Похищение неправильной собаки - Владимир Сотников

Наверное, запальчивости было больше у Галки.

– Какая разница, у знакомого, не у знакомого? – снова воскликнула она. – Все равно это значит, что Тяпа существует!

Емеля округлил глаза.

– Ты чего, Галка? До чего ты договорилась? Конечно, существует, а как же иначе?

– Да нет, я просто хотела сказать, что этот Рэм Иванович Козлов знает, где существует Тяпа. Здесь или в другом месте… Поэтому наша встреча с ним неизбежна.

– А кто против? – сказал Емеля. – Я только говорю, что эту встречу надо подготовить. Позвонить по телефону каждый дурак сможет.

– Выражался бы уже точнее – каждая дурочка, – обиженно поджала губы Галка. – Ну, давай готовить наш разговор. Что мне говорить, диктуй! Заранее придумай, потому что потом поздно будет. Для меня, например, противнее всего слышать, как моему телефонному собеседнику кто-то подсказки делает. Сразу разговаривать не хочется. А ты как раз собираешься мне во время разговора нашептывать. Этот Рэм Иванович сразу поймет, что мы еще те штучки. И не будет с нами откровенничать.

– Да, ждем мы от него откровенности до самого неба! – хмыкнул Емеля. – Такие люди откровенны только во время обеда, когда с любимой едой общаются. Ты его лицо видела? Бедная Тяпа! Живет она здесь или нет, но лицо-то это чего-то от нее требует, это же понятно. Да-а, попала наша собачка… – Размышления о тяжелой Тяпиной участи подстегнули его мыслительные способности. – Значит, так, – решительно сказал он, – ты, Галка, можешь прыгать, приседать, бегать на месте – делать что угодно, если тебе хочется действовать. Но при этом постарайся меня слушать. С какой просьбой обратился в собачий клуб Козлов? Правильно, найти собаку. Значит, его на эту удочку и надо поймать.

– На какую еще удочку? – не поняла Галка. – Говори не так красиво и образно. А то ты, как тетя Зоя из гостиницы – скотинка, картинка… Противно слушать!

– Мы ему должны собаку и предложить. Мы позвоним ему, уже имея на руках собачку. Пусть это будет выглядеть ошибкой со стороны собачьей гостиницы-прачечной, то есть с нашей стороны. Но повод-то, повод будет для встречи! И повод не пустой.

– А где же мы собаку найдем? – задала простой вопрос Галка.

Вот так в жизни всегда! Несешься на всех парах в своих сложных мыслях, и кажется, понял все на свете. И вдруг самый простой и неожиданный вопрос – например, этот, «а где же мы возьмем собаку?» – охлаждает твой пыл настолько, что мыслить дальше уже не хочется.

– А тебе одолжить не у кого? – нерешительно спросил Емеля.

– Ну да, это тебе не деньги, кто ж тебе собачку одолжит? – ответила Галка. – Придется бродячую ловить.

– На удочку, – вздохнул Емеля.

Галка даже икнула.

– С ума сошел?

– Да это я так, от безысходности. Я же не знаю, как собак ловить, никогда этим не занимался.

– Значит, звонок откладывается, – сказала Галка и с удовольствием засунула телефон в чехольчик.

Хорошо, что Москва изобилует бродячими собаками! То есть, конечно, ничего хорошего в этом нет, но в Галкином с Емелей случае это было довольно удобно.

Вначале Емеля хотел отправиться на поиски куда-нибудь к гаражам. Но вспомнил, что совсем недавно читал заметку о том, как гаражные собаки сбиваются в стаи и даже нападают на прохожих. Рисковать своей, а тем более Галкиной жизнью он не хотел. Хотя… ради Тяпы рискнул бы. Причина была в другом. А вот если их искусают собаки и они окажутся в больнице, кто будет искать Тяпу? Так что жалость к себе оказывалась на пользу делу. Не пожалеешь себя с Галкой, погубишь и Тяпу.

Поэтому Емеля решил выбирать собак, живущих поближе к людям. Все-таки они должны быть не такими зверскими. Отыскать среди них какую-нибудь ласковую маленькую шавку было больше шансов.

В Архангельское за собаками, пожалуй, ехать не следует. Там все собаки хозяйские. И по пустырям бродить опасно. Значит, надо находить какой-то усредненный вариант.

Ближайший от Вишневого Сада старый сквер как нельзя лучше подходил для этой цели. Десяти минут прогулки по нему было достаточно, чтобы увидеть идиллическую картинку: здешние старушки кормили не голубей, а бездомных собачек. Оставалось только дождаться обеденного перерыва. То есть, наоборот, перерыва между кормлениями.

По дороге в сквер Емеля с Галкой купили полкило сосисок.

– Конкурировать со старушками, конечно, опасно, – сказал Емеля. – Я, помню, голубей возле дома попытался покормить. Так знаешь, что мне одна бабушка-кормилица сказала? «Пошел вон, дармоед! Последнюю радость отнимаешь!» А какой я дармоед? Я же не голубь!

Собак в сквере было штук десять.

– А это стая? – испуганно спросила Галка.

– Стая, стая. Это у людей коллектив, а у животных всегда стая.

– А они друг за друга заступятся, если мы одну из них украдем?

– Вряд ли, – сказал Емеля. – Все-таки чувство локтя у собак не очень развито.

– Ты все-таки, Емель, нужную собачку подальше от этой стаи отзови, хорошо? – попросила Галка.

– А может, нам ту же методику использовать? – предложил Емеля. – Найти какого-нибудь кота и бросить?

– Ну и что? – не поняла Галка. – Все они за котом и ринутся.

– Да, не знал, что собак так непросто воровать, – почесал ухо Емеля. – Оказывается, любая профессия сноровки требует.

– Тоже мне, профессия! – недовольно хмыкнула Галка. – Собаколовство – это не профессия, а преступление.

– Вот и получается, что мы в своем расследовании, хотим этого или не хотим, понемножку всех преступлений попробуем, – заметил Емеля. – И подслушивание, и шантаж, и воровство, и обман…

– Ну и что? Если мы хорошие люди, к нам ничего не пристанет, – беззаботно отмахнулась Галка.

Емеля с усмешкой наблюдал, как хороший человек мастерит из ремня от джинсов петлю. Потом он вздохнул и стал помогать. А что делать? Просто так, на доброе слово, собаку, как известно, не поймаешь.

Перерыв между кормлениями поймать тоже было сложно. Старушки шли потоком, как на выборы. Только вместо бюллетеней в их руках были прозрачные мешки с едой. Каждая из них вытряхивала свой мешок и отходила в сторонку. И, странное дело, каждая следующая старушка не боялась, что собаки подумают, будто она может отобрать у них добычу. А ведь Емеля знал, что собака очень опасна во время еды: любой приближающийся к ней предмет она воспринимает как угрозу. Но, наверное, старушки уже были в собачьей среде настолько своими, что их добрые намерения собаки безошибочно улавливали.

«Да, – думал Емеля, – а вот небось я подойду, набросятся, как будто я хочу у них последнюю косточку отобрать… Нужна мне их косточка! У меня вон сосисок полный карман».

Жалко было времени. Минута шла за минутой, а собаки ели, встречали новую старушку, опять ели…

– Да когда ж они наедятся? – воскликнул Емеля.