«Золотой» конвой - Алексей Супруненко

По их поведению многое определить можно. Поправил пилотку, расправил гимнастерку и закинул карабин за плечо.

— Ну, что Полина Егоровна, будем прощаться?

Женщина не удержалась и повисла у него на шее, чем растрогала Митюшина. Уходил как из собственного дома.

— Прощай Полюшка, не поминай лихом! — сказал солдат и крепко поцеловал женщину. Она всплакнула. Слез Костик терпеть не мог, поэтому затягивать прощание не собирался. Шагнул к порогу и тут о чем-то вспомнив, остановился и полез в карман. В руку вдовы лег золотой червонец.

— Это от меня, за вашу ласку и доброту!

Поля покрутила в руках монету. А ведь не обманул! Она-то грешным делом не совсем поверила Константину, а он не обманул насчет золота. Дальше калитки Полина не пошла и стояла оперевшись на забор, провожая солдатика взглядом.

Сержант встретил водителя едким замечанием: «- Мог бы и не опаздывать. Что от женской груди еле оторвали?»

— Тормозок хозяйка готовила, — показал он узелок с провизией.

— Какой еще тормозок? — не понял Петренко. Костик объяснять ничего не стал. Темнота, одним словом!

Машины завелись и одна за другой потянулись прочь из деревни. В этот колонна успешно миновала просеку и выползла на трассу. Транспорта на дороге практически не было. Отсутствие машин начинало даже волновать ребят. Михайловка встретила их противотанковыми ежами, окопами и дзотом, из амбразуры которого, торчал ствол пулемета. Чтобы по ним не открыли огонь свои, пришлось заблаговременно остановиться и выйти из машин. Какой-то взъерошенный армейский капитан злобно что-то выкрикивал в их адрес, а Карпов матерился в ответ. Получалось, что по слухам, немецкие танки прорвались к Соловьеву, и местные защитники чуть было с перепуга, не открыли по ним огонь, приняв за вражескую колонну. В деревню их пропустили, но здесь тоже царил хаос, подогретый паническими новостями. Карпову надо было выполнить две задачи, найти зампотеха дивизии Илларионова, чтобы отдать ему записку Харитонова и сдать в медсанбат раненного бойца. Подполковника Илларионова они обнаружили в неказистой хате, возле которой стоял тракторный тягач, заправщик и машина техпомощи. Карпов не успел дойти до дверей дома, как они открылись, и под отборную ругань, из нее выскочило несколько человек в черных комбинезонах. Подчиненные Карпова ждали, когда подобная участь постигнет и их лейтенанта, но как ни странно он вышел вместе с пожилым подполковником и тот вел себя достаточно спокойно.

— Много не дам. Возьмешь бочку и этого должно хватить, чтобы добраться до Дорогобужа. Сидоров, мать твою! Выдай лейтенанту бочку с бензином, — крикнул подполковник своим подопечным.

— Что-то я давно майора не видел. Где вы с ним встретились? — стояли в сторонке офицеры, пока солдаты внутренних войск получали необходимое горючее.

— Недалеко от Соловьево, — ответил Сергей.

— Так там же немцы? — удивился старший по званию.

— Это было два дня назад. Не подскажите, как мне найти особый отдел. У меня для них важная информация, — поинтересовался лейтенант.

— Сейчас не подскажу. С этим немецким прорывом сплошная неразбериха. Все тыловики эвакуируются. Не поймешь, куда штабные подевались? — развел руками подполковник.

— А медсанбат здесь есть? У меня раненный, — хотел знать Карпов.

— В конце села, самый большой дом, это бывшая школа, там и медсанбат, — подсказал подполковник. Хоть продуктами они не разжились, но зато заправили автомобили. Когда подъехали к школе, навстречу им выбежала военврач 3 ранга.

— Как вы вовремя! — обрадовалась женщина.

— Мне как раз столько машин и не хватало.

Увидев околыши фуражек и петлицы, военврач осеклась.

— Извините, мы по другому вопросу, — догадался лейтенант, что женщина ждала явно не их.

— А я думала, что дали, обещанные для эвакуации санитарные машины, — разочаровалась военврач.

— К сожалению, мы загружены под завязку, и в этом плане ничем помочь не можем. У нас раненный. Примите его?

— Мы хоть и эвакуируемся, но бойца я, конечно, приму, — не отказала врач.

— А куда вас переводят, если не секрет? — кивнул лейтенант на четыре полуторки, в которые загружали получивших ранения красноармейцев.

— Пока в Дорогобуж, а там видно будет.

— В Дорогобуж? — о чем-то задумался Карпов.

— Мы тоже туда едем. Можем пойти одной колонной.

Военврач пожала плечами, мол, мне все равно. Митюшин видел, как их начальник конвоя о чем-то шушукался с военврачом, а потом Петренко принес белые куски материи, на которых был нарисован красный крест. На самом сержанте был наброшен на плечи белый халат. Водители, собравшиеся в кружок на перекур, непонимающе смотрели на сержанта.

— Наш Петренко в хирурги заделался, — пошутил Митюшин. Парни засмеялись, чем смутили сержанта.

— Чего зубоскалите? — набросился на них мужчина.

— Митюшин говорит, что вы теперь на хирурга стали похожи, — назвал причину хихиканья дружок Константина.

— Дошутишься ты у меня Митюшин. Смотри, чтобы я тебе как хирург, не вырвал без наркоза один орган! — пригрозил Петренко. Петров не удержался, чтобы в свою очередь не поддернуть Костика.

— И какой? Не язык случайно?

— Кое-что похуже, орган, без которого Митюшин больше ни одной вдове не понадобится, — ответил сержант, под общий хохот.

— Хорош ржать. Разобрали кресты и приделали их к бортам. Теперь мы не золотой конвой, а санитарный.

Причину такой маскировки понимал каждый. Где-то впереди притаился коварный враг и значит, надо сбить его со следа, любым способом. Первыми пошли машины груженные ранеными бойцами, а за ними пристроились и машины группы Баранова. Грузовик Митюшина тянулся за машиной Петрова, в которой в качестве часового, сидел сержант Петренко. Колонна шла без остановок до самого Усвятья. В поселке пришлось делать временную остановку. Люфтваффе разбили на марше артиллерийскую батарею на конной тяге, и теперь санитары оказывали необходимую помощь и собирались забрать самых тяжелых с собой. Водители, пользуясь, случаем кто, доливал воду в радиатор, кто курил, а такие, как Митюшин, перекусывали продуктами из собственных запасов. Костик только отправил в рот кусочек сала, заботливо приготовленного ему Полиной Егоровной, как заметил, что в его сторону движется сержант.

— Все жрешь? — с каким-то презрением произнес Петренко.

— Нет, чтобы с товарищами поделиться. На кулака ты смахиваешь Митюшин, хоть сам из пролетариев.

— Я товарищ сержант, свое ем, а не чужое и не жду, когда государство позаботится обо мне, — тонко намекнул Константин на обязанности сержанта насчет кормления личного состава.

— По мне, так мы все были в одинаковых условиях, и стало быть, и у других, как и у меня, имеются малые запасы харчей из деревни.

— Куда им до тебя! Не каждый так сможет охмурить хозяйку. И за какие такие заслуги, хозяйка так позаботилась о тебе? — явно намекал мужчина на его сексуальные способности.

— Я, сложа руки, не сидел и не ждал, когда готовенькое положат в рот, а