Нэйт - Бран

И действительно, висок вдруг пронзила не сильная, но довольно резкая боль, и я схватилась за висок.

— Эй, — она взяла меня за руку и уселась рядом со мной на длинную скамейку, стоящую вдоль длинного стола для общего приёма пищи.

— Каждый раз так. Поэтому предпочитаю никогда не думать.

— Извини. — Но я не услышала раскаяния в её словах. Скорее научный интерес. — Это блок. Думаю, ты видела, как они погибли. Прости, — ещё раз сказала она. — В твоей голове не должно быть никаких тёмных зон, тёмных пятен, ты ведь Ищейка.

— Да, я уже знаю, хватит мне все время это повторять. — Раздраженно выдала я, но, кажется, это никак её не задело.

— Тебе всё-таки нужно будет с этим разобраться.

Мне стало стыдно, что отвечала ей с раздражением.

— Я бы хотела вспомнить, понятно?

Она взяла мои ладно в свои и заглянула мне в глаза:

— Тебе действительно нужно это вспомнить, девочка. Я бы очень хотела, чтобы у тебя получилось. И разобралась. По-моему, у тебя нервное перенапряжение, иди-ка ты поспи.

— Сейчас не получится, я слишком перевозбуждена.

Дэй достала из кармана какой-то пузырек и выдала мне одну таблетку.

— Держи, поделюсь с тобой одной. Мне психиатр прописал.

Мы вместе хихикнули, я выпила пилюлю и отправилась спать.

А когда проснулась, оказалось, что проспала атаку космических пиратов, которые теперь уже преспокойно сидели в тюремных камерах корабля. Ничего себе! Я даже ничего не почувствовала.

Хотя мой сон трудно было назвать крепким. Мне снился тот момент.

Отец купил космическую яхту на три каюты. Брат уже был взрослым и не полетел с нами. Мы парили над Гарат-Нитера, любуясь планетой с орбиты, когда рядом с нами взорвался один из спутников. Шанс — один на миллион, но именно наша яхта попала под летящие на огромной скорости обломки. Яхта была очень дорогой и безопасной, она не разлетелась сразу, но пробоина была очень серьезной, и через него в космос вылетало всё, что был плохо закреплено. Отец мгновенно обернул вокруг меня спасательный скафандр, оснащенный спасательным троссом. И всё же «мгновенно» в той ситуации — было слишком долго. Мама сорвалась и летела прямо в открытый космос. Отец отпустил свою руку, чтобы вовремя её поймать. И поймал. Но так и не смог ухватиться, чтобы остаться внутри яхты.

— Скафандры! — Пискнула я детским голоском. Я знала, что им нужен такой же скафандр, как у меня. Они автоматически оборачивались вокруг человека и были оснащены трассами возврата на яхту. Найти аварийные кнопки никак не получалось. Хотя папа и мама стандартно проинструктировали меня на этот случай и кое-что показали. Господи, мне было четыре года. И хотя я уже умела читать и писать, весь их инструктаж пропустила мимо ушей, любуясь нашей новой яхточкой. Я просто лупила маленькими ладошками по всем кнопкам подряд. А когда, наконец, попала по нужной, мама и папа были слишком далеко. И уже не двигались.

Я ведь могла спасти их? Могла слушать их внимательнее и сразу же найти нужные аварийные скафандры? Или нет?

Я вскочила на полностью промокших от пота простынях. Какого хрена эта Дэй хотела, чтобы я это вспомнила? Я вспомнила и нашего домашнего психолога, который сделал всё, чтобы заблокировать в моей памяти тот день. Чтобы я не знала, что это я не спасла их. Хотя, возможно, могла бы. А теперь…

Но Дэй была права. Однажды это сыграет против меня. И тогда из-за личных травм, я завалю всё дело спасения нашего мира от ахвишемов.

Могу ли я позволить себе такой слабой? Нет, все свои личные травмы и чувство вины мне нужно было задвинуть в далёкий-далёкий ящик. Но сначала, в нём нужно было навести порядок.

Я пришла к айгэнту, как бы мне не хотелось с ним связываться за то, что он выдал мой секрет Гайлу.

— Я слушаю?

Когда он начал открывать дверь в свою каюту, то был похож на облако голубой энергии, хотя и в очертаниях человеческого тела. Пока он здоровался со мной, уже успел обрести обычную нормальную гуманоидную форму. Я видела это впервые, совершенно оторопела и забыла, с чем пришла.

— Да, мы такие, — кокетливо прошелестел он, приглашая меня внутрь. — Чем могу?

— Покопайся у меня в голове. Это же у тебя хорошо получается? — Не вежливо буркнула я.

Он нахмурился, и ему хватило ровно полторы минуты, чтобы понять, что со мной не так.

— С этим будем работать в первую очередь. Ты абсолютно права.

— Это не я. Дехраит посоветовала.

— Она — умная старушка. Советую тебе прислушиваться к ней во всем. — Он немного помолчал и добавил. — Во всем, кроме отношений с мужчинами.

— Почему?

— Никогда не слушай советов человека, который сам не может разобраться со своими чувствами и отношениями.

Мы оба улыбнулись, чувствуя себя сплетниками.

Глава 16

Йер погрузил меня в свой вариант виртуальной реальности, где прокручивались абсолютно все варианты и возможные сценарии спасения моих родителей. Каждый раз, как бы я ни старалась, чтобы я ни делала, какой бы новый шаг не предпринимала, уже зная, что предыдущие действия будут не эффективными, — всё повторялось вновь и вновь.

Это было похоже на страшную компьютерную игру. Я проходила один уровень, исправляла одну ошибку, но она влекла за собой ещё десять новых. Они все равно улетали в черноту космоса. Я проходила через стадию отчаяния, видев это десятки раз.

А затем отчаяние сменилось апатией, я всё ещё пыталась проходить уровни снова и снова, но это уже был квест другого рода. Я наблюдала за собой со стороны. Это было похоже на наши занятия по отслаиванию от себя боли. Только боли душевной. Боли, идущей от чувства вины.

Так проходил день за днем. По крайней мене здесь, в реальности, созданной для меня айгэнтом, казалось именно так.

Ийеррэйто всё ещё издевался надо мной. И моя апатия сменилась, наконец, пониманием, что какой бы вариант я ни выбрала, это все равно бы произошло. Произошло потому, что должно было. Не всегда можно всех спасти и всё исправить.

— Всё. — Сказал айгэнт, выбрасывая меня в реальный мир.

— Что всё?

— Думаю, с этим мы справились. — От устало откинулся на подушки, лежащие на его кровати, и уставился в потолок.

— Сколько прошло?

— Пару часов.

— Но как?

— У нас нет времени проводить занятия в нормальном режиме. Приходится ужимать время внутри твоей головы.

Не знала, что так можно. Он опустошённо глядел в стену. А я сейчас чувствовала лишь покой и