смотрела на него, опускаясь на пол. Руки, плечи, грудь. Отсчитывала про себя: раз, два, три…

Веера упали на пол, поджигая верхний слой холста, который постелили специально для моего выступления. Огонь разгорался с невероятной силой, а в его центре танцевала я. Чувствовала кожей приятное тепло, но не более, тогда как в зале раздавались испуганные крики. Видела, как Николас подорвался и молниеносно направился к лестнице, но его перехватил секьюрити. Так и стоял у сцены, наблюдая за мной.

Шаг, шаг, шаг и темнота.

В гримерку шла, пританцовывая. Именно так и должна была закончиться моя работа в этом заведении. Сожалеть не о чем, а громкие аплодисменты я буду слышать еще долго. Даже возможная взбучка от Николаса не могла растворить мою эйфорию. Тело пело.

Уже взялась за дверную ручку, когда меня буквально впечатало в створку, вырывая непроизвольный стон. Руки взлетели вверх — крепко удерживал одной своей. Точно знала, кто это. Только он так пах, заставляя жадно впитывать горький аромат.

Горячие губы коснулись линии роста волос, скользнули по шее на плечо, вызывая мурашки. Пальцы свободной руки впились в топ, причиняя боль. Сжали талию, бедра, рождая исступление. Целый мир вдруг сузился до уверенных прикосновений одного иллита. Слышала его шумное дыхание и пропадала, просто отключалась, даже не пытаясь контролировать себя. Здесь и сейчас хотела и сдавалась без боя.

— Ты — провокатор, Дженифер, — шептал, оставляя горящие следы на шее.

Вжаться в его грудь, открыть дверь, завалиться внутрь, запереться — всего несколько секунд, которые кажутся вечностью. Облокотиться о стену, поймать его губы, зарыться пальцами в темные волосы — что может быть проще и желаннее.

Отвечала со всей страстью, со всей ненавистью, со всем сумасшествием. Между нами творилось безумие. Снимала с него пиджак, избавлялась от галстука, в нетерпении расстегивала пуговицы — мы взрослые люди и никому ничего не должны объяснять.

Укусив за подбородок, нашла губы. Не целовала, нет. Дышала, пила.

Подхватив за бедра, удерживал одной рукой, пока вторая бессовестно пробиралась сквозь юбки к сосредоточию женственности. Слышала скромный стук в дверь, но мне было наплевать. Цеплялась за широкие плечи, стонала, щипалась, желая поскорее получить то желанное.

Первый всхлип, первый рык, первый удар. Он обрушился на меня ураганом. Сметал, распаляя все сильнее. Ни конца, ни края — только мы, только губы, только руки. Видела тысячи лиц, видела все эмоции и наслаждалась каждой. Только сейчас, только здесь он был открыт полностью, обнажен душой. Не имела значения магия, был не важен статус — ничего. Утопала в нем, чувствовала под ладонью бешено бьющееся сердце и, наверное, впервые жила, насыщаясь настоящей свободой. Той, где нет рамок, предрассудков и законов. Той, где мы взлетали до самого неба. Той, где были только мы.

— Ты мое безумие, — Проговорил мне в губы, замерев.

Не могла ответить, не могла надышаться, не понимала, как до сих пор стоит, да еще и меня держит. Хотелось лечь и не подниматься. А еще лучше — поспать хотя бы пару часиков.

— Нужно собираться, — проигнорировала я его признание. — Твоей милостью у меня сегодня последний рабочий день. Потащишь сумки.

Мужчина усмехнулся, аккуратно помогая встать на ноги:

— И это все, что ты можешь сказать?

— А ты хотел большего? — скопировала его улыбку. — Знаешь, как говорят? Сделал дело — гуляй смело. Но если уж совсем обидно, могу тебе потом грамоту выписать. За усердие.

Даже шага сделать не успела, как вновь была впечатана в стену.

— Ты нарываешься, Дженифер. Не шути со мной, иначе я буду повторять все пройденное раз за разом, пока ты не отключишься, обессилев. — Губы так близко, что ноги предательски подкашиваются.

— Выметайся из моей гримерной. Мне нужно переодеться. — Собирала остатки самообладания. Поигрались разок, и хватит. В конце концов, для здоровья полезно.

Промолчал. Застегивал рубашку, завязывал галстук, натягивал пиджак и все это время неотрывно смотрел на меня. Задела его, но не собиралась останавливаться на достигнутом. Когда выходил, все-таки не удержалась:

— Николас.

— Да? — остановился, оглянувшись.

— Повторяй все пройденное со своей невестой. — Хотела укусить его, напомнив об Ангелике.

— Как скажешь, моя дорогая невеста.

Переодевалась, собирала вещи и почему-то не могла перестать улыбаться. Каравараза ему в постель, а не секс со мной. Погуляли и хватит. В конце концов, это всего лишь сиюминутная слабость и ничего больше. Просто вдруг захотелось. Именно его захотелось. Именно его губы, его руки. Уууу…

Так, вдох-выдох и вперед!

Отдав сумку с костюмами и атрибутами, уверенной походкой направилась на выход. Собственно, по какой привыкла дороге идти, по такой и шла — то есть к лифту и вниз на первый уровень.

— Кхм-кхм… — прозвучало за моей спиной. — Скурейт стоит на парковке второго уровня.

— Отлично. Увидимся дома, — помахала я ему на прощанье, а лифт закрылся и поехал вниз.

Настроение подпрыгнуло до отметки «заоблачное». Намеревалась выпить кофе внизу да побаловать себя пирожными. Вполне заслужила.

Спустившись по черной лестнице, собиралась вырулить из-за угла, но не успела. Меня чуть с ног не сбили два шкафа неприятной наружности.

— Осторожнее, — возмутилась, пытаясь обойти их, но мне перегородили дорогу.