Дважды умереть и воскреснуть - Евгения Гладкова

Австрийцы же питались классическим способом, и сеяли смерть. Тайна существования гомотогов как вида была под угрозой. Виктору пришлось встретиться с непрошеными гостями, которые к тому времени уже прочно обосновались в Москве в убежище на Остоженке под видом зарубежного издательского дома. Виктор дал понять, что способы их кормления недопустимы, и предложил выход – создание коммерческих пунктов сдачи крови. Для богатых европейцев такая компания была бы более выгодной, чем прежнее существование. Но австрийцев оскорбило предложение Виктора. Щадить людей, только потому, что те – люди, и платить за то, что можно получить бесплатно – было недопустимо.

Переговоры зашли в тупик. Пришлым гомотогам не удалось склонить Виктора на свою сторону. И тогда они решили приструнить выскочку, натравив на него «крестоносцев». С тех пор в столице на законных правах начали действовать религаты.

Не мне вам рассказывать, сколько было жертв со стороны гомотогов. Виктор жаждал поквитаться, но силы были не равны. Он не мог рисковать и покинул столицу, чтобы собрать армию сторонников, и когда пробьет роковой час, нанести один единственный, но сокрушительный удар по австрийцам. Остальные гомотоги дожидались его возвращения, ведя аскетичный образ существования в окрестных лесах.

И только спустя семьдесят лет Виктор вернулся, чтобы уничтожить пришлых гомотогов. Я была в числе карателей.

Исторически сложилось, что природа гомотогов практически неуязвима. Уничтожить гомотога способен лишь рассвет. Но Виктор нашел еще один эффективный способ избавиться от недругов. Это может сделать иное существо, например, человек, но уникальный человек, обладающий силой гомотога, но более живой.

Виктор сделал меня адептом своей веры и обратил еще подростком. Но через порог смерти я не переступала. Во мне уже текла проклятая кровь, но тело было живым. Я должна была понести от человека. Плод, который я носила, умножил мою силу. А родив, я еще долго черпала силу из утробных резервов своего тела. Зенит моей силы пришелся на послеродовой период.

Уничтожение австрийцев – дело моих рук. Капитулировавшим гомотогам было предложено примкнуть к Виктору и его соплеменникам. Марина была из числа тех, кто уцелел. Ей было предоставлено право возглавить свою семью. Но правом правления ее никто не наделял.

Вскоре я покинула мир живых, чтобы править в мире мертвых. Виктор назначил меня преемником.

Сам же он предпочитал уединение, поэтому его местоположение до сих пор находится в тайне. А управление Ветвями он осуществляет дистанционно.

Теперь моя очередь задавать вопросы. Было ли вам отказано в пристанище и крове, когда вы примкнули к Ветви на условиях Виктора? Разве вы нуждаетесь пище, деньгах или безопасности? У вас всего этого в достатке. Все вы безмятежно существуете только потому, что мое правление приносит свои плоды. Так насколько же принципиально, кто управляет Ветвью – наследник или преемник?

– Доброй всем луны, мои дорогие! – раздался томный мелодичный баритон.

В зале воцарилась тишина. Все уставились на центральный экран. Оттуда вещал белокурый молодой мужчина, атлетичного телосложения. Его внешность была чистым явлением Ренессанса. Он вольготно раскинулся в кресле и манерно жестикулировал. Его движения были пластичными и изящными. Это и был тот, о ком весь вечер шла речь. Виктор.

Вскоре зарябили и другие мониторы. К Виктору присоединились старшины Совета: глава Северной Ветви, главы Волжской и Черноморской Ветвей (они предстали вместе), Дальневосточный Помор (глава вампиров, которые предпочитают жить не на суше, а в подводных пещерах), и Древние Коряки (вампиры, издревле занимающие территорию Вечной Мерзлоты).

– Доброй всем луны! – деловито произнесла Ирина.

– Мы желаем знать подробности происшествия, – не меняя тона, произнес Виктор.

Ирина недолго собиралась с мыслями. Она кратко, но красноречиво изложила картину заговора. В свете последних событий она решила не щадить ни Марину, ни ее фаворита Витюшу. И представить Совету изменников и предателей, как того требовал протокол. Если к чудо-вампиренышу, который оказался всего лишь марионеткой в руках опытного кукловода, можно было применить назидательное наказание, то проступок Марины, заведомо гнусный и подлый, оценить наказанием было недостаточно.

– Марина, – обратился Виктор к женщине, – ты поставила всех нас в затруднительное положение. Ты не соблюдаешь правила, которые установлены Советом. Твои похождения известны мне. Пока мы не примем окончательного решения, ты будешь помещена в КДС, – Виктор был суров, но на его лице ни единого мускула не дрогнуло.

Марина даже не стала оправдываться. Она смиренно приняла новость о неминуемой гибели, дату которой еще предстояло установить. Она выслушивала вердикт без доли раскаяния и сожаления. Женщина проявляла полное безразличие ко всему происходящему. Я же чувствовала в этом какой-то подвох. Меня не покидало ощущение, что неожиданный арест ей только на руку.

Когда Совет единогласно признал женщину виновной, ее незамедлительно увели. В роли конвоиров были Роберт и Макс. И уж с ней-то мужчины были по-настоящему суровы.

Страсти поутихли. Собравшиеся гомотоги облегченно выдохнули. Всем стало понятно, что вынужденная эвакуация окончена и в ближайшее время можно будет вернуться к привычному укладу.

Теперь настал мой черед держать ответ перед Советом. Ирина представила меня старейшинам. Для Совета я была лишь рядовым гомотогом, прибившимся к стае. Инициация рядовых проходит без пафоса и не нуждается в одобрении старейшин. Ирина же настаивала на «обрядовой инициации с дознанием». Виктор был в недоумении. Он пристально осматривал меня. Я чувствовала его жгучий взгляд кожей, будто между нами и вовсе не было экрана.

– Ее зовут Рената, – заявила Ирина.

Она нарочно произнесла мое имя медленно и внятно, словно старалась донести засекреченное послание. Тот, кому она адресовала посыл, отреагировал незамедлительно. Виктор понял, кем я была для Ирины. Он сочувственно посмотрел на маму, которая действительно нуждалась в сострадании и поддержке.

– Мы приветствуем тебя, – обратился Виктор ко мне. – Начнем!

Я и представления не имела, что со мною будет дальше. Возможности расспросить обо всем Зою не было ни прежде, ни теперь. Я настороженно шагнула в направлении Ирины. Виктор одобрительно кивнул. В этот момент я окончательно поняла, что дороги назад не будет. Зоя подала Ирине книгу, обтянутую черным бархатом, ту самую, которая могла меня когда-то спасти. Ирина очень бережно перелистывала страницы, пока не нашла нужную. В следующую секунду в ее руке блеснул нож. Она рассекла мне ладонь. Кровь выступила, как лава из вулкана, клокочущим пузырящимся потоком. Ирина поднесла к порезу пробирку и собрала немного бурлящей пены. После прислонила мою ладонь к листу книги. Отпечаток получился смазанным. Кровь тут же впиталась в бумагу, оставив лишь еле заметный багроватый абрис.

– На ваших глазах и в присутствии многочисленных свидетелей я опломбирую образчик. Я незамедлительно отправлю посылку, – объявила Ирина, крепко сжимая в ладони запечатанный пузырек.