Граф Воронцов. Книга II - Дмитрий Лим

Пожалуй, на собрание, я все же приду.

— Знаю, — холодно ответил Олег, все еще не сводя глаз с дочери, — Не такой я тебя воспитывал, Маргарита, ох не такой.

А вот дальше… в общем и целом, он шокировал меня.

Глава 12

Наверное, сам тот факт, что он влепил звонкую оплеуху Марго — меня не испугал. Видал и похуже, тем более что, их взаимоотношения, очевидно, особые. Но вот то, что Марго, не вытерпев унижения на глаза у других, ответила… я чуть было не присвистнул от удивления.

Ее пятерня осталась красным пятном на щеке отца. Дальше — было еще красочнее.

Уже будучи в обители Вертихвостиковых, я понял, что их бог покровитель связан с лисами, а лисы, по большей части — существа с которыми сравнивают огненную стихию. Понял я это по обилию чучел в доме. В целом…

Вокруг Олега пространство начало накаляться. Появились редкие язычки пламени в воздухе, а следом, Маргарита пулей слетела со стула, выставляя перед собой подобие огненного барьера. Полупрозрачного, правда, но по итогу — способного выдержать странный красный луч.

Я не верил своим глазам.

Отец, реально хреначил по своей дочурке то фаерболами, до короткими, огненными лучами, то какими-то странными, пулями. Ну, судя по их «миниатюрности».

Но это было не все. Маргарита, судя по всему, не пальцем делана была. И такая практика у них была не впервой.

Снимая перед собой защиту, она резко дернула правой рукой от плеча к ногам. В ее ладони появился хлыст, который со звонким щелчком устремился к папашке.

С каждой секундой, обстановка накалялась. Мне лишь оставалось гадать, сколько маны они на это представление тратили. Только вот зазвучавший голос ворона о том, что папаша, кажется, не видит границ, был тут же подтвержден его яростным выражением лица.

Глаза потускнели, рот был приоткрыт в яростном оскале, а сила… мне пришлось сменить видение, чтобы понять, что сейчас будет.

То и дело переключался от нормального зрения к энергетическому, пытаясь поверить в то, что я вижу.

«Ты можешь видеть зарождение навыка?» — ворон, кажется, был восхищен, — «А повлиять на ход событий сможешь? Он ведь и спалить ее может.»

Это я и без него понимал.

Только по тому, как усиливалась баталия со стороны Олега, можно было со смелостью заявить — он не контролирует агрессию. А Маргарита, судя по всему, понимая, что сейчас будет, лишь сжалась, стараясь нарастить щиты посильнее.

Энергия ее щита была не такой уж сильной, если я все правильно понимал, а огромный шар, который разрастался над головой Олега Викторовича мог серьезно навредить горе-дочери.

Вытянул перед собой руку и начал всасывать эти самые красные нити энергии из его навыка. На удивление — выходило. Возможно, даже, из-за отчаяния, которое овладело мной. Было бы не очень… кхм, красиво, присутствовать при таком нерадостном событии, как испепеление дочери.

Навык, который медленно поплыл к Маргарите, рассыпался об ее щит вместе с ним. Лишь, частично опалив ее волосы.

Удивленные взгляды были обращены ко мне. А вот я… меня колошматило от переизбытка чужой силы, мне никак нельзя было ее впитать, просто некуда было, это не смерть врага и не духовная сила, чтобы она могла уйти в дерево.

Аккумулируя ее в другой руке, я сделал, пожалуй, самое правильное — выпустил ее. Только вот не в Вертихвостиковых, а в окно. Рама покинула чат с пронзительным скрежетом, не учитывая даже, звон бьющегося стекла, который раскалился в момент вылета из рамы до тягучего состояния.

Я же, опустошенный от подобного деяния, зашатался, и рывком сел на стул, не без помощи Альбины, которая все это время стояла с открытым ртом.

Это было феерично.

* * *

Слов благодарности было много, как и мимолетных извинений за представления. Олег Викторович предстал передо мной не только в бандитском «образе», образе «горе-папаши», но и как вполне здравый человек. Если его вообще можно было назвать таким.

Он еще раз процитировал — что его голос будет за меня, однако, место назвать он не имел права. Я же, пожав плечами у самого выхода, наткнулся на охрану, весьма бледную.

Оставалось лишь гадать, что в их головах творилось. Видимо, подобные «события» были не впервой. И, отнюдь, не только с «родственниками».

