(Не) избранная для султана - Лина Калина

Стас замолчал, не зная, что добавить. Как уместить в рассказ миллионы лет? Но Аня слушала молча, и он видел её интерес.

— Ты другая, — снова сказал и улыбнулся, чувствуя, как между ними с каждой минутой появляется всё больше нитей, связывающих воедино.

«Я такая же», — ответила она сама себе. — «Это мир вокруг иной».

Мехтаб не заметила, как её укачало, и она погрузилась в сон. Стас остановил машину и откинул кресло, чтобы жене было удобно, а потом продолжил путь. Ему так не хватало его Ани. Той, что он знал прежде, и теперь она стала другой. Он не узнавал в ней девушку, на которой женился, она не была той женщиной, с кем он сюда приехал. Что-то и впрямь изменилось в сознании Ани, и знай он о существовании другого мира, обязательно бы поверил. Но Стас просто смотрел на спящую жену, радуясь, что у них появился ещё один шанс всё наладить.

К вечеру они добрались до места.

— Здесь? — удивилась Мехтаб, выбираясь из машины.

Неподалёку величественно поднимался высокий бархан. Под лучами гаснувшего солнца была видна растительность. Ковёр травы устилал тут песчаную землю, и даже синие цветы поднимали свои головы. Слева паслось стадо верблюдов, а рядом стояли три шарообразных дома, чем-то напоминающие шатры.

— Это пустыня? — не могла поверить Мехтаб.

— Да, Гоби.

— Ты можешь отвезти меня в Махараван? — повернулась к Стасу.

— Я даже не знаю, где это, — усмехнулся. — Никогда о такой не слышал.

Мехтаб снова повернулась к пескам, смотря на них. Если она пойдёт дальше, то скоро трава исчезнет и останутся только барханы.

— Ты знаешь, что он умеет петь? — Стас обнял её за талию, нежно касаясь щекой щеки.

— Кто? — не поняла Мехтаб.

— Песок. Смотри, — выставил руку вперёд. — Эти барханы называются Хонгорын-элс, они самые высокие в Монголии. Если забраться наверх и пытаться скатиться, они споют для тебя.

— Но у них нет рта, — Мехтаб была изумлена.

— У них есть душа, — шепнул он на ухо. — Утром ты услышишь их голос, такое не забывается.

— Мне нужно туда сейчас!

— Что? — пришла очередь удивиться Стаса. — Нет, солнце село, нет смысла бродить в темноте. Мы встанем на рассвете, а сейчас идём, — он нежно взял её за руку и потянул в сторону шатров.

Мехтаб заметила свечение около верблюдов, понимая, что Дружочек снова пытается найти пристанище.

— На сегодня это наш дом, — толкнул низкую дверь, и Мехтаб послушно вошла следом. Расписные сундуки, несколько кроватей, печь и умывальник стояли внутри.

— А где можно искупать?

— В юрте? — Стасу даже нравилась наивность жены. — Здесь нет такого.

— Уборная?

Он усмехнулся, смотря на неё, и подозвал ближе.

— Любое место за юртой.

Мехтаб ошеломленно посмотрела на мужчину, не веря своим ушам.

— Что это за покои, в которых нет уборной?

— А вот, — улыбался он, притягивая жену и даря поцелуй.

На этот раз её ладони коснулись лица мужчины, она отвечала не только губами, она ласкала его, чувствуя, как внутри снова поднимается волна желания. Наслаждение, подаренное мужчиной прошлой ночью, было настолько сильным и волшебным, что ей хотелось повторить. Изучить его тело, увидеть, как оно отзывается на её прикосновения, как горят его глаза в ночи. Пустыня подождёт. Вот же она — за пологом шатра.

Сейчас у Мехтаб не так много времени, и она, помнившая лишь лишения, нужду, необходимость выбора, который не всегда нравился, понимала: надо ловить каждую возможность быть счастливой. И, если сейчас с этим мужчиной её сердце бьётся сильнее, а кровь бежит по венам стремительно, так тому и быть. Она не упустит момент, запечатает его в воспоминания, чтобы потом вызывать в памяти самые счастливые минуты её жизни.

Стас подхватил жену на руки и переместил на кровать. Мехтаб не с чем было сравнивать, но, слушая истории других женщин, она знала, каким грубым бывает партнёр. Ещё там, в Аланской империи, девушка съёживалась внутри, представляя, что ждёт её, когда она возляжет на ложе с мужчиной, и от того страх, сжимавший внутренности, делал её робкой и боязливой. Она должна была ублажать. Но сейчас всё было иначе. Принимая ласки названного мужа, понимала: именно он доставляет ей удовольствие, умело используя свои руки, язык и тело.

Изучая его движения, она переняла манеры, оказываясь сверху. Пришло его время, и Мехтаб сделает всё, чтобы он остался доволен. В этом и есть её предназначение, как женщины.

Уже второе утро Мехтаб просыпалась счастливой. Она лежала, смотря на спящего мужчину, пытаясь запомнить каждую его чёрточку, потому что скоро им придётся расстаться. Грудь снова кольнула грусть, и в этот момент Стас открыл глаза.

— Привет, — растянул улыбку, проводя пальцами её по руке. — Готова слушать песню песков?

Они быстро перекусили и отправились покорять бархан. С виду это казалось простым. Но чем дальше шли, чем выше поднималось солнце, тем тяжелее было ступать по сыпучему песку. Ноги проваливались с каждым шагом. Мехтаб сняла сандалии, чувствуя стопами горячее тело пустыни, и, оставив обувь здесь, продолжила путь. Стас был рядом. Он нёс рюкзак с питьевой водой и обливался потом. Кроссовки снимать не стал, оттого ступал медленнее.

Вершина казалась близкой и одновременно далёкой. Ни единого облачка на небе, лишь солнце, не сдерживающее себя. Когда идти стало больно, потому что песок накалился сильнее, Мехтаб ныряла стопами глубже, туда, где было терпимо. Обернувшись, пожалела об оставленных сандалиях, но возвращаться было далеко.

— Нам осталось чуть-чуть, — протянул Стас Мехтаб бутылку с водой, и она сделала несколько глотков. — Устала?

Мехтаб неуверенно пожала плечами.

— Идём, — кивнул Стас.

Она смотрела на конец пути, не зная, что ждёт за чертой. Её мир? Дворец султана? Лунное кольцо? Но впереди было разочарование. Вокруг расстилался бескрайний песок, и не было ни единой подсказки, где искать кольцо. Можно просто бродить, тратя время, только Мехтаб не была уверена, что найдёт здесь то, что ищет.

— Ань! — позвал Стас, и Мехтаб повернула голову.

Он держал в руках телефон, улыбаясь.

— На память, — протянул ей механизм, и она с удивлением посмотрела на красивую блондинку, сидящую на бархане.

— Это я? — сдвинула брови, обращая к мужчине.

— Ну не я же!

Она снова обратилась к картинке, плохо различимой под палящим солнцем.

— Хорошая фотография, — принял Стас назад телефон, и Мехтаб поняла, что он говорит о картинке. — А теперь, мадам, — сел на песок, — повторяй за мной.

Мужчина, помогая себе ногами, пытался скатиться по песку вниз.

— Слышишь? — обернулся, и на его лице светилось счастье. Мехтаб различила какие-то звуки, но понять, что это такое, не могла. — Давай, пробуй.

Она