Досчитай до трёх - Татьяна Семакова

это даже не нож, а опасная бритва.

Кровь стекала в декольте, я зажала рану рукой и развернулась посмотреть на своего спасителя.

— Давай в травмпункт, — нахмурился Паша, пристроив труп спиной к стене.

— Знаешь, — ответила задумчиво, — хорошо, что я освободила пространство. Этих мразей можно просто класть штабелями. Начнём со спальни, от подоконника, от стены до двери балкона как раз пара метров, не будут даже мешать ходить.

— Этот пришёл не поговорить, — кивнул серьезно и слегка притянул к себе, — а у тебя шок. Дай посмотрю, — убрал мою руку и осмотрел рану, положив ее обратно. — Неглубокий.

— Не успел, — ответила, глядя на ворсинку на его рубашке. — Спасибо. Но почему ты не в машине?

— Решил — какая хер разница где ждать. Это, часом, не мудозвон из квартиры официантки?

Я присмотрелась и отрицательно мотнула головой:

— Впервые вижу.

Пашка наклонился и пошарил по карманам, достав очередное удостоверение на фамилию Куманов.

— Да вы издеваетесь, — вздохнул с раздражением.

— Всех Кумановых в колодец, — пожала плечами равнодушно. Нет, серьезно. Никакого сострадания и чувства вины. Вообще никаких эмоций.

— Да это без проблем, — отмахнулся Паша, — отвезу тебя и с ним разберусь. Сейчас остановим кровь, обработаем рану… обе. Черт, надо было его руку придержать, не догадался. По привычке держал тушу, чтоб мешком не осел.

— По привычке, — повторила вслух, хотя хотела про себя, а Паша поморщился:

— Я служил, ясно? А не килер там какой-то или типа того. Но, по правде, хер знает, что хуже. Пойдём в ванну. Аптечка есть?

Минут двадцать мы возились с моими порезами, я разделась по пояс и смыла кровь с груди под его хмурым взглядом, переоделась и посмотрела в окно. Смеркалось.

— Хватай Куму, — сказала тихо.

— В смысле? — поднял он бровь.

— В прямом. Через плечо и погнали.

— Как ты себе это представляешь? — опешил и приоткрылся рот Павел.

— Ну, берёшь его правую руку, отводишь чуть в сторону, наклоняешься…

— Линда, — осадил меня Павел с укором, — ещё даже не стемнело чтоб такие финты проворачивать.

— Вот именно, — кивнула согласно, — пошли, Сеня будет злиться. Мне не нравится злой Сеня.

— Мне тоже, — кивнул неожиданно серьезно, — у него башня уезжает, — сходил в спальню и вернулся с мертвым парнем на плече.

Ещё закрывая дверь я приложила телефон к уху, прижала его плечом и начала громогласно вещать:

— Да прикинь, сволочь! Приперся уже бухим в слюни, вырубился у меня, а мы на концерт собирались! Ну не скотина ли?!

Мы спустились вниз, встретив пару соседей, я здоровалась кивком, продолжая разговаривать с вымышленным собеседником, распахнула дверь подъезда, пропуская Павла, а когда вышла сама увидела на лавке Панфилова. Больше никого не было, Паша уже был возле машины, пристраивая труп на заднее сиденье, так что я убрала телефон, мазнула по нему равнодушным взглядом, но успела увидеть, что он нахмурился. Пошёл ты. Играй один в свои игры.

Села на переднее пассажирское, пристегнулась и хмыкнула:

— Будет третий.

— С чего бы? — буркнул Паша, а я пожала плечами:

— У Кумы три тачки. 

Кто твой папочка?

— За нами хвост, — сказал Павел, а я уточнила:

— Темно-синий внедорожник?

— Да, — ответил удивленно, — знаком?

— Да. Забей, Сеня разбирается.

— У меня труп сидит на заднем сиденье, — буркнул Павел.

— Пусть сидит, он вроде не мешает, — повернулась и спросила у трупа: — Ты же будешь себя хорошо вести, правда?

— Линда, завязывай… даже мне стремно, а я всякого повидал.

И я расплакалась. По-настоящему, чего уже давно не было. Лет с десяти, когда сломала руку. Всхлипывала и растирала слёзы по лицу всю дорогу. Сеня названивал беспрерывно, я не выдержала и взяла трубку, проорав сквозь слёзы:

— Достань мне его номер!

— Чей? — слегка опешил друг, почуяв неладное.

— Панфилова! Сейчас!

— Ладно, — ответил тихо и через минуту я получила сообщение с номером телефона, тут же набрав его и бросив истерично:

— Отвали от меня! Отвали, слышишь?!

— Не могу, — ответил незнакомый приятный баритон.

Я нажала отбой и выключила телефон, который и без того скоро бы сел.

— Отвалил, — сказал Паша, — объяснишь?

— Нет, — ответила резко, наконец-то перестав плакать. Медленно вдохнула и выдохнула, повторив уже спокойно: — Нет. Не сегодня.

— Хорошо, — отозвался непривычно мягким голосом, положил мне руку на ногу и съехал с шоссе.

Из машины я вышла только у дома Сафроновых, Павел припарковался и довёл меня до самой квартиры. Арсений распахнул дверь, окинул нас взглядом, а он буркнул:

— Завтра.

Передал меня из рук в руки и удалился.

— Это ещё что за дерьмо… — нахмурился друг, глядя на мою шею.

— Очередной Кума, — отмахнулась, проходя в квартиру. — Хочу напиться в красивом платье.

— Может, останемся? — неуверенно сказала Лена, стоя при полном параде.

— Нет, — отрезала, начав раздеваться прямо в коридоре.

Пока я приводила себя в порядок, Лена сотворила маленький шедевр — чёрный бархатный чокер мне на шею, прикрыв порез. Я окинула себя придирчивым взглядом, стоя перед огромным зеркалом, Сеня нежно поцеловал меня в плечо и накинул пальто.

— Я переспала с Пашкой, — заговорила, глядя на него через зеркало, — он — настоящий Кума. И это он того мужика и официантку. Меня опять пытались убить, но он успел. В колодце. Панфилов сидел у бабкиного дома, но черт его знает, на хрена.

— Он частный детектив, — ответил Сеня, — Вишня, ты такая бледная… И взгляд дурной.

— Не с ножом даже, — ответила, глядя на свежий порез на ключице, который скрыть не удалось, — с бритвой.

— И как тебе Кума в постели? — спросил невпопад.

— Дважды, — ответила с ухмылкой, слегка расслабившись.

— Вызов принят, — шепнул на ухо, а Лена закатила глаза:

— Мы поедем или нет? Я два часа стою, чтобы платье не помялось.

— А ехать ты собралась в автобусе? — хохотнул Сеня, а Лена скривилась. Интересно, она хоть раз ездила на общественном транспорте?

Центр города, новый ресторан, огромная парковка, на которой мы с трудом нашли свободное место, яркие огни, музыка, смех. Народу набилось столько, что, казалось, весь город сегодня именно в этом заведении. Впрочем, примерно так и было. То и дело мелькали смутно знакомые лица, в просторном холле стояли высокие столики накрытые белоснежными скатертями, время фуршета подходило к концу, я схватила бокал шампанского со столика и осушила его залпом, не поморщившись. Увидела в толпе Савелия и приветливо махнула рукой. Он заулыбался и через минуту подошёл к нам, сияя улыбкой.

— Не знаю, что там в главном зале, — начала с придыханием, — но я уже под впечатлением.

— Я волнуюсь, как школьник на выпускном, — хохотнул Савелий, покачав головой. — Надеюсь только, что все успели изрядно надраться