Черная роза - Наталья Солнцева

Он долго блуждал, пока смог спуститься и найти входную дверь. Увы! Она захлопнулась, и все попытки открыть ее оказались тщетны. Сергей почувствовал усталость, и присел на пол отдохнуть. Показалось, что он бродит по замку несколько дней, хотя прошло всего пару часов. Как его угораздило позволить двери закрыться? Это все беспечность! Сиур и Влад его предупреждали.

– О чем они меня предупреждали? – разозлился на себя Горский. – Об опасности! Что за мной будут охотиться! А не о том, что я заблужусь в пустом доме… Черт!

Этого только не хватало! Как теперь отсюда выбраться?

Незаметно он провалился в сон, который длился минут двадцать или около получаса. Ему ничего не снилось, а пробуждение не принесло радости. Горский зевнул, поднялся, отряхнул пыль и паутину, и вновь отправился на поиски выхода. Теперь он был гораздо внимательнее, и обнаружил необычное устройство внутренних помещений, – все лестницы и коридоры были в середине здания, узкие и крутые, закрученные против часовой стрелки. Ступеньки едва позволяли поставить на них ногу, а низкие железные перила заставляли горбиться и наклоняться. Постоянная угроза упасть, потерять равновесие и свалиться вниз, держала в напряжении, вызывала головокружение и дрожь в теле. Некоторые коридоры оканчивались тупиками, в которых царила непроглядная темень; арочные своды напоминали монастырские переходы, а маленькие комнатки – пустые кельи. И повсюду – черная липкая паутина, гулкая пустота и сквозняки.

Горский никак не мог смириться с мыслью, что в доме никого нет. Кто же, в таком случае, зажег черную свечу? Что за голубоватый свет мелькал в окне второго этажа? Если второе могло ему привидеться, то свечу он держал в руке, и она была вполне твердой и реальной. Кроме того, Сергей понял, что ошибся, думая о запертых комнатах. Многие оказались открыты и пусты; на каменных стенах висели рамы от картин, темные пыльные драпировки, бронзовые канделябры.

– Бедняжке Мари жилось тут не весело! – подумал Горский. – Ничего удивительного, что и Лили не понравился подобный интерьер. Тут кто угодно впадет в черную меланхолию!

Сам он страха не испытывал, – только досаду на то, что так глупо влип. Теперь придется бродить по всему зданию из конца в конец, в поисках выхода. Впрочем, он не сомневался, что выход есть, и он его непременно найдет!

В таком доме обязательно должен быть большой подвал. Может, удастся вылезти наружу через подвальное окошко, если оно без решетки. как на чердаке? Горский решил спускаться по лестницам вниз, в подвал, и искать там окно, а если повезет, то и дверь.

Это заняло не так уж много времени. Очутившись в подвале, среди пустых винных бочек, старого хлама и сложенных у стены дров, Сергей задумался. Ни окон, ни дверей здесь не оказалось, – только люк посреди усыпанного известкой и стружками пола. Видимо, в подвале держали стройматериалы для ремонта. Куда может вести этот люк? Под такими постройками часто сооружали подземные переходы и выходы наружу на случай осады, нападения или иной опасности. Чем черт не шутит? А вдруг, именно таким способом удастся выбраться из проклятого дома?

Горский не стал долго размышлять, – он открыл тяжелый люк и увидел крутую узкую лестницу, ведущую вниз. Показалось, что из глубины раздается слабый, еле слышный шум воды. Сергей осторожно преодолел несколько ступенек вниз, держась руками за края люка. Свеча все еще горела, и ее могло хватить надолго. Черный воск плавился очень медленно, и скупой огонек был как раз то, что надо.

Незадачливый путешественник по чужим жилищам сделал еще пару шагов вниз, как ступенька под его ногой треснула, он потерял равновесие и упал вниз. Кажется, от удара он потерял сознание, а когда пришел в себя, его окружала тяжелая, непроницаемая тьма, полная сырости и падающих сверху капель воды… Свеча откатилась в сторону и погасла. Горский приподнялся, пытаясь рассмотреть люк вверху, но ничего не увидел. На какой-то миг ему показалось, что люк, так же, как и входная дверь, сам по себе захлопнулся. Он прогнал от себя эту нехорошую мысль и впал в странное и тревожное забытье.

Время от времени его сознание прояснялось, и он понимал, что попал в ужасное положение, из которого ему самому не спастись. Почему он не сказал в редакции, куда направляется? Почему не предупредил родителей, или хотя бы Лили? Ему хотелось сохранить все в тайне, и теперь ни одна живая душа не знает, где он находится. Теперь ему неоткуда ждать помощи. Никто не придет сюда искать его. Никто не знает, что он здесь. Никто…

Горский застонал, то ли от досады на самого себя, то ли от боли в затылке. Как получилось, что он оказался совершенно один в пустом чужом доме? Как глупо! Глупо! Дурацкие тайны! Вот чем все это кончается! Любитель острых ощущений имеет все шансы испытать желаемые ощущения в полной мере и даже сверх того! Браво! Никто не искал его, не пытался убить или ограбить… Он сам залез в брошенный хозяевами дом, захлопнул дверь, провалился в подземелье! Все сам! Обошелся без помощников! Здорово, ничего не скажешь! Умный мужчина всегда сумеет обеспечить себе интересное времяпрепровождение.

Сергей снова провалился в спасительное беспамятство…

Баба Надя вышла в сарай за дровами. За ночь опять намело снега, так что ей пришлось откапывать дверь. Бледноватый рассвет серебрил крышу дома, заснеженные ели, между которыми мелькала чья-то фигурка.

Женщина поправила платок и прищурилась, пытаясь рассмотреть, кто же это к ним в лесной дом пожаловал.

– Петька, ты, что ли? – крикнула она, когда маленький лыжник вынырнул из леса, направляясь во двор. – Стряслось что?

Мальчик раскраснелся от быстрого бега. Пушок на его лице покрылся инеем. Это и в самом деле оказался Петька, тринадцатилетний сын соседей бабы Нади, который нередко лазал к ней в сад воровать груши и яблоки.

– И чего ты, Петька, по ночам в саду шастаешь? – стыдила парубка баба Надя, обнаружив следы его набегов. – Приди по хорошему, я тебе и груш, и яблок, и слив дам, сколько захочешь! Ну, чего тебе по заборам штаны рвать? Мать-то, небось, ругает?

– Ругает… – соглашался Петька, шмыгал носом, извинялся, и…снова принимался за свое.

Ночью в саду было страшно и интересно, а яблок и груш у Петькиных родителей самих было навалом, так зачем просить у бабы Нади? Она просто не понимает, что дело не в яблоках, а в интересе.

Баба Надя с тревогой смотрела на задохнувшегося Петьку, который с пыхтением отстегивал крепления лыж.

– Да говори же, окаянный! – не выдержала она. – А то зараз поленом приласкаю, будешь знать!

– Не кричите, баба Надя, – степенно ответил парубок. – Отдышаться дайте! Не видите, человек дух перевести не может?

– Человек! – возмущенно завопила баба Надя. – Тебе еще до человека шагать да шагать! Сопли подотри сначала! Бери вот!

Она вручила Петьке, который то и дело шмыгал носом, часть дров и заспешила в дом. Печка уже горела вовсю, пахло дрожжами и горячим молоком.