Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник) - Жорж Блон

Среди авантюристов, завороженных этим потоком богатств, было немало разного рода преступников, религиозных и политических изгоев, а также вполне благополучных людей, не страдающих излишней щепетильностью, как, например, младшие отпрыски добропорядочных семей, жаждавшие приключений и вовсе не спешившие стать священниками. Все они стремились на запад. Некоторые пускались в плавание на утлых суденышках, и больше о них никто никогда не слышал. Французы облюбовали небольшой остров, покрытый пышной растительностью, который Колумб назвал Тортуга из-за его формы, напоминающей черепаху. Англичане обосновались чуть дальше, на острове больших размеров, который они нарекли Ямайкой – от индейского Хаймака. Французские авантюристы, объединенные общими целями, называли себя «береговыми братьями». Их отношения были жестко регламентированы, капитаны и матросы получали строго определенный процент добычи. Захват испанских галионов с грузом золота был чрезвычайно доходным предприятием. Высшие чиновники Франции и Англии, а также монархи быстро поняли это. Они становились арматорами – снабжали деньгами флибустьеров в обмен на свою долю доходов. Каждый знал, что королевская доля была самой большой.

Французские и английские авантюристы, специализирующиеся на охоте за испанским золотом, – они нападали не только на галионы, но и на береговые колонии и боевые корабли – стали называться флибустьерами, от староголландского слова vrijbuiter (фрийбейтер), что означает «вольный добытчик», другими словами – пират. Но они не были пиратами: губернаторы островов Тортуга и Ямайка от имени королей Франции и Англии выдавали им патент, который превращал их в корсаров, воевавших против общего врага, Испании. Флибустьеры-корсары обычно должны были прекращать свои набеги в тот период, когда страны не находились официально в состоянии войны. Но разве можно требовать от человека кипучей энергии законопослушания, как от обычного нотариуса! Их нимало не заботило, что иногда они из корсаров превращались в пиратов. «Новости доходят до нас слишком поздно, – оправдывались они, – и слишком редко».

Хотя школьные учебники почти не упоминают о них, французские и английские флибустьеры были настолько знамениты и в свое время, и в более позднюю эпоху, что затмили имена многих почитаемых ныне капитанов и генералов. Имя Монбара Губителя сохранилось в морских анналах из-за его прозвища, которое было вполне оправданно. Младший сын в добропорядочном лангедокском семействе стал своего рода фанатиком-аскетом среди флибустьеров. Его не интересовало ни спиртное, ни игра, ни женщины. Единственным смыслом жизни была, похоже, ненависть к испанцам, которая проявилась у Монбара с самого отрочества.

Его не удовлетворяло простое убийство испанцев. Он охотно пытал их. Любимая потеха: взрезать ножом живот, извлечь конец кишки, прибить его к мачте, а потом гонять несчастного вокруг, поднося к голым ягодицам горящий факел. Стоит добавить, что приписывали эти преступления Монбару испанские хронисты, тогда как другие историки утверждают, что это было в порядке вещей и у католиков, и у протестантов во время Религиозных войн. Пропагандистская информация, вернее, дезинформация, «деза», возникла не вчера.

Достоверно известно, что Монбар, захватив галион, убивал всех, кто на нем находился, и отправлял судно на дно. Никакой добычи. Эта последняя особенность быстро отбила у авантюристов желание наниматься на корабль Монбара, но фанатик все же сумел собрать верную команду. Это были индейцы, чьи родные погибли от рук испанцев. Однажды – история не сохранила точной даты – Монбар и все его индейцы сгинули без следа. Никто не выжил, чтобы поведать о кораблекрушении.

Жан-Давид Но, по прозвищу Франсуа Олоне, то есть француз из местечка Сабль-д’Олон, тоже прославился свирепостью. На гравюрах он изображен вскрывающим грудь пленнику-испанцу, чтобы вырвать сердце и скормить его другому, оцепеневшему от ужаса (из Флибусты) пленнику.

Когда об этих «милых развлечениях» прослышал испанский губернатор Кубы, он немедленно издал приказ: любого французского флибустьера вешать без суда и следствия. И тут же Олоне захватил испанский фрегат. Раненых врагов прикончили, а здоровых заперли в трюме. Потом их по одному выводили наверх. Как только голова пленника показывалась из люка, Олоне самолично ударом сабли сносил ее с плеч. После каждого удара Олоне якобы слизывал кровь с клинка – омерзительная дегустация. Все эти подробности поведал единственный испанец, которого Олоне оставил в живых и отослал к губернатору Кубы с предупреждением, что в следующий раз очередь дойдет и до самого губернатора. Вероятно, отчет о событиях был переписан, чтобы производить нужное впечатление. Никакой клинок не выдержит десяти, а тем более шестидесяти казней подряд.

Олоне показал себя хорошим командиром и на суше во время похода на Маракайбо, испанский город, построенный на берегу обширной лагуны (сегодня это территория Венесуэлы). Экспедиция вернулась на Тортугу с громадной добычей стоимостью более 500 тысяч пиастров – деньги, драгоценности, табак, какао и рабы. Губернатор острова получил 10 процентов добычи, а проданный товар принес еще 120 тысяч ливров. Только церковная утварь, награбленная в монастырях, была отложена в сторону. Она предназначалась для новой часовни на острове Тортуга в качестве покаянного дара флибустьеров. На счету у Олоне есть один замечательный морской подвиг: попав в плен в Кампече (Мексика, западное побережье Юкатана), он бежал вместе с несколькими черными рабами и добрался до Тортуги в маленькой лодке, преодолев в тяжелых условиях под парусом и на веслах 1200 морских миль. За исключением этого подвига, он зарекомендовал себя довольно посредственным и даже неумелым мореплавателем, кружа чуть ли не год по Мексиканскому заливу, да так и не сумев из него выйти. В 1671 году его корабль сел на мель у островка вблизи Картахены, порта на северном побережье Южной Америки. Часть потерпевших кораблекрушение моряков пала под градом индейских стрел, а остальные, в том числе и Олоне, которому уже исполнился сорок один год, попали в плен. Индейцы изрубили его на куски и съели.

Искатели приключений прибывали в Карибский бассейн без женщин. На острове Тортуга практически не было постоянных жителей. Нравственное состояние в этой среде, при полном отсутствии женщин, было неблагополучным. В 1665 году губернатор Бертран д’Ожерон решил исправить такое положение дел и отправил во Францию посланцев с поручением набрать невест для флибустьеров. Те, кого удалось заманить, отнюдь не были робкими, невинными барышнями. В основном их набирали среди проституток. Они знали, на что шли в надежде начать новую жизнь: долгое путешествие, жизнь на чужбине, всевозможные невзгоды, которыми чреват брак с незнакомцем.

Весть об отплытии из Франции двух кораблей с женщинами была привезена на Тортугу быстрым фрегатом и вызвала необычайное возбуждение. День ото дня нетерпение росло. Губернатор стал опасаться, что оно выльется в беспорядки по прибытии долгожданного женского груза, и ввел строжайшие меры.

И вот корабли вошли в порт. Флибустьеры неподвижно застыли на причале и на борту лодок, вышедших навстречу кораблям. Стояла удивительная тишина, все словно оцепенели. Невероятно: грабители и убийцы, привыкшие к дракам и яростным боям, оробели при виде женщин на борту прибывших кораблей! Именно женщины первыми нарушили молчание, но ни с той, ни с другой стороны никто не использовал грубых словечек, как можно было бы ожидать. Мало-помалу завязались разговоры: «Как прошло путешествие?» – и прочее в том же духе.