Сбежавшая невеста - Анна Март

стране.— Были как-то там один раз. В провинции у самой границы. О, девчонки отплясали. Ладно, бывай, — сказала она и, доставая из складок платья огурец и бутыль с малиновой жидкостью, направилась к своим подругам.А я вдруг подумала, что если бы Айден не нашел меня, то я могла бы воспользоваться предложением этого господина Адриана чтобы вернуться на родину. Как говорится, жить захочешь – еще не так станцуешь.— Милая моя женушка, — послышалось шипение знакомого голоса у меня за спиной. – Я все-таки придушу тебя однажды. Тебе что было велено?— Так я далеко и не отходила, — ответила я, разворачиваясь к злому «мужу».— Пошли, рынок рабов уже открылся. Предупреждаю сразу, то, что ты там увидишь, тебе не понравится.— Переживу.

19

Чтобы попасть на территорию за высоким забором нам пришлось заплатить десять серебряных. Сумма внушительная, однако это отсеивало праздношатающихся зевак, желающих поглазеть на рабов, среди которых, как оказалось, было немало полуобнаженных девушек.— Я успешный купец с севера, ты моя жена, — вполголоса предупредил меня Айден, наклонившись к самому моему уху. – Я присматриваю себе крепких рабочих, ты – помощниц на кухню.Я кивнула, и мы неспешно пошли вдоль рядов. Здесь были люди разных возрастов и профессий. За молодых, да к тому же настоящих умельцев, торговцы драли три шкуры. Некоторых рабов тут же заставляли демонстрировать свой талант, тем самым привлекая клиентов. Мне совершенно не хотелось думать о том, почему так мало одежды на девушках. Одно было ясно, красивая фигура вряд ли служила необходимым качеством для кухарки или прачки. Кроме нас меж рядов прохаживались и другие покупатели, тщательно осматривая «товар».Мы обошли всех и уже двинулись по второму кругу, но Дина так и не увидели. От отчаянья из моих глаз покатились слезы.— Возьми себя в руки, — шикнул на меня учитель. – Ты выглядишь подозрительно. Я знаю имя того торговца, сейчас найдем его и выясним, куда он спрятал твоего друга.Вскоре мы стояли перед крепким загорелым мужчиной, и Айден вел с ним разговор, ссылаясь на нашу легенду. Я не хотела все испортить своим состоянием, поэтому отошла немного в сторону и сделала вид, что мне просто слегка нездоровится. Напротив меня стояли четыре красивые девушки, щиколотки которых были закованы в цепи. Время близилось к полудню, и солнце палило нещадно. Да уж, маги-«погодники» постарались на славу. Головы девушек покрывали шелковые платки, которые, видимо, и должны были защитить их от солнечного удара. Вдруг порыв ветра сорвал легкую ткань с одной из рабынь и в следующее мгновение положил материю у моих ног. Я, совершенно не задумываясь, подняла платок и направилась к его хозяйке, чтобы вернуть столь необходимую ей вещь.— Спасибо, госпожа, — почти прошептала девушка и снова накинула легкую ткань на голову, испуганно поглядывая на своего хозяина.— Подожди, так он снова улетит, — я вытащила одну тонкую заколку из своей прически и привстала на цыпочки, чтобы закрепить платок в роскошных светлых волосах рабыни.— Пятьдесят золотых за эту, с бантом, — услышала я хриплый голос за спиной и, повернувшись, увидела богато одетого мужчину с длинной черной бородой.То, что под «эта с бантом» он имел ввиду меня, я сообразила сразу. На одну секунду меня охватил страх, но потом я увидела в толпе Айдена, который с хитрой улыбочкой наблюдал за этой сценой, и сразу почувствовала себя в безопасности. Значит, дорогой учитель решил посмотреть, как я сама выкручусь из передряги. Что ж, я тоже люблю повеселиться.— О, что вы господин… — хотел прояснить ситуацию торговец, но я перебила его, так и не дав договорить.— Что? Всего пятьдесят золотых? Да только мое платье стоит дороже, — конечно же я преувеличивала. Возможно, за всю одежду, включая мужской костюм и нижнее пикантное белье, Айден и выложил пятьдесят золотых в магазине, но никак не за одно это платье.— Семьдесят, — начал торговаться бородатый.— Между прочим, я прекрасно играю на рояле и арфе, знаю несколько языков, этикет, историю…— Слишком болтливая рабыня, — скривился покупатель. — У моего хозяина есть и музыканты, и ученые. А рабыня должна в первую очередь ублажать мужчину. Как у тебя с этим… искусством?— Эээ. Ну я еще не пробовала…— Если этой утренней розы еще действительно не касался ни один мужчина, я заплачу сто золотых, — обратился мужчина к торговцу. Тот принялся кусать губы, словно раздумывая, а не продать ли ему меня, в самом деле, за такие огромные деньги.— Видите ли, господин, это невозможно… — начал мой «случайный хозяин», но ему снова не дали договорить.— Двести, — огорошил всех чернобородый, и в уже собравшейся вокруг нас толпе раздалось дружное «ого».— Триста, — снова вклинилась я.— Хххорошо, — со скрипом выдавил покупатель. – Хозяину должно понравиться. А ведь ему в последнее время совсем не просто угодить. Триста и ни монетой больше.— Простите, господа, — словно из ниоткуда возник учитель, — Эта девушка уже продана. И я заплатил за нее гораздо больше, чем триста золотых.Он перекинул меня через плечо уже отработанным движением и понес в сторону выхода.— Почему вы не сказали правду? - возмущалась я, вися вниз головой. – Что я ваша жена. Тьфу, то есть неправду.— Скажи спасибо, что я вообще что-то сказал. Еще немного, и ты бы оказалась в гареме одного из местных богатеньких извращенцев.Стиснув зубы, я молча продолжила свой путь на твердом мужском плече.— Вы узнали насчет Дина? — спросила я, стоя уже на земле, когда мы оказались за пределами невольничьего рынка.— Да. На него был спецзаказ. Он даже не попал сюда. Сразу к новому хозяину. А вот оттуда его будет вытащить посложнее. Возможно, удастся перекупить. Деньги, порой, творят настоящие чудеса.Я так расстроилась, что меня больше ничего не радовало. Резко захотелось тишины и покоя. Но перед тем, как вернуться в номер, мы все же прошлись мимо ярморочных лавочек и накупили всевозможных вкусностей, чтобы немного поднять настроение. А еще, чтобы там ни говорил учитель о шарлатанах-предсказателях, мне грели душу слова гадалки о том, что с Дином все хорошо, и мы скоро встретимся.

20

Портер отказался продать чудо-кузнеца, и это была катастрофа. Я три дня ходила как в воду опущенная, чего нельзя было сказать об Айдене. Он, сияя, как новенький золотой, объявил, что скоро мы идем на бал. Бал! Когда мой друг в беде! Я даже