Дурман - Лорел Гамильтон

– Я главный инженер. Если я не способен вылечить свои двигатели, я не могу позволить себе вылечиться самому. Разве вы поступаете не так? – В низком голосе прозвучала слабая вопросительная интонация.

– Нет, – ответил Джорди. – А Вам не кажется, что Вы сможете лучше выполнять свои обязанности, если будете здоровы?

– Мои двигатели умирают, и я умру вместе с ними. – В его голосе не слышалось ни упрёка, ни сомнений, ни даже страха. Это был чистой воды фатализм.

– Если Вы покажете нам ваши двигатели, возможно, мы сумеем помочь вылечить вас обоих, – сказал Дейта.

– Совершенно верно, лейтенант коммандер, – сказал капитан Дирик. – Велек, покажите им всё, что они захотят увидеть. Я не откажусь ни от какой помощи.

По голосу капитана явно чувствовалось, что он не верит в то, что эти двое смогут чем-нибудь помочь. Глядя на то, что предположительно было двигателями, Джорди тоже не был в этом уверен. Дейта, однако же, двинулся вперёд без малейших сомнений. Он просто не был запрограммирован для них.

Джорди глубоко вздохнул. Он знал, что Дейта не способен чувствовать неуверенность, но следуя за уверенно передвигавшимся другом, он почувствовал, что ему стало легче. Если существует способ помочь, они найдут его.

Самым близким к твёрдому обьекту в комнате было переплетение "металлических" конструкций. Джорди пристально всматривался в них, но не мог разглядеть ни начала, ни конца. Это напоминало ленту Мёбиуса или змею, поедающую собственный хвост.

Дейта подался вперёд, провел по "металлу" бледной ладонью.

– Каков принцип работы ваших двигателей?

Велек уставился на него, помаргивая маленькими глазками.

– Корабль хочет двигаться, и он движется.

Джорди и Дейта переглянулись, ожидая дальнейших объяснений, но милгианский инженер замолчал. Казалось, он считал своё объяснение достаточным.

– Поясните подробнее, пожалуйста, – сказал Дейта.

– Не понимаю, – отвечал Велек.

– Вы не дали нам достаточного объяснения принципа работы ваших двигателей.

– Корабль желает двигаться, и он движется. Других объяснений нет.

– Позволь мне, Дейта. Велек, – начал Джорди, – что заставляет корабль захотеть двигаться?

– Мы.

Если бы Джорди мог, он возвёл бы очи горе.

– Хорошо, и что вы делаете для того, чтобы корабль захотел двигаться?

Велек повернул голову к капитану.

– Я думаю, что не понял вопроса.

– Я тоже, – сказал капитан Дирик.

– Позволь мне, Джорди. Капитан Дирик, Вы сказали, что двигатели на грани гибели. Вы не могли бы объяснить нам характер неисправности?

– Центр наших двигателей не функционирует исправно.

– Не могли бы Вы уточнить? – спросил Джорди.

Велек поразмыслил секунду.

– Если бы я точно знал, в чём проблема, я мог бы всё исправить. Но повреждения слишком велики. Они необратимы.

– Если Вы не знаете, в чём неисправность, как Вы знаете, что проблема с центром двигателей? – спросил Дейта.

– Мы не уверены, – сказал Велек, – но если неисправность не будет устранена, двигатель самопоглотится в течение нескольких часов. Двигатели – это сердце нашего корабля, поэтому корабль умрёт.

Джорди снова провёл ладонью по прохладному металлу. Наощупь металл очень напоминал… кожу.

– Ваш двигатель живой?

– Пожалуйста, поясните Ваш вопрос.

– Есть ли в вашем двигателе биологические компоненты?

– Структура наших двигателей сходна с живой тканью, да.

Странное зрелище внезапно обрело смысл. Словно все детали гигантской головоломки встали вдруг на свои места.

– Значит, это не проблема общения. Ваш двигатель дейсвительно поедает себя живьём.

– Именно это мы вам сказали, – отвечал Велек.

Джорди посмотрел на сложную конструкцию и спросил единственное, что проишло ему в голову:

– Как живой двигатель заставляет корабль дигаться?

– Мы сказали вам. Он хочет двигаться, и он движется.

Ла Форж начинал чувствовать, что попал в заколдованный круг.

– Но…

– Коммандер Ла Форж просит детального объяснения, как функционитуют ваши двигатели. Живые они или неживые, вопрос остаётся тот же.

– Как они могут помочь нам, Дирик, если они не понимают простейших основ нашей технологии? – спросил Велек.

С этим Джорди мог лишь согласиться. Корабль погибнет, и вместе с ним погибнут все, кто находится на борту. А у него нет ни малейшего представления, как он движется, не говоря уже о том, в чём неисправность.

Он отвёл Дейта в сторону, пока милгиане спорили, разумно ли допускать чужих в двигательный отсек.

– Дейта, как мы можем ремонтировать что-то, если мы даже не понимаем, как оно работает?

– Это проблема, но мы должны сделать всё возможное, чтобы не допустить жертв.

– Ты понимаешь, как работают эти двигатели?

– Нет, но возможно, доктор сумеет нам помочь?

– Что ты имеешь в виду, Дейта?

– Если двигатели и в самом деле живые, возможно, доктор Крашер сможет вылечить их так же, как лечит милгиан.

– Блестящая идея. – Джорди похлопал Дейта по плечу.

– В самом деле. – Дейта чуть склонил голову.

Джорди коснулся передатчика.

– Доктор Крашер, говорит Ла Форж. У нас тут ещё один пациент для Вас.

Ворф стоял лицом к стене в дальнем конце их комнаты. Руки он сцепил за спиной так крепко, что мускулы дрожали. Гнев угрожал вот-вот захлестнуть его. Он был клингон, и природа его грозила прорвать броню сдержанности и вырваться наружу через кулаки. Мышцы его были напряжены, он жаждал яростно наносить удары. Всё шло хорошо и вдруг – хаос. Ситуация вышла из-под контроля. Капитан брошен в тюрьму по обвинению в убийстве и приговорён к смертной казни. Какой офицер безопасности мог допустить подобное?

Всю дорогу из банкетного зала орианский телохранитель, прикреплённый к капитану, следовал за ними на почтительном расстоянии. Брек явно не торопился приближаться к новому послу. Послу? Посол Ворф. При других обстоятельствах это могло бы быть смешным. Хороший воин знает свои сильные и слабые стороны. Ворф точно знал, что не создан для дипломатии.

Но сейчас они не могли позволить себе стать в позу оскорблённого достоинства. Ворф знал, что у них нет на это времени, но больше всего на свете ему сейчас хотелось утопить свою беспомощность в яростном бою. Он услышал за спиной шаги Трой, но не обернулся. Он ещё не мог положиться на свою выдержку. Тихонько вздохнув, она встала рядом.