Алатырь-камень - Валерий Елманов

То же самое происходило и на стенах. Воины князя целили местным больше в руки да в ноги. Причем норовили угодить так, чтоб стрела проходила вскользь, по мякоти. Не всегда, правда, это удавалось, но тут уж как кому на роду написано. Во всяком случае после семи дней осады в войске ливов насчитывалось только четыре десятка погибших.

И вот что еще интересно. Наверное, просто так совпало, что за какую-то неделю в этих местах пронеслись сразу две грозы. Причем каждая гремела не впустую. В первый раз молнии уложили наповал шестерых, во второй – распрощались с жизнью еще четверо. И все они были рыцарями.

Иной, скептически усмехнувшись, скажет, что железо всегда притягивало молнию и это известно даже школьнику. Так-то оно так, но воины Константина на стенах тоже без кольчуг и мечей не появлялись, а вблизи них хоть бы один разряд ударил.

Совпадение? Скорее всего. Но кто может что-либо наверняка утверждать? Только глупец с пеной у рта будет стоять на своем. Умный же промолчит, ибо доподлинно тут никому ничего не известно. Если мы чего-то не знаем, то это вовсе не говорит о том, что такого не может быть.

Ну да оставим в покое Перконса. Не о нем ныне речь. К тому же десяток вражеских жизней, отнятых то ли богом, то ли чертом, – это хорошо, но с остальными все равно надо самим справляться. Воины Константина о том хорошо знали, поэтому спуску рыцарям не давали ни в чем. Взять, к примеру, тот отгороженный с двух сторон плацдарм у реки, где находилась пристань.

После нескольких неудачных лобовых атак на валы магистр Волквин нацелился именно на нее. Действительно, зачем упираться, когда тех, кто засел в обороне, можно преспокойно обойти, подплыв к ним по Двине? Уж тут-то они ничего сделать не смогут. Со стен же навряд ли кто станет стрелять, опасаясь попасть в своих. Да и бесполезны стрелы при таких защитных доспехах. К тому же можно и епископу нос утереть, если все как надо выйдет. Раз главная заслуга во взятии замка будет принадлежать орденским рыцарям, то им должна принадлежать по праву не третья часть Кукейноса и даже не половина, как пообещал сам Альберт, а гораздо больше.

Посему Волквин лично отобрал лучших из лучших, усадил их в ладьи и благословил на победу во славу божью. Дальше же случилось такое, что и вспоминать не хочется…

* * *

Двадцать второй год уж наступил с посвящения епископа Альберта. Но в тишине недолго жила ливонская область…

…В то лето собрались в Полоцке к королю Константину[43]все злодеи из соседних областей, изменники, убийцы братьев-рыцарей и купцов, зачинщики злых замыслов против церкви ливонской. Главой и господином их был сам король.

И взяли они коварством и вероломством, на которое были горазды, замки Кокенгаузен и Гернике у простодушных тевтонов, перебив малочисленные их гарнизоны. А в землях этих принялись тут же все сжигать, убивать, опустошать и угонять скот, но, услышав, что к Кукейносу идет с сильным войском сам епископ, сразу убоялись и сели в замках в осаду.

Взять их было трудно, ибо были замки весьма крепки. Стрелки епископа и братья-рыцари многих у русских ранили и убили. Точно так же и русские в замке кое-кого ранили стрелами из своих луков.

Генрих Латыш. «Ливонские хроники». Перевод Российской академии наук. СПб., 1725

* * *

Глядючи на люд, избиваемый басурманами, в железа закованными, возопиша Константине-княже и тако рек: «Аще оные не люди? Так почто же вы их терзахом и избивахом яко зверей диких?» А княже Вячко, кой оными землями володети учал опосля того, яко его братия полегла под Ростиславлем, грамоту харатейну отписаша Константину и тако в ней рек: «Бери княжество Полоцкое и володей им, а я из твоих рук Кукейнос приму, и мне того довольно буде». Константин же оное дарение прияша и пришед на земли свои, а тех, кои володели ими не по покону и не по правде Русской, изгнаша прочь.

Гонимые Русью епископ и слуги ево собраша силы воедино и пошед к граду Кукейносу, дабы воевати оный. Но зрил Господь с высот горних на неправду их и всташа в голове воинства Константинова и бысть о ту пору биты латиняне и епископ их, кой запамятовал вовсе, что несть прилику слуге Божьему в руце меч держати, а не крест Господень.

Из Владимирско-Пименовской летописи 1256 года. Издание Российской академии наук. СПб., 1760

* * *

Ссылки на то, будто князь Константин получил от князя Вячко грамоту на владение всеми землями Полоцка, а также Кукейноса и Гернике, чрезвычайно скудны и неопределенны. Самой же грамоты в архивах так и не найдено.

Вполне возможно, что это был всего-навсего слух, умело пущенный людьми рязанского князя, дабы подтвердить всю законность его притязаний на прибалтийские земли, которые он вознамерился присоединить к своим обширным владениям.

Хотя, учитывая, что впоследствии мы видим самого Вячко в качестве управляющего Кукейносом, следует думать, что какой-то документ, касающийся этих земель, действительно был составлен, только несколько позже описываемых событий, так как во время первой осады немецкими рыцарями Вячко там еще нет.

Нам же вновь неясен до конца вопрос – каким образом Константин ухитрился овладеть двумя каменными замками, причем чуть ли не одновременно? Остается только гадать, но скорее всего здесь действительно была применена хитрость, о которой туманно пишет в своих хрониках Генрих Латыш, упоминая о некоем вероломстве.

Этому автору до конца доверять, конечно же, нельзя, поскольку немцы у него всегда правы, а все прочие только и способны на подлость и коварство. Однако именно в этом конкретном случае с большой долей вероятности можно предположить, что он не лжет, и некое предательство со стороны слуг-ливов, живших в замках, действительно имело место.

Ясно одно – опомнились немцы не сразу, и когда, собрав крупные силы, они подошли к своим бывшим владениям, в замках уже сидели русские гарнизоны.

Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности. СПб., 1830. Т. 3, с. 18

…Бывало,

Расколют череп, человек умрет —

И тут всему конец. Теперь покойник,

На чьем челе смертельных двадцать ран,

Встает из гроба, с места нас сгоняя,

А это пострашнее, чем убийство.

В. Шекспир

Рыцари даже не успели подплыть к пристани, когда выяснили для себя неизвестный доселе факт. Оказалось, что люди князя Константина, в отличие от новгородцев, псковичей и воинов полоцких князей, не просто знакомы с камнеметными машинами. Они с ними хорошо и близко знакомы. Пожалуй, даже слишком хорошо и чересчур близко.

Понятно, что кто-то им подсобил. Не сами же дикие невежественные варвары сумели такое создать – у них на это просто не хватило бы ума. Но тут гораздо важнее было иное: кто их научил так быстро, а главное, точно метать камни в цель? Где нашелся тот иуда-немец, что за тридцать сребреников изготовил машины, которые были использованы против святого воинства?