Игра в убийство - Тиана Веснина

— Это мне решать! — поднимаясь с пола и размазывая кровь по лицу, зло выкрикнула она.

— Иди умойся! — рассмеялся Михаил.

Вера пошла в ванную. Взглянув на себя в зеркало, она чуть не закричала от ужаса. Левая сторона ее лица была словно стерта.

«Подонок! Ты мне за это заплатишь!» — прошептала она разбитыми губами.

Когда Вера вернулась в комнату, Михаил что-то прятал в тумбу.

«Деньги!» — непроизвольно отметила она.

— Успокоилась? Давай выпьем! — пребывая в прекрасном расположении духа, миролюбиво предложил Михаил. — У тебя, Верка, одна дорога — в шлюхи, к братве… на большее ты не способна, — наливая коньяк, говорил он.

— Не способна?.. — с язвительной улыбкой начала она, но Михаил не дал ей договорить.

— Ну и морду я тебе расквасил! — расхохотался он. — Но ничего, привыкай, у братвы так — сегодня шубу норковую подарит, а завтра отделает — родная мать не узнает! Это у меня ты разбаловалась…

Вера почувствовала, что вся ее кровь адским фонтаном ударила ей в голову. Она машинально зажала нос рукой и бросилась в ванную.

«В шлюхи к братве!.. Ну нет!.. Я пришла в этот мир не в шлюхах ходить, а самой альфонсов покупать!.. Вы меня еще узнаете!»

В одно мгновение Вера мобилизовала все свои силы, на всю мощь открыла воду и выскользнула в кухню.

Отыскать хороший нож не представляло труда, Михаил был отменным кулинаром. В коридоре Вера схватила свою сумку и прикрыла ею нож.

— Я ухожу! — сказала она и подошла к Михаилу, будто хотела его обнять на прощание.

— Ну и умница! Братва любит таких понятливых… Будешь ходить с подбитой мордой раза три в месяц, не больше… — Михаил не успел договорить, как его глаза вылезли из орбит. Он схватился руками за живот и, прохрипев: «Сука!..» — упал на пол.

«Ничтожество! — ткнула его в бок носком туфли Вера и с удивлением отметила, что ей было приятно погрузить холодное лезвие ножа в его живот. — Интересно, а что же ощутил он?» — усмехнулась девушка и, отыскав в коридоре на полке перчатки, надела их.

Она открыла тумбу, которую при ее появлении быстро захлопнул Михаил, и не ошиблась, почувствовав, что там деньги. В черном дипломате были аккуратно уложены пачки долларов.

«Молодец! — мысленно похвалила Вера своего бывшего дружка. — Не потратил, думал о черном дне… Вот он и настал!»

Затем она взяла чистое полотенце и, сосредоточившись, вспомнила, к чему прикасалась в комнате. Уничтожив свои возможные отпечатки, она подошла к входной двери и прислушалась… На площадке царила тишина. Вера с насмешкой в последний раз взглянула на труп Михаила и вышла. Ей повезло, никто даже не попался на встречу. Свернув за угол, она оказалась на оживленной улице. Гордость переполняла ее.

«Этот придурок угонял, продавал, рисковал, а я в какие-нибудь пять минут приобрела весь его капитал. Он решил, что я — дешевка, что со мной можно обращаться как со шлюхой… — она усмехнулась, — но теперь-то он знает, что нельзя!.. Что ж, лучше поздно, чем никогда!»

Она спустилась в метро и час спустя уже была дома.

Бережно поставив дипломат на стол, Вера открыла его и замерла над своим сокровищем.

«Вот она — свобода!.. Вот он — весь мир!.. Однако, куда бы мне поехать? — Она подошла к зеркалу, приподняла длинные русые волосы и замерла с рекламно-очаровательным недоумением на лице. — Какую точку земного шара мне осчастливить? Во всех фильмах шикарные женщины обязательно играют в казино, — припомнилось ей. — Отлично! Я же теперь самая что ни на есть шикарная…»

* * *

Полтора месяца спустя, как только зажили ссадины на лице, она уже сидела за игорным столом казино в Довиле, а еще через неделю она спустила все, что взяла с собой. Пришлось подрабатывать. Охотников на аппетитную фигуру Веры в стиле а-ля Монро нашлось много: пышная грудь заманчиво вздымалась в перламутровых чашечках платья из тончайшей кожи, волосы, приподнятые на затылке, вьющимися прядями спускались на плечи, синие глаза лениво-насмешливо поглядывали вокруг, бедра умело покачивались в нужно-соблазнительной амплитуде.

Вера отлично провела время с Вахтангом из Лос-Анджелеса и даже не заметила одного близкого знакомого, который с большим вниманием наблюдал за ней. Она столкнулась с ним в холле отеля. Безупречный черный смокинг, бриллиант на безымянном пальце. Губы Сергея Баркасова тронула недвусмысленная плотоядная улыбка.

— Очень рад нашей столь неожиданной встрече! — преувеличенно любезно произнес он.

— Чего не могу сказать о себе, — презрительно-насмешливо фыркнула Вера и хотела идти дальше, но Баркасов преградил ей путь.

— В чем дело, Веруня? Вахтанг уехал… место вакантно!..

— Не для тебя! — уничижительно громко расхохоталась она.

— Не понял?! — с покрасневшим от ярости лицом бросил Сергей.

— Что ты не понял? Что я с импотентами не связываюсь?! Это пусть тебя шлюхи местные ублажают! А меня ты в свой кружок умелые руки не втянешь! Вон сколько нормальных мужиков! Что ж я с тобой буду возиться?!

— Сука! — проскрежетал сквозь зубы Баркасов.

— Да хоть как назови, хоть как одари, а с твоим обмылком связываться не буду! — презрительно бросила Вера и, головокружительно покачивая бедрами, ушла.

Баркасов еле сдержался, чтобы не отхлестать ее по лицу. Он проводил девушку долгим тяжелым взглядом. Если бы Вера читала книги, то знала бы, что «нужно с крайней осмотрительностью выбирать себе врагов»[1].

Баркасова очень заинтересовал приезд Веры и размах, с которым она играла в казино. Он кое-кому позвонил и отдал кое-какие распоряжения.

В «Шереметьеве» у паспортного контроля к Вере подошли двое в пограничной форме и предложили пройти с ними. Они завели ее в какой-то кабинет и передали милиционерам, которые с комфортом доставили девушку в КПЗ. Вера пыталась протестовать, но ее крик не возымел должного действия. В КПЗ ей сразу же предъявили обвинение в убийстве Михаила Егоровича Кумова, 1963 года рождения. В качестве неопровержимых улик фигурировали непонятно откуда взявшиеся в квартире Михаила ее фотографии и самое главное — орудие убийства, нож с ее отпечатками пальцев.

Вере, ошалевшей от контрастов между номером в «Гранд-Отеле» и камерой предварительного заключения, грозили все пятнадцать лет.

Она молчала об украденных деньгах и объясняла убийство ревностью. Следователь тоже молчал о деньгах.

«Неужели они их не нашли?.. Ведь обыск-то делали обязательно?!» — теряясь в догадках, думала девушка.

Следствие между тем быстро продвигалось к концу, и Вере стало ясно, что никакими рассказами о любви и ревности срок ей не скосить. Пятнадцать лет!.. В русых волосах девушки заискрились седые ниточки. Иногда на нее нападало спасительное отупение, но чаще она осознавала весь ужас своего положения, и бессилие что-либо изменить доводило ее до сумасшествия.