Путь к богатству. Мемуары первого миллиардера - Джон Дэвисон Рокфеллер

Гэтс был много лет подряд связан с моими личными делами. Он прожил со мною бок о бок не один черный год, снимая с моих плеч немало забот и огорчений, оставляя мне немало часов на отдых, на игру в гольф, на обдумывание дальнейших предприятий, на пересаживание деревьев и на другие подобные занятия. Его старания об учреждении нашей Палаты воспитания, его детальные сообщения о тех областях, в какие надо бы направить исследования медицины, и многие другие старания уже увенчаны блестящим успехом. За последние десять-двенадцать лет с ним эту ответственность разделил и мой сын, а недавно к ним обоим присоединился Стар Дж. Мэрфи. Но Гэтс, как было сказано, нес долгие годы эти обязанности один и вполне заслужил то уважение, с которым мы к нему относимся.

Но вернемся к истории моего сомнительно инвестированного капитала. Гэтс поодиночке изучил каждое дело и делал все, что только мог. Одним из непоколебимых наших принципов всегда было по возможности не допускать до банкротства дело, в котором мы были заинтересованы, так как вмешательство суда во многих отношениях убыточно и влечет за собою часто еще большие убытки понижением ценности предприятия. Наши стремления всегда были направлены к тому, чтобы следить за делом, его оберегать, снабжать средствами, раз оно в них нуждается, улучшать производство, как возможно, понижать цену на продукцию и пользоваться удачными случайностями, вызванными течением времени и нашим терпением, которые могли превратить убыточное предприятие в доходное, способное встать на ноги. Так мы и изучали самым тщательным образом положение этих наших несчастных предприятий, сильно опустившихся за 1893 и 1894 годы — годы упомянутой выше паники, годами держали их управление в своих руках, порой покупали паи некоторых из них, порой сбывали свои собственные паи. И таким образом, почти все они спаслись от убытков, позора банкротства и вмешательства суда.

Но прежде чем добиться полного восстановления этих дел, мы запаслись громадным объемом опыта, как избегать деловых неудач.

Единственным извинением, в моем длинном отступлении, послужит мне желание доказать дельцам, что, даже если дело находится, по-видимому, в очень скверном положении, для него все-таки можно очень многое сделать путем внимательного, терпеливого и осторожного к нему отношения. Нужно два средства: немного капитала (или вложить самому, или найти у других) и строгое выполнение здравых, естественных деловых принципов.

Среди вышеназванных средств было лишь немного паев в разных рудниках и акции и ипотеки на железнодорожную линию, построенную с целью подвоза руды из шахт в разные гавани. Мы очень рассчитывали на рудники, а дорога им была необходима для экспортирования добычи в наибольших размерах. Мы уже начали постройки линии, но во время паники 1893 года поневоле постройку приостановили, как и другие предприятия, в связи с нашими рудниками. Несмотря на то что у нас было небольшое количество паев в руках, казалось, что кое-кто рассчитывал, что мы удержим предприятие в своих руках во время застоя. В эту пору, чтобы добыть денег, мне приходилось давать личное поручительство. Наконец мы поняли, что придется вложить в дело много наличного капитала, за который, при панике рынка, нам самим приходилось дорого платить. Деньги добыли и курьерским поездом отослали на запад, чтобы уплатить рабочим и спасти их от голодной смерти. Когда эта паника прекратилась и деловые отношения пришли в норму, мы могли наконец окинуть одним взглядом наши предприятия. Много миллионов мы туда вложили, но ни у кого не было доверия, никто не хотел брать наших акций. Наоборот, казалось, каждый владелец спешит с ними распрощаться. Нам предлагали акции прямо ужасающими количествами. Без особого преувеличения скажу, что чуть не весь основной капитал предприятия в акциях вернулся к нам, без всякого с нашей стороны на то желания, скорее наоборот, и мы были принуждены платить за них наличными деньгами.

Таким образом, в конце концов, мы стали обладателями многих железных рудников. Из некоторых руду можно было доставлять на паровых буксирах за несколько центов тонну; но, в общем, мы поняли, что стоим лицом к лицу с недостаточным и несоразмерным способом транспортирования.

Положение дел было таковым, что для спасения нашего капитала, убитого в это дело, необходимо было ставить как можно больше руды на продажу и что отступать поздно, что надо приниматься как можно деятельнее за дело, возобновив его в возможно большой производительности.

Затратив уже такие суммы, мы должны были скупить все остальное предложенное нам пространство земли, казавшееся рудоносным. Железная дорога и суда были лишь средством для достижения конечного результата, а рудоносная земля была для нас лишь придатком, не возбуждавшим в нас особых надежд, так как мы и не рассчитывали на особо высокую добычу руды.

Впоследствии я всегда удивлялся, почему крупные производители железа и стали считали эти копи малоценными. Ведь землю, содержавшую целый ряд наших лучших рудников, пока мы не заинтересовались этим делом, можно было купить за пустяки. Пустившись на этот риск, мы решили снабжать всех потребителей руды своими продуктами, устроив выработку шахт и транспортирование руды по самым последним и наиболее продуктивным методам. Прибыль росла, и вместе с ее ростом мы скупали и остальную рудоносную землю.

Гэтс стал председателем разных обществ, владевших рудниками и железными дорогами, доставлявшими руду в морские гавани. Он приложил всю свою энергию к изучению мер предотвращения несчастных случаев и целесообразного транспортирования. Но таланты его проявились не только в этом, он скоро стал мастерски разбираться и в других отраслях дела, справляясь с ним единолично и лишь в редких случаях, когда это считал необходимым, спрашивая у меня совета. Я вспоминаю при этом о целом ряде интересных случаев в связи с выработкой этих планов.

После решения вопроса о железных дорогах скоро оказалось, что нужны суда для транспортирования железа вниз по озерам. У нас не было ни малейшего представления о таких судах для перевозки руды, и вот мы, по обыкновению, обратились к лицу, по нашему мнению располагавшему наибольшими знаниями в этом вопросе. Мы были лично знакомы с этим заводчиком. Он сам за свой счет, в больших размерах занимался транспортом руды на воде, и нам было ясно, что, намереваясь заняться тем же, мы станем ему конкурентами.

Гэтс вступил с ним в переговоры и однажды вечером, незадолго до обеда привез его ко мне в Нью-Йорк. Тот заявил, что может остаться всего на несколько минут, я ответил, что мы управимся за десять минут. Так и вышло. Это был единственный, насколько я помню, раз, чтобы я лично вел с кем-нибудь беседу о рудном деле. Все остальные, как я уже сказал выше, вел Гэтс, которому, казалось, особенно нравился этот вид коммерческой деятельности. И в этом отношении у нас в деле он пользовался особыми привилегиями.

Мы сообщили заводчику, что намереваемся вывозить руду с мест у Верхнего озера дальше и что охотно поручили бы ему руководство постройкой судов, чтобы они были построены по последним, наиболее выгодным моделям. Наша единственная надежда на успех дела заключается в том, чтобы иметь суда, выдающиеся по своим качествам. В год, о котором идет речь, крупнейшие суда вмещали 5000 тонн, а в 1900 году, когда мы дело продавали, у нас были корабли по 7000, 8000, а теперь и по 10 000 тонн каждое судно.