Княгиня Ольга - Наталья Павлищева

Ольга для себя давно поняла, что нет, и все решила, а священник Григорий пел и пел в уши о том, какой император непостоянный, что он сам власть узурпировал у Константина, того и гляди скинут, что хорошо дома в Киеве… Княгиня мысленно усмехнулась: «Ты-то откуда знаешь?», но вслух ничего говорить не стала, только уточнила про «узурпировал», слово было незнакомое. Григорий решил, что ей нужно объяснить суть перехода власти в Византии и систему соуправления, и принялся долго и подробно излагать сведения…. Ольга уже сама догадалась, к чему он клонит, и усмехнулась над многословностью священника:

— Про соправителей я знаю. Узурпировал — значит захватил? А что же Константин? Справиться не может?

Сама понимала, что не может, Константин совсем еще молод и нерешителен, ему больше нравятся книги и размышления, он разумен и много знает, этим очень понравился русской княгине, хотя у нее и не было возможности беседовать с зятем императора.

Видно, задала крамольный вопрос, грек заелозил взглядом, словно проверяя, не слышит ли их кто, стал говорить о доброте и спокойствии, присущих византийским правителям. Ольга только вздохнула, нет, Византия не для нее! Правильно попросила себя крестить, теперь можно попросить для себя сына у Божьей Матери. Конечно, от князя Игоря. Она поможет, она заступается за всех страждущих, а Ольга была такой.

Эта мысль стала главной на все остальные дни в Константинополе. Она сделала все, для чего приплыла сюда, что поручал ей муж. Обо всем договорилась, а узнала даже больше, чем рассчитывала. Природное любопытство и практичный ум русской княгини позволили увидеть и то, что от нее старательно прятали. Больше всего Ольгу интересовал не парадный блеск дворцов, а устройство государства, не придворный этикет, а то, как работают рынки, не развлечения, а то, как здесь управляют многочисленными ремесленниками… Княгиня хорошо помнила, что это же интересовало и князя Олега. Игоря волнуют дела дружины, а Вещего Олега больше обустройство жизни. Ольга женщина и совсем не задавала вопросов об армии, чем тоже понравилась византийцам. Конечно, она заметила, что императора даже у трона охраняют варяги, это было приятно, но не удивило. Варяжские дружины сильны, их нанимали многие.

Зато княгиня задала вопрос, поставивший в тупик патриарха. Когда тот, показав на Григория, сообщил, что священник поедет с ней в Киев, Ольга вдруг спросила, сведущ ли Григорий в вопросах устройства империи. Повисло молчание, патриарх некоторое время, не отрываясь, смотрел в глаза молодой русской княгини. Но даже его тяжелый взгляд не смутил ее. Патриарх медленно, чуть с расстановкой ответил:

— Он сведущ в вопросах веры. И силен духом.

А Ольга подумала: «Насчет духа посмотрим…» А патриарх, благословляя Григория на поездку, даже покачал головой:

— Тяжело тебе будет, сын мой.

Тот скромно склонил голову:

— Все в руках Божьих….

Григорий знал, куда ходила княгиня и о чем просила, и решил, что теперь она в его руках. Обманулся, не вышло.

А еще княгиня и у священника увидела крест, очень похожий на тот, что когда-то ей завещала бабка. Григорию пришлось долго объяснять, почему Бог на кресте умер распятым и зачем пострадал за людские грехи. Он не был уверен, что Ольга все правильно поняла, но старательно рассказывал, надеясь, что оброненные семена со временем дадут полезные всходы. Многие годы священник Григорий будет учить свою подопечную, стараясь вселить в ее душу веру, а не только убедить разум.

От бухты Золотой Рог до самого устья Днепра ладьи плывут вдоль берега, держа его на виду. Это удобно и безопасно, если не подходить слишком близко.

Ветер попутный, хотя и не сильный, можно просто идти под ветрилом, но дружинники, торопясь домой, помогают ладье веслами. Их мерные удары о воду почему-то заставляют княгиню считать. Когда что-то отвлекает, Ольга прекращает счет и потом начинает снова. Григорий крутится рядом, он попытался вести беседы о вере, но быстро понял, что княгиня его просто не слушает. Священника это сильно огорчало, русскую княгиню крестили неполным обрядом, давая время окончательно утвердиться в вере. Ни патриарху, ни Григорию не приходило в голову, что она может передумать, но такое положение заставляло Ольгу постоянно учиться у священника, а не просто советоваться с ним. Обычно патриарх не крестил неполным обрядом, да и вообще редко это делал, разве что императорских детей, но здесь было исключение.

Сама Ольга не особо много значила для Константинополя. Младшая жена русского князя… Конечно, они еще не забыли ладьи князя Олега у стен города, но то Вещий Олег, нынешний князь не в пример слабее. И все же патриарх Николай разглядел в молодой русской княгине что-то такое, что заставило его уделить внимание ее визиту. В отличие от императора он увидел не просто красоту и разумность, но и способность править.

Ольгу очень интересовали вопросы власти. Как она передается в Византии? Богоданная… данная Богом…. Но ведь в Константинополе была императрица Ирина, ослепившая ради власти своего сына Константина VI. И Михаил III по прозвищу Пьяница… И власть столько раз захватывали, отбирали друг у друга. Да и сейчас правит Роман Лакапин, хотя должен его зять Константин Багрянородный.

Григорий терпеливо объяснял: народ Византии живет по установленному порядку и закону, дело императора, чтобы этот закон соблюдался. Власть императора освящена церковью… Он старался каждую беседу перевести на вопросы веры. Но это оказалось нелегко. Ольга действительно еще не была готова принять христианство полностью. Григорий призывал верить, а она пыталась понять, требовала все объяснить. И только в одном случае не задавала вопросов — при упоминании Богоматери. У княгини менялось выражение лица, а глаза становились совсем другими, исчезал металлический блеск, синева получалась небесной. Но когда священник попытался этим воспользоваться, взгляд Ольги обрел свою жесткость, и княгиня замкнулась в себе.

Григорий чувствовал себя первопроходцем. Конечно, он знал, что в Киеве есть христиане и их немало, что русского князя уже крестили в Константинополе, даже отправили с ним в варварскую страну священника, сгинувшего там безвестно. Но верил, что ему уготована другая судьба — крестить всю варварскую Русь!

Лежа без сна и глядя на крупные яркие звезды, дарящие путеводный свет морским путникам, он вспоминал Андрея Первозванного. Любимый ученик Христа тоже бывал у славян, предрекал большое духовное будущее городам Руси — Киеву, Новграду… Священник вздыхал, что-то ждет его в Киеве?

Помимо посланников патриарха Николая, княгиня в Константинополе много говорила с Михаилом, жившим на подворье Святого Маманта, где останавливались и остальные русы. Иногда казалось, Михаил знает все, может ответить на любой вопрос. Ольга чувствовала, что ей гораздо интереснее на подворье, чем в Большом императорском дворце, и охотнее оставалась беседовать с греком, нежели идти на парадный прием. Но Ольгу и не звали, Роман Лакапин, поняв, что русская княгиня его перехитрила, потерял к ней всякий интерес. Красивых и даже умных женщин на свете много, если она недоступна, зачем о такой думать? Сама княгиня радовалась этому повороту событий.