Ни дня без тебя - Мишель Дуглас

Он не стал больше выяснять. Она имеет право на собственные секреты.

– А когда вы узнали, что новый владелец – испанец, то…

– То решила, а почему бы не подумать о таком проекте?

– Мне очень нравятся ваши идеи. Интересно, во сколько это обойдется?

– Мне заняться этим прямо сейчас? – Уинни хотела встать.

– Нет. Сейчас я хочу поговорить о вашем персонале. Я просмотрел все досье.

Она побледнела, было видно, что она старается взять себя в руки.

– Вы взяли не на полный рабочий день Либби, еще двух горничных и двух садовников из местного приюта.

– Да.

– Вы считаете, что низкая продуктивность их работы возмещается общественной значимостью?

– Мы получаем правительственные субсидии за то, что нанимаем людей из приюта, так что с точки зрения бизнеса это окупается. Да, Либби и другие, такие же как она, немного медлительны, но они вполне справляются, не увиливают от работы, не говоря уже о том, что благодарны за возможность работать. Это создает здоровую обстановку. Правда, за Либби и остальными приходится тщательно следить. Но Эйприл… вы помните ее? Она…

– Ваша старшая горничная. Да, помню.

Неужели она думает, что он вообще ничего не замечает, что так вознесся над служащими, что даже не знает их имен?

Но в тот момент, когда Ксавьер увидел Либби, он понял, что придется расстаться со своей мечтой по созданию роскошного отеля. «Вилла Лоренцо» станет чем-то иным, и у него ушла не одна бессонная ночь, чтобы смириться с этим.

Интуитивно он знал: Лоренцо не захотел бы, чтобы внук создал отель, где нет места таким, как Либби. Но чего все-таки захотел бы Лоренцо? Каким способом отдать дань уважения ему? Как сделать так, чтобы память о нем жила долго и была достойной?

«Чего бы хотел Лоренцо?»

Лоренцо захотел бы, чтобы мотель стал местом, где можно быть самим собой, местом, где царят радость и смех и где нет равнодушия и высокомерия.

Уинни кашлянула, вернув Ксавьера к реальности.

– Эйприл очень опытная и прекрасно ладит со всеми горничными.

– А Мег, девушка, которая подает завтрак, она не из приюта?

– Вы заметили ее шрамы?

Он кивнул:

– Откуда они у нее?

– Бывший бойфренд плеснул в нее кислотой. Я наняла Мег через агентство по трудоустройству женщин – жертв домашнего насилия. Тину я наняла в этом же агентстве.

Уинни заметила, что Ксавьер изменился в лице.

– Я сочувствую и Мег, и Тине. Бедные женщины… Уинни откинула назад волосы, и глаза у нее вызывающе сверкнули.

– Вам также следует знать, что я наняла Эйприл и Джастина, нашего техника, по программе помощи бывшим заключенным.

– Они… отбывали срок? – Ксавьер был поражен.

Уинни подняла указательный палец.

– Они бывшие заключенные – учтите. Они заплатили свой долг обществу.

Ее рука задрожала. Ксавьер едва не потянулся через стол, чтобы поцеловать руку.

– Ксавьер, вы можете отвернуться от людей, подобных им, но они есть, и от этого не уйти. Когда вы упускаете шанс помочь – шанс что-то существенно изменить, – то вы становитесь частью этой проблемы.

Он ни от кого не отворачивается, ее предположение уязвило его.

– Это не моя обязанность.

– Ну конечно нет! Сколько денег вы зарабатываете? Какие возможности преуспеть были вам преподнесены на блюдечке? О них другие могут лишь мечтать. Да, вы обязаны! Вы и все остальные, кто находится в привилегированном положении.

– Разве я сказал, что не буду работать с вашим персоналом?

– Вы хотите сказать…

– Так вот почему вы так нервничали все это время? Вы боялись, что я уволю таких, как Либби, Мег или Эйприл?

– Ксавьер, для меня будет не трудно начать заново, но не для них. – Она-то думала, что он бессердечный! – Вы можете меня уволить…

– У меня нет никакого намерения увольнять вас! – гаркнул он. – У меня нет намерения ни с кем расставаться!

Уинни перегнулась через стол.

– Если вам важно это знать, то испанская тема – моя идея, а не Эгги.

Неужели она подумала, что он наказал бы ни в чем не виновных сотрудников из-за Эгги? Но разве не это он собирался сделать? Пусть и не специально.

Он рывком отодвинул кресло.

– Персонал останется.

– Ох, Ксавьер! Я…

– Полагаю, что у вас достаточно дел до конца дня.

– Да, конечно.

– В таком случае не буду вас отвлекать.

Он с высоко поднятой головой и с тяжестью на душе вышел из конференц-зала.

Ксавьер стоял перед дверями частной клиники «Клеверные поля».

Если Уинни узнает, что он был здесь… Сказать, что она будет недовольна, не сказать ничего. Но он не собирается упрекать Эгги. Ему нужно кое-что ей передать. А затем он уйдет.

Он толкнул тяжелую дверь.

Ксавьер осторожно навел справки, и вот теперь он в частной лечебнице, где находится Эгги. Он пару минут постоял перед ее комнатой, прежде чем войти.

– Я вас знаю, дорогой? – С кровати на него ясными глазами смотрела пожилая женщина.

Она такая… крошечная! В уме он представлял Эгги кем-то вроде амазонки, но на кровати лежала хрупкая и… беззащитная женщина. К тому же старая.

– Вы мой отец?

Он оцепенел, в грудь словно воткнули нож.

– Нет. Я… друг Уинни.

– Уинни? Я не знаю никакой Уинни.

– Это ваша внучка.

– У меня есть внучка?

Ксавьер зажмурился. Dios… Бедная Уинни. Как же она страдает!

Из комнаты Эгги послышался знакомый голос. Уинни замерла на месте.

«Ксавьер!»

Она едва не ворвалась в комнату и не выволокла его оттуда. Она была готова придушить его. Но… это может испугать Эгги, расстроить ее.

Но Ксавьеру не поздоровится, она ему устроит, как только они отсюда уйдут. Что происходит за дверью? Уинни прислушалась.

– Мне нужны еще костяшки, – прозвучал нетерпеливый голос бабушки.

– Да вы просто хотите забрать себе все. Я разгадал вашу хитрость.

Эгги засмеялась.

Ксавьер играет с ней в домино? Не может быть.

– Я раньше хорошо играла в эту игру. И еще была очень красивой.

– Вы и сейчас красивы. Возможно, вы хорошо играете, но я играю лучше.

Эгги фыркнула: