Жить на свете стоит - Марина Крамер

– А ты просто подумай: зачем Гавриленко так подставляться? Ведь ты можешь опубликовать эти угрозы.

– Да? Ты так думаешь? – ядовито поинтересовалась Ника. – И где это я их опубликую? Вряд ли ты предоставишь мне для этого первую полосу «Хроникера», ведь так?

– Для этого существуют издания определенной направленности.

– Почему, интересно, я так и думала, а? Ты не только не хочешь мне помочь, ты еще и стараешься стравить меня с Гавриленко лоб в лоб! Слить догадки какой-нибудь охочей до криминальных сплетен газетенке, замутить скандал! И ты в выигрыше, да? Такая реклама! Ведь я журналист твоего издания! И его название будет фигурировать в заказных статейках! Пиар! Слава!

Ника вскочила с постели, не в силах больше сдерживать злость и раздражение. Артем же закинул руки за голову и закрыл глаза, словно собираясь снова уснуть. Это его спокойствие и невозмутимость совершенно добили Нику. Она вдруг зажмурилась, затопала ногами и почти завизжала:

– Как?! Как ты можешь спать, когда меня вот-вот покалечат или убьют?! Неужели тебе все равно?!

Артем тяжело вздохнул, поднялся, подошел к беснующейся Стаховой, крепко обхватил ее руками и спокойным голосом проговорил:

– Успокойся, Белочка, с тобой ничего не случится.

Ника заплакала, чувствуя, что ее слова снова не достигли цели. Артем продолжал вести себя так, как будто ничего не происходит, а она, Ника, всего-навсего впечатлительная истеричка. Она ждала от него дельного совета, каких-то утешающих слов о том, что он поможет ей выпутаться из истории, в которую сам же и втравил, что будет рядом, что беспокоится. Но Масленников снова отделался общей фразочкой про «ничего не случится». Как будто не хотел видеть, что все уже «случилось» и продолжает «случаться».

– Ты стала нервная, Ника, совсем не спишь. Так ведь нельзя! Тебе нужно отдыхать, – поглаживая ее по плечам, говорил Артем. – Может, мы уедем с тобой куда-нибудь? На недельку-другую, а? Возьмем Алиску и махнем…

«Даже сейчас он не до конца со мной, – с горечью подумала Ника, размазывая по лицу слезы. – Даже сейчас он не забывает о дочери. Двух зайцев убить хочет – вроде и обо мне побеспокоился, но в то же время и ребенка не забыл. Я никогда не буду для него важнее всего остального…»

Она позволила Артему уложить себя в постель, укрыть одеялом и даже попыталась уснуть, но так и пролежала до самого утра с закрытыми глазами. Рядом мерно посапывал уснувший почти мгновенно Артем, и это только добавляло раздражения. Человек с крепкими нервами и устойчивой к стрессам психикой, он даже не подозревал, что именно это в нем так задевает Нику.

– Слушай, а она неглупая девка. Как про телефон-то все разложила. Ведь так и есть – на дворника нашего номер оформлен, я и симку выбросить не успел.

– Так я тебе и говорю – поаккуратнее с ней. Она только с виду корова, а на самом деле прямо пантера, вцепится в глотку – не спасешься.

– Ничего, не таких укрощали. И эту обработаем.

Утренняя летучка прошла мимо Ники. Она присутствовала на ней только физически, мысли же витали совершенно в другом месте. Ночная эсэмэска все-таки достигла цели – Ника испугалась. Она совершенно не чувствовала в себе сил для борьбы с кем-то, не хотела вселенских разоблачений и не готова была оказаться один на один с врагом, которого к тому же даже не видно. Самое же неприятное заключалось в том, что Артем не собирался отступать от своего замысла и хотел сделать цикл статей об «Изумрудном городе». До него, похоже, так и не дошло, что именно его идея стала причиной Никиных неприятностей. От раздумий ее отвлекло жужжание поставленного на вибрацию мобильного. Виновато взглянув на коллег, она встала и, извинившись, вышла из кабинета.

– Алло.

– Доброе утро, Ника, – заговорил Максим Гавриленко, и ей снова показалось, что она видит его чуть склоненную к правому плечу голову и мягкую улыбку.

– Доброе утро.

– Как вам концерт?

– Спасибо, это было потрясающе, – не кривя душой, ответила она, – моя подруга просила передать вам самые горячие слова благодарности. Она у меня фанатка оперы, так что вчерашний поход ее осчастливил.

– Если бы вас было так же легко осчастливить, как вашу подругу, я бы считал, что мне повезло – директор театра мой хороший приятель.

Ника нахмурилась. Это неожиданное заявление почему-то ей не понравилось.

– Мы ведь договаривались, что вы не станете больше делать мне подарков даже в виде билетов.

– Я это помню, потому и огорчился, – сказал Гавриленко, – мне ведь это несложно, а у вас и подруга для таких походов имеется. Но я дал слово – значит, придется его держать. У вас уже есть планы на субботу?

– Пока нет, я не загадываю так далеко.

– Я был бы рад, если бы вы оказались свободны, мы могли бы тогда…

Ника молча ждала продолжения оборванной на полуслове фразы и слышала, как Гавриленко что-то говорит не в трубку, а кому-то рядом с ним.

– Простите, Ника, меня отвлекли. Я говорю, мы могли бы прогуляться по бульвару или в парк поехать. Хотите?

– Я же сказала, Максим Алексеевич, что не загадываю так далеко. Давайте поговорим об этом в пятницу вечером, хорошо? – а про себя добавила: «Если я доживу до вечера пятницы, а то мало ли…»

– Хорошо. Тогда я позвоню в пятницу. Удачного дня, Вероника.

Она не успела ничего ответить, потому что Максим положил трубку, а в конце коридора показался Масленников. С озабоченным видом он пронесся мимо Ники, даже не остановившись, и это ей совсем не понравилось. Поддавшись порыву, она последовала за Артемом, стараясь не особенно торопиться, чтобы тот, ненароком обернувшись, не заметил ее. Но Масленникову, похоже, было не до оглядок. Он миновал турникет, пересек небольшой дворик и вышел через проходную. Ника остановилась у окна проходной так, чтобы видеть улицу, но при этом не привлечь внимания вахтера. Артем подошел к припаркованному справа от проходной белому «Ситроену» и сел на переднее сиденье. Стахова, как ни вытягивала шею, так и не смогла рассмотреть сидевшего за рулем человека.

– Ты чего тут болтаешься? – раздался за спиной голос Дины, и Ника подпрыгнула от неожиданности:

– Фу, напугала! Человека жду, должен подъехать.

– А чего на улице-то прыгаешь? Нельзя в кабинете звонка дождаться?

– Телефон у меня сел, а зарядка дома, – ляпнула Ника первое, что пришло в голову, и тут же поняла, что сморозила глупость: мобильный она сжимала в руке, а какой смысл таскать с собой выключенный телефон?

Дина ухмыльнулась:

– Ну понятно. А с собой ты его для самообороны взяла? Ну, верно – он здоровый у тебя, если что, можно и в голову метнуть.

И, покачивая бедрами, Динка прошла через турникет проходной и направилась в сторону кафе – наступило время обеда, а шеф отсутствовал.