📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаВоенно-морской шпионаж. История противостояния - Александр Шелдон-Дюпле

Военно-морской шпионаж. История противостояния - Александр Шелдон-Дюпле

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 129
Перейти на страницу:

ОБЩЕНИЕ С СОВЕТСКИМ ВМФ

Парады, официальные визиты и частные вечеринки всегда представляли определенный интерес с точки зрения разведки, и поэтому разные государства стремились использовать открывающиеся на этих мероприятиях возможности в пользу своих военных и военно-морских атташе. С советской стороны приглашения на подобные мероприятия были сведены до минимума. В 1947 г. сотрудники аппарата американского военно-морского атташе жаловались, что начиная со Дня Победы в мае 1945 г. их не пригласили ни на одно общественное мероприятие. Их советские коллеги в Вашингтоне в тот же период присутствовали на параде ВМС в Нью-Йорке (октябрь 1945 г.), учениях десантных сил в Карибском море (май 1946 г.) и многих других мероприятиях. Все вопросы, которые возникали у американских атташе, решались через отдел внешних сношений Министерства обороны, поэтому иностранные атташе не могли напрямую обратиться в ВМФ, что делало общение с советскими офицерами почти невозможным. На частные вечеринки атташе не приглашались, и Мэйплз «ни разу не слышал о том, чтобы кто-то из высокопоставленных политических чиновников или офицеров ВМФ пригласил иностранцев на частную вечеринку».

Отсутствие приглашений на общественные мероприятия и трудности американских военно-морских атташе в получении печатных материалов, издаваемых советским флотом, заставили Вашингтон принять в конце концов ответные меры. Двенадцатого мая 1947 г. начальник военно-морской разведки Т.Б. Инглис проинформировал находившегося в Москве Мэйплза о своей новой позиции относительно советского ВМФ: «Информация для вас: в то время как обычной практикой офиса военно-морской разведки является обеспечение военно-морских атташе различных стран в Вашингтоне его информационными выпусками, справками по составу команд кораблей и различными списками личного состава, названная практика ныне не распространяется на персонал военно-морского атташата СССР. Указанный персонал также не будет приглашаться в ознакомительные поездки, например, в академию ВМС или на военно-морские базы или корабли. Начальник военно-морской разведки исключил персонал советских военных атташатов из числа гостей, приглашаемых на частные социальные мероприятия типа коктейль или ужин в его резиденции... Этот персонал не будет получать приглашений

на подобные мероприятия до тех пор, пока вы не проинформируете меня о том, что наши представители в России получают подобные приглашения, или до вашей рекомендации (по какой-то причине) о более сердечном общении». Однако отношения между двумя сверхдержавами никогда не были разорваны до конца. Инглис был готов сообщить контр-адмиралу Е. Глинкову[8], вновь назначенному советскому военно-морскому атташе, что в любое время, когда у советского адмирала появится предложение о взаимном обмене, он, Инглис, с удовольствием изучит его. Инглис намеревался принять контр-адмирала Глинкова пятого мая и собирался продолжить передачу СССР материалов по гидрографии, если конференция международного гидрографического бюро, которая проводилась в Монако, получит согласие СССР на сотрудничество.

Отмечая, что СССР ввел новые наказания за шпионаж, адмирал Мэйплз достаточно пессимистично смотрел в будущее: «В связи с опубликованием указов о наказании за разглашение государственных секретов кажется весьма маловероятным, что будут какие-то послабления на сегодняшние ограничения по поездкам и командировкам самого военно-морского атташе или его сотрудников». Эта ситуация подсказала Госдепартаменту просить генерала Б. Смита, американского посла в Москве, поднять вопрос в соответствующих советских инстанциях. Смит не считал, что США должны продолжать «созерцать ситуацию без принятия контрмер». Как явный результат его усилий, начальник военно-морской разведки с удовлетворением узнал, что военно-морской атташе в Москве приглашен на воздушный парад Красной Армии, что стало «первым приглашением подобного рода за многие месяцы». Инглис рассчитывал, что могут последовать и «другие приглашения, продуктивные с точки зрения разведки». Позднее он проинформировал Стивенса о своем намерении пригласить «советский военно-морской персонал в Вашингтоне на аналогичный показ американской военно-морской авиации».

Мариус Пелтьер, военно-морской атташе Франции, оказался в схожей ситуации. Однажды рядом со своей гостиницей он случайно встретил своего знакомого по работе в Союзной комиссии в Берлине.

Советский офицер-моряк выглядел сконфуженным, и вопросы Пелтьера уходили в никуда:

— Чем ты сейчас занимаешься?

— Не знаю, я жду приказа.

— А ты где сейчас? Здесь, в Москве? — Да.

— Хотелось бы поболтать с тобой. Мы можем поужинать вместе?

— Естественно, но я очень занят и не могу сказать, когда.

— Позвони мне в гостиницу.

— Конечно, но, извини, у меня сейчас срочная встреча. Я тебе позвоню.

Он убежал и не позвонил.

В течение нескольких месяцев Пелтъер безуспешно напрашивался на аудиенцию к главнокомандующему советским флотом. Однажды у него раздался телефонный звонок: «Говорит капитан-лейтенант Н. из отдела внешних сношений. Главнокомандующий советским ВМФ сегодня вас примет. Вы готовы?» Застигнутый врасплох Пелтьер собрался и стал поджидать сопровождающих. Международная напряженность усиливалась, и Пелтьер задавался вопросом, что хочет ему сказать адмирал Кузнецов.

После того как советский адмирал поделился приятными воспоминаниями о своем прошлом визите в Париж, он кратко изложил свою концепцию международных отношений: «Вы, как и я, офицер; мы связаны долгом; если мне дадут приказ нанести удар но противнику, я ударю по нему со всей силы, и вновь ударю, кто бы он ни был; вы понимаете? Сейчас, пока у меня нет приказа нанести удар, мы друзья», и адмирал закончил встречу сердечным рукопожатием.

Вскоре после этой встречи Пелтьер заменил убывающего военного атташе Франции и занял его пост главы военной миссии. Предшественник Пелтьера до этого обращался к советским властям с жалобой на отсутствие возможностей для встреч с советскими офицерами, за исключением сотрудников отдела внешних сношений. Практически сразу после жалобы убывающий военный атташе и Пелтьер получили приглашение в гостиницу «Метрополь», где они встретили двух советских генералов и капитана первого ранга. Старший из генералов был прямолинеен, остер на язык и остроумен. Пелтьер сказал, что полная правда часто бывает лучшим оружием и что генерал является блестящим философом. «Я материалист; и поэтому я свободен, — заявил генерал. — Вы ничего не доказали, — парировал Пелтьер. — История докажет, что мы правы, — генерал поставил точку в разговоре». Из этого общения Пелтьер сделал вывод о том, что советская военная школа обеспечивает единообразие мыслей не только по предметам стратегии и тактики, но и в вопросах философии.

РАБОТА АТТАШЕ

Реальная работа военно-морских атташе оценивалась качеством и своевременностью их разведывательных донесений. Донесения американцев, англичан и шведов были в целом более подробными, чем те же документы французов, потому что они имели более глубокие общие знания советского ВМФ. Американские источники отмечали, что Советский Союз делает успехи по программе создания атомной бомбы. В декабре 1946 г. помощник американского атташе в Одессе Хершоу доложил, что поставки продовольствия и продукции машиностроения в Болгарию из СССР могли быть ответным жестом на получение из этой страны урановой руды.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 129
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?