Буря и ярость - Дженнифер Ли Арментроут

встали на свои места.

Я отдёрнула руку.

Я подняла на него взгляд и резко втянула воздух.

Его глаза были широко раскрыты, а голова слегка наклонена набок, словно… словно он чувствовал что-то, чего не мог понять.

Или он так смотрел на меня, потому что я вела себя дико.

Наверное, так оно и было.

Зейн прочистил горло. Кинжал казался в его руке таким незначительным.

— Я не сказал Мастеру, что прошлой ночью ты была в Большом зале.

— Спасибо, — я наблюдала за тем, как он повернулся и направился туда, где стояла я, пока метала кинжалы. — Во всяком случае, Миша сделал это…

— Тот парень, который был с тобой прошлой ночью? — Зейн оглянулся через плечо. — Он выглядел… встревоженным.

Я хихикнула, свернув с пути к манекену.

— Это вроде как его работа.

Встав лицом к манекену, Зейн посмотрел на меня.

— Его работа быть взволнованным?

Чёрт.

Зачем я это сказала? Я хотела ударить себя.

— Я хочу сказать, что это очень похоже на него. Он не хотел навредить.

Вот только Миша действительно хотел навредить этим. Он сказал, что Зейн плохой парень, но Зейну не надо это знать.

Зейн уставился на кинжал, словно хотел что-то сказать, но сдержался.

— Так ты собираешься метнуть его? — спросила я.

Послав мне улыбку, он пожал плечом.

— Может мне нравится просто держать его?

Мои губы подёрнулись в улыбке.

— Может.

Я подумала о том, что нечаянно подслушала прошлой ночью. Сейчас у меня появился шанс узнать, что, чёрт возьми, происходит.

— Могу я кое-что спросить?

— Конечно.

— Ты и в правду думаешь, что других Стражей и демонов убивает вовсе не демон?

— Ты была там, — он призадумался. — Пряталась за занавеской, поэтому услышала все мои предположения.

Я проигнорировала замечание насчет занавески.

— Но, что же ещё это может быть?

Зейн долго молчал.

— Даже не знаю. Никто из нас не знает, и все мы видели кое-какие странные вещи… не такие необычные, как полностью обученный человек, живущий в региональном центре… но всё же очень странные. Это нас и беспокоит.

То, что я жила здесь было странным обстоятельством, но не настолько.

— Я… думаю, я бы тоже переживала.

— Можно предположить, что и Мастер будет обеспокоен.

— Я в этом не сомневаюсь. Тьерри довольно хорошо скрывает свои мысли, — я переступила с ноги на ногу. — Ты в курсе, что за два дня до вашего появления, в лесу за стенами были Одержимые демоны?

Черты его лица заострились.

— Нет, я этого не знал. Никто нам об этом не говорил.

Я открыла рот, чтобы ответить, но потом поняла, что если им ещё не сказали, вероятно, мне стоит придержать рот на замке.

— Ой. Уверена, что это всплывёт.

— Какого чёрта Одержимые проделали весь этот путь сюда?

— Хороший вопрос, — пробормотала я. — С ними не было Верховного демона. Просто орда Одержимых, вроде того, что ты рассказал о Вашингтоне.

Некоторое время он молчал.

— Ты много знаешь о демонах.

Это не было вопросом, поэтому я пожала плечами.

— Я живу здесь довольно долго.

— Ты слышала о нападениях на другие общины?

— Да, но Тьерри не знает, что я это слышала.

— Опять следишь за занавесками?

Я подавила улыбку.

— Больше похоже на стояние за закрытыми дверями.

— И часто ты так делаешь?

— Достаточно, чтобы знать осведомленной.

Он наклонил голову.

— Не характерно ни для одного демона пытаться вторгнуться в это место, учитывая количество обученных Стражей разных уровней.

С этим я была согласна. Это имело смысл только в том случае, если демоны знали, что ещё находится внутри этих стен.

— Может быть, они заблудились, или им скучно.

— Да, — судя по его голосу, он не был с этим согласен, и я очень надеялась, что он никому не расскажет о том, что я ему тут разболтала. — Кроме метания клинка и того, что я видел прошлой ночью, на что ты ещё способна?

Я скрестила руки на груди и солгала.

— Ничего такого. Просто мелочи, которым меня обучил Миша.

— Он учил тебя метать клинки?

Миша не был единственным, кто меня тренировал. Тьерри и Мэтью сыграли в этом огромную роль.

— Да, но у меня выходит лучше.

Зейн усмехнулся, и этот звук был таким же приятным, как прошлой ночью. Он вскинул руку. Его движения были быстрыми, и он отпустил кинжал, прежде чем я осознала это. Кинжал поразил манекен, и я поспешила посмотреть. Кинжал глубоко вошёл в живот.

— Ты туда целился? — спросила я, обхватив пальцами всё ещё дребезжащую рукоять.

— Если я скажу, что да, ты мне поверишь?

— Нет, — засмеявшись, я вытащила кинжал

— Я целился в грудь.

— Тогда я и тебя лучше, — я обернулась.

— Похоже на то, — он провёл рукой по волосам. — Я уже лет сто не пользовался кинжалами.

— Тебе это и не нужно.

— Нет?

Этот вопрос застал меня врасплох, и мой мозг лихорадочно искал возможный не вызывающий подозрений ответ.

— Ну, никогда не знаешь наверняка. Я имею в виду, что я живу с расой демонов, которые любят нацелено работать, и у нас были Одержимые за стеной, — сказала я. Ладно. Это был разумный ответ, и я была очень горда собой. — Вот почему я прошла основы подготовки и была обучена метать кинжал.

— Умно. Если ты когда-нибудь сцепишься с одним из них, имея кинжалы, ты сможешь защитить себя.

Но он не знал, что кинжалы мне вовсе не нужны. Если дело дойдет до драки, я смогу уложить Зейна. Я могу вырубить любого Стража, даже не вспотев.

Он подошёл ко мне, и когда он протянул мне кинжал, я убедилась, чтобы наши пальцы не соприкоснулись.

— Ты когда-нибудь видела демона? — спросил он.

— Да. А ты?

Зейн рассмеялся, и это был настоящий, глубокий, гортанный и чертовски сексуальный смех.

— Ты вроде как самонадеянный.

— Виновен по всем пунктам обвинения.

— Каких демонов ты видела? Только Одержимых?

— Почему ты задаешь так много вопросов? — я направилась к столу.

— Когда дело касается тебя, я становлюсь чертовски любопытным.

— Потому что я здесь живу? — я положила кинжалы в отведенные для них маленькие отсеки. — Если бы ты увидел меня на улице, ты бы и дважды не взглянул в моём направлении.

— Это не так.

Я оторвала пальцы от кинжалов, и взглянула туда, где он теперь стоял рядом со мной.

— Я всегда посмотрю дважды или даже трижды на милую девушку, — сказал он, и лёгкая улыбка вернулась, изогнув одну сторону его губ. — Не думаю, что мы должны признать это сейчас или сделать это, но это правда.

Я всё ещё таращилась на него.

Ухмылка превратилась в широкую улыбку,