Великолепная девятка - Джеймс Лавгроув

Они с Ривер в грузовом отсеке, скат опущен, а к кораблю приближаются четверо всадников – трое мужчин и одна женщина. Уош был готов биться об заклад, что это «Грабители».

– Неплохой корабль, – обратился к Уошу один из них, спешиваясь.

– Для ржавого корыта вообще отличный, – ответил другой, и все четверо расхохотались.

– Это «Светлячок», который вчера пролетел над нашим лагерем, – добавил третий. – Тот самый, который стал для нас мишенью.

– Да, спасибо, – сказал Уош. – Это стало для нас самым ярким событием дня. Чем могу помочь?

«Грабители» вразвалочку поднялись по скату.

Теперь, как следует их разглядев, Уош предположил, что эти четверо – скорее всего, родственники. Все они были рыжие, веснушчатые и зеленоглазые, с одинаковыми горбинками на носах, и у каждого нижние зубы торчали перед верхними, что делало человека похожим на сома, попавшегося на крючок. Двоюродные братья и сестра, если не родные.

– Здесь только ты? – спросила женщина с непринужденной властностью, заставлявшей предположить, что именно она – лидер группы. Ее волосы были подстрижены коротко и неровно, словно она ровняла их ножом и без зеркала.

Уош огляделся. Ривер и след простыл. Она тихо ускользнула, как только появились «Грабители».

Уош не знал, то ли радоваться этому, то ли огорчаться.

– Да. Да, только я. Больше никого. Совсем один. Один-одинешенек. Один. В полном одиночестве. – Уош всегда болтал без умолку, когда нервничал. И чем сильнее он старался этого не делать, тем более разговорчивым становился. Вызванный стрессом словесный понос был его проклятием.

– Знаешь, мы уже давно ищем твой корабль, – сказала женщина, крадучись обходя грузовой отсек. – Мы знали, что он упал, но не знали – где именно. Вандал предложил искать по радиусу. Типа, по расширяющейся спирали.

– И вот вы здесь.

– И вот мы здесь. Вандал думал, что мы найдем одни обломки, но, может, обнаружится и что-нибудь ценное. А оказалось, что корабль практически цел, и это прекрасно. Мы продадим его на запчасти. А ты, случайно, не пилот?

– Ты меня раскусила.

– Сильно, наверно, пришлось вертеться, чтобы уйти от нашей ракеты. Молодчина.

– Элли-Мэй, хватит над ним прикалываться, – сказал один из мужчин. – Пристрели его, и все.

Уош напрягся. «Грабительница» по имени Элли-Мэй уже была у него за спиной. Обернуться он не смел. Ему совсем не хотелось увидеть выстрел, который его убьет.

Зои. Сейчас он думал только о ней. Ему хотелось, чтобы она была здесь, но не по какой-то сентиментальной причине. Если бы Зои была здесь, эти четверо гадов ему бы не угрожали. Потому что они бы уже сдохли.

– Застрелить его, Руфус? – спросила Элли-Мэй. – Это только пулю зря тратить, нет? Вспороть ему брюхо ножом будет, как говорится, экономнее.

– Не надо никому вспарывать брюхо, – сказал Уош, стараясь, чтобы его голос звучал убедительно – насколько это было возможно в данных обстоятельствах. – Я мог бы просто уйти – вон в том направлении. – Он указал на пандус. – Засиделся я уже тут. Не помешало бы размять ноги.

– Давай его повесим, сеструха, – предложил один из «Грабителей». Слово «сеструха» подтвердило подозрения Уоша. Родственники. – Мы давно уже никого не вешали.

– Смотрите-ка, – сказал третий брат, который был ниже остальных. Самый мелкий щенок из помета. Он поднял вещь, которую только что нашел, – висевший на крюке моток шнура из синтетических волокон, которым обычно закрепляли груз. – Вот что нам нужно.

Уош бросился бежать, но далеко не ушел – его перехватили двое «Грабителей». Началась потасовка, и вскоре они уже схватили его за руки. Уош сопротивлялся, но вырваться не мог.

Элли-Мэй завязала на одном из концов шнура петлю – уверенно, словно не раз практиковалась. Затем она перекинула шнур через продольную балку мостков и привязала свободный конец к крюку в стене.

Под крюком поставили алюминиевый контейнер, который стал импровизированным эшафотом. Уоша заставили на него забраться. Ему связали руки за спиной и надели петлю на шею.

Ужас в душе Уоша боролся с неверием. Сейчас он умрет. Он не мог поверить в то, что сейчас умрет. Особенно так. Не может быть, что его линчуют, словно обычного овцекрада.

– Слушайте, – обратился он к «Грабителям». – Вы не обязаны этого делать.

– Нет, не обязаны, – весело отозвалась Элли-Мэй. – Именно это и приятно.

– И я никак не могу вас переубедить?

– Никак, но это мило, что ты на это надеешься.

Даже борясь со страхом, Уош сохранил присутствие духа и задумался о том, где сейчас Ривер. Он надеялся, что она выбралась с «Серенити», возможно, даже добралась до шлюза шаттла, который был сразу за камбузом, или до одного из эвакуационных люков. Наверное, сейчас она уже бежит со всех ног. «Грабители» ее не схватят.

Особенно если он выиграет для нее время.

– На корабле есть груз, – сказал он. – Он спрятан. Ценные вещи – лекарства, свежая клубника и так далее. Я покажу вам, где все лежит. Он ваш.

Блеф. Уош надеялся, что они на него купятся.

Элли-Мэй его слова, похоже, не убедили.

– Ну если не врешь, кусок говна, то мы сами все заберем. Может, без твоей помощи нам понадобится больше времени, но это все равно – размяться нам не помешает.

Она поставила ногу на край контейнера, готовясь выбить его из-под ног Уоша. Вдруг в столовой раздался громкий лязг.

Элли-Мэй нахмурилась.

– Ты вроде говорил, что ты один.

– Так и есть.

– Тогда что это за шум?

– Какой шум? Я ничего не слышал. Парни, вы слышали шум?

Лязг повторился – на этот раз громче.

– А, этот шум, – сказал Уош. – Корабельный кот. Сеньор Пряталка. От масленки его палкой не отгонишь. Он обожает масло, наш Сеньор Пряталка.

– Айзек, Фрэнк, – Элли-Мэй махнула рукой, – взгляните, что там.

Двое «грабителей» поплелись к столовой.

Элли-Мэй сурово взглянула на Уоша.

– Знаешь, что я терпеть не могу? Мужиков, которые мне врут. Такая вот у меня проблема. Мой папочка постоянно врал моей мамочке насчет азартных игр. Мой бывший постоянно врал мне насчет других женщин.

– Понятия не имею, как можно изменять такой шикарной девочке, как ты, – сказал Уош и немедленно подумал: «Хобан Уошберн, зачем ты это говоришь? Ну ты и умник!»

Элли-Мэй усмехнулась:

– Знаешь, что я сделала, когда мне надоели его измены?

– Простила его, сняла с шеи петлю и разрешила идти на все четыре стороны?

– Скажем так: его шланг ему теперь нужен только для того, чтобы поссать – ни на что другое этот обрубок уже не годится.