Уже у самых ворот, распахнувшихся, как только мы приблизились к ним, Альбина с кем-то заговорила. Не понимая, с кем и чем, обернулся.

В руках охранница держала черную коробку, издали напоминающую современный смартфон.

—… поняла, сейчас дам, — пробормотала она, протягивая мне коробочку.

На вид… ну, вдвое меньше плитки шоколада, от наших смартфонов отличалось сильно. Критически сильно. Ни экрана, ни боковых кнопок, лишь цифры и отверстия динамика.

«И куда же вставлять симку?»

Однако, все мысли потом, особенно, как подобную вещицу раздобыть для Варны. В «динамики» что-то заскрипело, а затем, послышался голос Николая Воробьева.

— Дима, сегодня в шесть вечера встреча в центре. Набережная Фонтанки. Юсуповский Дворец. Там — тебя встретят.

И не дожидаясь моего ответа, связь оборвалась. Я же, замер от удивления. Знакомый адрес, который был в моем мире… так и здесь. Неужели, настолько все идентично в плане здания и названия?

Мне лишь оставалось гадать, как и прикидывать, сколько мы с местной скоростью доберемся до назначенного места. Ведь мне придется оставить Альбину, только вот где?

Об этом, мы, собственно говоря и поговорили, выезжая от особняка Олега Викторовича. Оказалось, все весьма просто. Меня заберут от дома, как и Алю. Только ее оставят как мою личную охрану на первом этаже дворца. Я же — в сопровождение друг членов общества «Центр», пойду по «своим делам» на второй этаж.

Альбина, оставшееся время как-то искоса на меня поглядывала, то и дело намекая на нужный ей разговор. Я это тоже понимал, но на контакт не шел. Незачем мне было.

И где-то за десять минут до дома, ее все же прорвало.

Она дико ревновала меня к Жанне, то и дело, говоря, что она пользуется мною как вещью. На что я лишь улыбнулся и пояснил:

— Между нами ничего более этого быть не может. Она не тот человек, которого я вижу рядом с собой в будущем. Как помощницу — да, она незаменима, но как вторую половину или же супругу — определенно нет. И она это тоже прекрасно понимает.

— Что-то по типу, для здоровья, да? — ее озадаченное лицо, казалось, готово было разревется.

Мне же такие представления были… не к месту.

— Только ради этого. И то, это частично — спонтанно.

— Я готова делать все то, что делает она, для твоего и своего здоровья, или ты меня тоже не видишь рядом с собой?

— Я пока никого в этом плане не приметил. И пока что не собираюсь, пока все дела не уложатся. Давай, вернемся к этому разговору позже, хорошо?

Это было некоторым обещанием с моей стороны. Я понимал, что такое вообще нельзя обещать, но что-то внутри меня скреблось только от одних ее взглядов.

Нужно было, наконец, определиться, о том, в каких рабочих отношениях она и семья Воробьева, а уже затем думать, насколько близко к себе ее можно подпустить. Понятное дело, что я не про интим, а про что-то более душевное. Насколько перед ней можно будет раскрываться.

* * *

Дедуля выслушал произошедшее в доме Вертихвостиковых. Осознал всю тщетность бытия и мою роль в ней, похвалил. Только вот я вырос из того возраста, когда мне она требовалась. Лишь попросил кое о чем.

— Знаешь, чего, дед. Так как Жанна не может особо высовываться, не мог бы ты Елену послать по кое-каким делам. Нужным мне как магу, конечно же, и как предпринимателю.

— Ну-с, — старик в привычной манере закурил.

— Мне нужно хоть сборник рассказов, хоть вырезка из газеты, где есть упоминания о магах, способных контролировать энергию.

Просьба вызвала лишь удивленный смешок и последующий кашель.

— Ты не представляешь, как это тяжело будет сделать.

— Представляю, поэтому обращаюсь к тебе, а не занимаюсь этим всем сам.

— Вторая просьба какая?

— Найди хоть одно упоминание о механических машинах — роботах.

То ли его задело, что я роботов назвал механическими машинами, то ли…

Впрочем, сам все и услышал.

— Ты считаешь, что я не застал все это? Дима! — в его голосе и выражении лица чувствовалось осуждение, — Если я такой старый и так рано от вас ушел, это не значит, что я не знаком с тогдашними компьютерами и фильмами. А уж тем более — с книгами!

— Ты это, дед, — я виновато улыбнулся,