Ты моя проблема - Мария Высоцкая

Хотя все предпосылки происходящего были ранее. Она то и дело мелькала в моей голове со своими ямочками на щеках. Всплывала в самые неподходящие моменты и нагло улыбалась в моих мыслях.

Лифт медленно ползет вниз. Ксю смотрит на свое отражение в зеркале, стирает следы от помады влажными салфетками, а после наносит новый слой. Все тот же — алый цвет. Яркий. Сочный.

— Ты время вообще видела? — слова срываются с губ быстрее, чем я успеваю подумать.

Звучит наитупейше. Примерно так она на меня и смотрит. Выгибает бровь.

— Ты записался в мои няньки? Прости, но я такой бюджет не потяну, — разводит руки в стороны.

Меня раздражает неведение. То, что она срывается куда-то среди ночи в платье, едва прикрывающем пятую точку… Стоп, Соколов. Тормози.

Провожу ладонью по лицу. Чувствую на себе ее взгляд.

— Я сама разберусь, ладно? — шепчет и вылетает из лифта сразу, как разъезжаются двери.

Я вижу, как она садится в машину с шашечками и параллельно говорит по телефону.

Падаю за руль и сразу звоню Крис.

— Еще раз привет, — Холмогорова тараторит, — вообще, ты срываешь мне прекрасный романтический вечер, плавно перетекающий в ночь, если что.

— Где проходят съемки? Там же?

— Какие съемки? — сто процентов, морщит свой наколотый филлерами лоб.

— Не тупи.

— А, клипа, что ли? Сейчас, — повисает тишина. — Скинула адрес. Локация поменялась. Вот только не говори, что ты звонишь мне среди ночи из-за этого…

— Забей.

— Ну конечно… Блин, что это вообще было? В ресторане? Меня потом вопросами достали. Еле отделалась. Ты спишь с этой малолеткой?

Крис замолкает. Сам я отвечать ей не собираюсь.

— Или она тебя динамит? Серьезно? — смеется. — Прям вау. Это тебе карма прилетела за всех обиженных баб!

— Все еще дуешься?

— Нет. Я пока не выжила из ума, чтобы в тебя влюбляться. К тому же, кажется, теперь у меня есть Алик. Богатый, правильный, красивый, щедрый. Что еще нужно? Но ты сейчас все мне портишь. Отвлекаешь от…

Крис хихикает. Она всегда такая — легкая. Все два года, что мы были вместе, мы делали, что хотели. Полностью свободные отношения. Единственное, что нас связывало и связывает сейчас, — дружба и хорошие совместные рекламные контракты, по условиях которых для заказчиков мы должны быть парой.

— Если решишь заявиться на съемки, я тебя прошу, скандалов не устраивай. Валдис и так от тебя шарахается.

— Хорошего вечера, — сбрасываю вызов и наконец-то выезжаю с парковки Ксюхиного дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ксю

— То есть он сам к тебе приехал, — Юля берет с тумбочки яблоко и надкусывает его с громким хрустом, — а потом еще и поцеловал?!

— Ага, — подгибаю под себя ноги, сидя на кровати в своей бывшей общажной комнате.

Сегодня очень лояльная вахтовичка, поэтому меня пропустили без проблем.

Все, что произошло каких-то сорок минут назад, до сих пор вводит меня в состояние полнейшей растерянности и волнения. Соколов приехал в мою квартиру, ночью, после всего, что между нами происходило…

Зачем он меня поцеловал? К чему эта глупая игра в чувства?

Обнимаю себя руками и слегка раскачиваюсь из стороны в сторону. Юлька же продолжает рассуждать:

— Почему ты откидываешь мысль о том, что можешь ему нравиться?

— Потому что…

Про случай на празднике Миши я ей не рассказывала, да и не буду уже. Смысла в этом немного.

Фёдорова вытягивает два больших пальца вверх, тем самым стебет мой ответ.

— Юль, просто… ну это же Соколов, — раздраженно касаюсь лба. — Какие чувства? Он девчонок как перчатки меняет…

— Ну тут согласна. Что делать будешь?

— Не знаю, — пожимаю плечами, — давай лучше о тебе. Не зря же я сюда среди ночи ехала. Прости, что завалилась и вылила на тебя все это, а тебя не выслушала. Просто бесит. Неимоверно бесит.

— Понимаю, — подружка улыбается, но глаза печальные. — Вот, — протягивает мне какой-то белый футлярчик, по крайней мере, издалека он кажется таковым. Только когда беру в руки, соображаю, что это тест.

— От кого? — растерянно смотрю на две полоски.

— Ты его не знаешь, — Юлька устало качает головой, — не представляю, что теперь делать.

— Блин, и я тут со своей ерундой, — кусаю губы и пересаживаюсь к ней на кровать. — Срок знаешь?

— Пять недель.

— Новоиспеченный папаша в курсе?

Подруга положительно кивает.

— И что?

— Дал денег на аборт. Но врач сказала, что, если сделаю, шансы потом забеременеть будут очень маленькими.

— Капец, — все, на что хватает моего словарного запаса.

— Я… в общем, ты не могла бы попросить маму помочь мне с работой? Учебу придется бросить, но чтобы подыскать что-то приличное… сама понимаешь.

– Конечно.

Часто киваю. Юлька живет на стипендию, в общаге, своей квартиры у нее нет. Если бросит учебу, лишится и одного, и второго. Но когда родит, ей все равно тут остаться не позволят. Нужно будет работать… Боже, как же она будет жить? Ей всего девятнадцать, а перед ней встают такие проблемы. Разве это справедливо? Можно, конечно, сказать, сама виновата, думать надо, с кем в постель ложится… Но очернить человека всегда проще, чем попробовать понять.

— Все будет хорошо, — сжимаю ее ладошки в своих. — Я тебя не брошу. Ты справишься.

Мы обнимаемся. Еще немного говорим, плачем, а после засыпаем крепким сном. Я вскакиваю около десяти от звука будильника. Мне нужно умыться, заехать к себе, переодеться и не опоздать на съемки. Я отлично помню наставления Веры о придирчивости Эрика.

Юлька еще дрыхнет. Поправляю ей одеяло и тихо вышмыгиваю из комнаты. Пока спускаюсь, пишу сообщение, что улетела на съемки и чтобы вечером она обязательно ко мне приехала.